Роберт Стайн - Я живу в твоем подвале!

30

Я открыл глаза и заморгал. Глаза были сухими и спекшимися. Во рту словно наждаком поработали.

Долго же я спал, сказал я себе.

Все еще лежа пластом, я вытянул руки. Мускулы болели. Болела и голова.

Со стоном я оторвал голову от подушки и приподнялся на локтях.

— Ой — е, — пробормотал я. Подвал медленно вплывал в фокус. Я чувствовал такое головокружение… да и слабость в придачу.

— Кейт, ты очнулся! — услышал я мамин голос. И тут же в поле зрения возникла она сама.

Я открыл рот, чтобы поприветствовать ее, но лишь закашлялся. Прочистил глотку…

— Наконец — то ты проснулся, — сказала мама. — Я так долго этого ждала!

Я потряс головой, пытаясь прогнать замешательство. Огляделся.

Да. Я здесь, в подвале, цел и невредим. В подвале, где мы с мамой и живем.

Но что со мной случилось? С чего это я так разоспался?

Странные картины проплывали в моей голове.

— Мам, — выдавил я, — мамочка, мне такой жуткий кошмар приснился.

Она заботливо откинула мои волосы со лба. Рука ее была теплой и гладкой.

— Что тебе снилось? — спросила она.

— Мне снилось, что Марко получил по голове бейсбольной битой, — пробормотал я.

Мама закусила губу.

— Тебе снился Марко? — спросила она, глядя на меня.

Я кивнул.

— Да. Марко стукнули битой, и я…

— Но ведь это тебя стукнули битой, а не Марко, — сказала она.

— А во сне все было наоборот, — сказал я. — Потом мне снилось, что я поднялся к Марко в комнату. И я сказал ему, кто я. Я сказал ему, что живу в его подвале.

Мама присела на край моей кушетки.

— И что случилось тогда?

— Он начал меня избивать, — ответил я. — Марко обошелся со мной ужасно. Дрался со мной. Потом вообще спустил с лестницы. Мне было так страшно!

Мама прищурилась и строго посмотрела на меня.

— Кейт, я ведь предупреждала тебя, не так ли? Говорила я тебе — не играй с людьми.

— Да, но… — начал я.

Она сделала мне знак замолчать.

— Никогда не играй с людьми. Ты — чудовище. Ты никогда не должен этого забывать. — Она вздохнула. — То, что выглядишь ты как они, не значит, что ты можешь с ними водиться.

— Знаю, знаю, — буркнул я. Сколько уже раз я выслушивал эти скучные нотации? Наверное, тысячу!

— Я тебя предупреждала — никогда не играй с Марко и другими людьми, — продолжала мама. — Но ты не слушал. И вот — пожалуйста!

Я поднял руку и коснулся повязки на виске.

— Тебя ударили битой, Кейт, — сказала мама; ее голос дрожал. — Ты получил серьезную травму. Неудивительно, что тебе снятся кошмары!

— Прошу, мам… — я попытался сесть.

Но она уложила меня обратно.

— Ты не можешь подниматься и играть с людьми, — продолжала мама свою лекцию. Если уж она начнет, остановить ее невозможно. — Нам надо быть очень, очень осторожными, Кейт.

— Я знаю! Знаю! — крикнул я. — Я наизусть помню твои лекции, мама. Мы чудовища, и живем в подвале у Марко и Гвинни. И если они когда — нибудь найдут нас здесь, то испугаются и прогонят прочь.

Мама нахмурилась.

— Я знаю, что ты рвался выйти и поиграть с ними, — сказала она. — Но этот урок ты, надеюсь, запомнишь надолго. Ты заставил меня так волноваться!

— Прости, мам. Я впредь буду осторожнее, — пообещал я.

— Хорошо, — сказала она. — Тебе надо отдыхать. Вывернись и постарайся немножечко поспать.

— Ладно, — сказал я. Я пожелал ей спокойной ночи и смотрел, как она исчезает в другом конце подвала.

Потом открыл рот и принялся выворачиваться наизнанку. Как же здорово вывалить свои потроха! Сразу появляется ощущение свежести и чистоты.

Сердце и артерии выскользнули между зубов. Желудок уже наполовину вышел изо рта, когда послышался какой — то звук.

Нет!

Это на лестнице!

Я взглянул вверх — там стоял Марко.

Видел ли он меня?

31

Вглядываясь в фигуру на лестнице, я торопливо засасывал внутренности. Сердце и вены втянулись обратно в тело. Потом я заглотил свои легкие.

Неужели Марко меня увидел?

Да.

Его глаза от ужаса вылезли из орбит. Челюсть отвисла.

На меня волной нахлынула паника. По спине пробежал холодок.

Вот это и есть наш худший кошмар, подумал я. Я спалился. Меня застукал человек.

И что теперь?

Я смотрел на Марко, ожидая, когда же он заговорит.

Так прошло немало времени. Он вцепился в перила и крепко сжимал их, глядя на меня сквозь серый полумрак подвала. Смотрел так пристально, будто не верил своим глазам.

— Кто ты? — наконец спросил он тихим, испуганным голоском.

Я тяжело вздохнул.

Что я мог сказать? Как я мог ответить?

Надо было думать быстрее.

— Кто ты? — повторил он чуточку громче… чуточку более уверенным голосом.

— Э… Ты спишь! — крикнул я.

Он еще внимательнее вгляделся в меня.

— Иди к себе наверх, — сказал я. — Это всего лишь сон…

Поверит ли он мне?