Людмила Сабинина - Стрелы над крепостью
— Ну, а насчет песни этой что ты думаешь? — спросил Михаил.
— Какой песни? А, бабкиной. Сейчас посмотрим. Где же она?
Димка зашарил по карманам, но тетрадки нигде не было. Оглядел сарай. Нет, тетрадка нигде не валялась.
— Эх, ты! Понимаешь ли, что ты наделал? — вскричал Мишка. — Ценный документ потерял! Растяпа!
Стали искать во дворе.
— Слушай! А я, должно быть, там ее потерял. — Димка указал на соседский двор. — Когда побежали, она из кармана и выпала. Факт!
Бросились к забору, осмотрели все щели. Так и есть! Тетрадка валялась на траве, приблизительно в метре от забора.
— Полезай! — мрачно скомандовал Мишка.
Делать нечего, Димка полез. Подобрал тетрадку и только было повернул обратно, как, откуда ни возьмись, — Настя. Видно, к колодцу ходила.
— Опять! Да что же это такое! Я же хмель посадила у забора-то. Что вас носит, чертей этаких! Куда? Ну нет, от меня не уйдешь!
Настя подбежала с ведром и с размаху выплеснула его на Димку, который уже наладил было перемахнуть через забор.
Промокший до нитки Димка свалился прямо к Мишкиным ногам.
— Зато тетрадь сухая, — сказал он. — Во, гляди.
Он вытащил из-за пазухи тетрадь. Уселись на солнышке, отжали Димкину рубаху.
— Ну, давай почитаем. — Мишка развернул тетрадь. — В первой-то строфе все как будто ясно. «А не сильная туча…» Так. Описание природы. Это, мы, конечно, пропустим. «Уж идет-наплывает сила темная, скрипят телеги ордынские». Ясно?
— Конечно, ясно. Нападение орды, чего уж яснее.
— Во второй строфе, — продолжал Мишка, — значит, описание обороны: «Выходили на стену защитнички, удальцы-резвецы, сыны отецкие».
— Маменькины сынки, что ли? — усмехнулся Димка. — Резвецы-то?
— Именно отцовские, а не маменькины! — рассердился Мишка. — Давай без шуточек. Так. «Целый день они билися с татарами, прибили тех татар не мало число».
— Все ясно, — кивнул Димка. — Наши жмут.
— Так. А дальше:
Стрелы летят, что часты дожди,А тех татар им не можно взять.Выходили они подкопью к Тесьме-реке,К люту ворогу внезапу обернулися…
— «Внезапу» — внезапно, значит, — задумчиво сказал Мишка.
— А что это — «подкопью»? Под копьем, что ли? Или с копьем? — Димка наморщил лоб — так усиленно он соображал.
— А может, «подкопали»? Подкопали чего-нибудь там. Вал, например.
— Кто? Ордынцы подкопали? — не понял Димка.
— Там ведь сказано, что вышли они «подкопью» и «к люту ворогу внезапу обернулися». Значит, наши подкопали-то… И вылезли, и внезапно…
Мишка вдруг ощутил, как мурашки побежали по спине. Вот оно что!
— Дим, — тихо сказал, он. — Дим!
— Что ты?
— Дим! А там ведь надо искать подземный ход.
— Какой подземный… Где?
— «Где»! Я теперь понял: наши вышли каким-то подземным ходом, а потом ударили в тыл врагу. Представляешь? Они из-под городской стены внезапно вылезли и…
— Здорово. Как ты догадался?
Димка быстро перечел свои записи.
— Верно! Подземным ходом вышли. Только это ведь не обязательно про наш Городец. Нигде ведь нет слова «Городец»…
— А Тесьма? Тесьма-то ведь наша, другой реки Тесьмы, наверное, нет.
— А сколько поселков и деревень на Тесьме?
— Наш Городец, наверное, самый крупный. Двадцать тысяч жителей, маслозавод, лесопилка…
Оба задумались.
— Значит, надо искать по берегу Тесьмы. Они ведь к Тесьме вышли-то, — решил Димка.
— Наш огород тоже к Тесьме спускается. А за ним — яма, где я все это нашел: и кости, и обломки оружия. Где-то тут было сражение, — раздумывал вслух Мишка.
— Может, и подкоп где-то близко? Миш, побежим поищем, что ли?
— Ладно. Только про подземный ход пока молчок. Мы первые его откроем. Понял? Никому чтобы…
— Конечно, молчок!
— И про песню ту пока никому не рассказывать!
— Ясно уж. Побежали, айда!
Мальчишки направились было к калитке, но тут им не повезло. Калитка открылась, вошла веселая, в запыленных брюках и ковбойке с засученными рукавами, Лина. Волосы девушки были аккуратно убраны под платок, брюки заправлены в сапоги. Вслед за Линой шагал Олег. На плече он нес Линии мешок с разными инструментами. Инструменты в мешке позвякивали.
— Куда? — остановил приятелей Олег. — А уроки сделаны?
Врать Мишка не стал. Пришлось распрощаться с товарищем и идти домой учить уроки.
Он уселся в тишине на веранде. В окно было видно, как Лина вытряхивала во дворе из сапог землю, как щеткой чистила брюки, а потом сняла с головы платок и крепко выбила его о перила крыльца. Бабушка позвала ее ужинать, и на кухне — слышно было — говорили о чем-то, спорили.
У Мишки не получался пример, он решал его и так и этак, а пример все равно не получался. Когда уроки по алгебре были наконец выучены, оказалось, что прошло уже много времени и надо поскорей приниматься за английский. Было уже совсем темно, когда Мишка наконец разделался с уроками и уложил на завтра портфель. В горнице вкусно пахло теплым печеньем, и бабушка собирала на стол.
— Чай пить, внучек! — позвала она.
Лина сидела на полу около своего мешка, протирала тряпкой какой-то нож.
— А что, разве ножиком землю роют? — спросил Мишка.
— Завтра придется и ножиком, и щетками работать, — усмехнулась Лина.
— Может, подточить? — спросил Олег.
Он стоял у входа, прислонившись к дверному косяку.
— Нет, спасибо… Ну, так решение принято? Или все еще нет? — она посмотрела на Олега.
— Да, голубушка, не сманивай ты его! — замахала руками бабушка. — Сама посуди: отпуск раз в году бывает, в кои-то веки на море парень съездить хотел, в Крым. Незачем ему в земле ковыряться, пускай уж отдохнет.
— Мое дело предложить. — Лина, наклоняя голову то к одному, то к другому плечу, рассматривала какой-то инструмент. — А нам разнорабочий вот как нужен! С вашей-то силушкой, Олег… Решайтесь! Приобщайтесь к науке, а загар будет не хуже крымского. Обещаю!.. — Она расхохоталась: — Мы тоже вроде курортников бумажку на нос наклеиваем, чтобы кожа не слезла!
— Да бросьте шутки шутить! — сердилась бабушка. — Садитесь вон чай пить.
— Возьмите меня! — вырвалось у Мишки. — Я ужасно сильный, просто ужасно! Целый день могу землю копать — не устану.
— Вот как! — удивилась Лина. — Тебе сколько? Тринадцать всего? Маленьких не берем. Не имеем права.
Мишка принялся пить чай. «Маленький»! Ну ладно же! Вот отыщем с Красиковым подземный ход, узнаете, кто из нас маленький», — мстительно подумал он. И стал прикидывать, на сколько же лет эта Лина старше его самого. Выходило, что совсем не намного… ну, года на четыре, на пять. Почти ровесница. А зазнается как!
— Ну что же. Пожалуй, я не прочь, — проговорил наконец Олег. — К кому там у вас надо обратиться?
— Спятил! — всплеснула руками бабушка. — Точно дитя малое! Кому говорю — отдохнуть надо, дуралей!
В сенях хлопнула дверь: это пришла с работы мать.
Бабушка поспешила ей навстречу; слышно было, как она рассказывает матери обо всем, как ругает Олега.
— Может, передумаете, Олег? — тихо спросила Лина. — А то мне неловко, право…
Олег шагнул к столу, налил себе чаю.
— Отчего же? Решение принято, — спокойно сказал он. — Помогу вам чем смогу. Мне, честно говоря, и самому интересно.
— О'кэй! — серьезным голосом сказала Лина. — Работа с нами принесет вам массу удовольствия. Целый день под весенним жарким солнышком вынимать грунт. Тонну за тонной. И все это под музыкальное сопровождение — голос нашего очаровательного шефа Леонида Сергеича: «Осторожней! Еще раз осторожней, черт побери!.. Кто вас просил?.. Куда? Не туда!.. Дьявольщина!.. Внимание! Начинается культурный слой!.. Вон! Вон из раскопа! Чтобы духу вашего не было!.. За что держитесь? За что, говорю, держитесь? За мостовую! Мостовую, черт побери, пятнадцатого столетия!.. Куда! На что наступаете!.. Вон, вон, и еще раз вон!»
Она передохнула.
Олег слушал с большим интересом.
— А если вы, Олег, заслужите репутацию отличного работника, то удостоитесь особого доверия: вам позволят метелочкой обметать вековую грязь с глиняного черепка из-под простокваши. То есть бывшего горшка, я оговорилась…
— Что же вы не убежали?
— Куда? — не поняла Лина.
— Куда угодно. От этакой мороки, как вы расписываете, куда угодно убежишь.
Лика звонко расхохоталась.
— Понимаете, боюсь, что прибегу обратно. На другой же день. А уж Леонид Сергеич не пустит. Дудки! Ни за что обратно не возьмет. Выставит, да еще с музыкой!
— То-то и оно-то, — назидательно сказал Олег.
— Непонятное звукословие, — отозвалась Лина. — Непереводимая игра слов.
— Возможно, — согласился Олег. — Так, значит, к этому Леониду Сергеичу мне и явиться?
— К нему.
— А у соседки Насти двое ученых поселились, — ни с того ни с сего сказал Мишка. — Целых двое.
