Эмиль Офин - Форпост «Зоркий»
— Да нет, мне показалось. Пошли.
Клим лежал, распластавшись по всем правилам четвертого умения, в высокой траве за сарайчиком.
«Я тебе покажу — показалось!» — но коленки у него дрожали.
А ребята все идут по городу со своими голубыми повязками, смотрят по сторонам, ищут, где какой беспорядок, кому надо помочь. Пионерский форпост совершает сегодня свой первый рейд.
Впереди идет Симка Воронов. Он все вертит головой: нет ли где какого происшествия?
Эх, ребята, а ведь вы прошли мимо пустыря, проглядели Митю Рыжкова…
Глава пятнадцатая
ТРЕТИЙ ВОЖАТЫЙ
На Феде были новые ботинки. Они блестели и легонько поскрипывали; полинялую футболку заменила фланелевая рубашка с «молнией» и двумя карманами. За ремень были заткнуты тетрадки и книжка. Видно, Федя пришёл сюда сразу после школы.
— А, это ты, Федор Новиков? Я уж думал, ты не явишься за своими инструментами. А потом, признаться, и вовсе забыл про тебя. Что ж ты делал все эти дни, где пропадал?
— Меня в форпост приняли.
— Да-а? — Петров как будто удивился. — Ну, ты входи, входи. Чего в дверях застрял? Ты явился очень кстати. — Он достал из ящика стола Федины плоскогубцы. — Понимаешь, что-то сделалось с моей настольной лампой. Я сунул вилку в штепсель, а оттуда вылетела искра. Посмотри-ка, ты на эти дела мастер.
Федя подбежал к столу, взял плоскогубцы и мгновенно развинтил вилку.
— Ага! Видите, волоски соединились. Потому, что плохо заизолированы, а ещё петельки неправильно закручены.
Петров с удовольствием наблюдал за Федей. Тот уже вытащил из кармана моточек изоляционной ленты, ножик, сделанный из обломка пилки, и гвоздь, быстро и умело зачистил концы проводов.
— Вот смотрите, накручиваю на гвоздик конец провода. Теперь — раз! — гвоздик вынул. Видите, какая хорошая петелька! И нигде не торчит!
Петров смотрел, как мелькают проворные пальцы мальчика. А сам Федя оживлен, заинтересован; изменился он, однако, за эти дни.
— А хочешь, я устрою тебя в кружок, где ребята делают электрические звонки, разные приборы? Чинят утюги, плитки. Там даже есть модель турбины, как на Братской ГЭС.
Федя оторвался от работы.
— Правда, Иван Сергеевич?
— Правда. — Петров взял Федю за локти и придвинул к себе. — И не надо будет тебе тогда дырявить куклам головы, а главное — бросишь болтаться по улицам с подлецами, которые учат тебя воровать.
Федя вздрогнул. Выражение тоски появилось в его глазах. Петров встал, прошелся по комнате.
— Слушай, я тебе историю расскажу. В одном суде разбиралось дело: судили мерзавца, который заставлял ребят воровать. Этот тип присматривался на улице к мальчикам. Видит, что парнишка чем-то недоволен, обижен, посочувствует, задурит голову, наобещает с три короба, залезет, можно сказать, в душу. Много он ребят покалечил, а поймать его было невозможно, потому что сам он не воровал. Если мальчика схватят, уходил, а если кража удавалась, большую часть денег забирал себе.
Это уж как дважды два. — Петров опять заходил по комнате. — Но всё же нашелся один мальчик, который не поддавался на уговоры и отказался воровать. Тогда этот бандит ударил мальчика ножом…
Петров оборвал рассказ, посмотрел на Федю. Глаза у того были широко раскрыты, лицо побледнело.
— Что же с тем мальчиком стало?
— Он умер в больнице… Но перед смертью успел рассказать всё, и бандита поймали. На суд собралось много народа; это были родители пострадавших ребят. Они требовали самого сурового наказания. — Петров провел рукой по волосам, вздохнул. — А в первом ряду сидел студент педагогического техникума, и душа у него горела, потому что убитый мальчик был младшим братом этого студента. Вот тогда студент и дал себе слово поступить в милицию и бороться за ребят, чтобы не калечили им жизнь…
Федя схватил лейтенанта за рукав.
— Я расскажу, расскажу, Иван Сергеевич! Он от меня отстать не хочет. Вчера грозился…
Петров наклонился к Феде, посмотрел ему в глаза, спросил прямо:
— Это тот остроносый, в клетчатой кепке? Ты за ним пошёл, когда я отпустил тебя в прошлый раз?
— Да… Он теперь ходит с Митькой Рыжковым с нашего двора. Я хотел своим форпостовцам рассказать, да побоялся: он ведь их порезать может. Я не за инструментами пришёл, а чтобы вам все открыть… Честное пионерское! Пойдёмте вместе к ребятам, у нас сегодня как раз сбор форпоста, они меня, наверное, ждут…
— Погоди, Федя. Здесь есть начальник оперативного отдела — Антон Дмитриевич. Надо сначала с ним потолковать, а потом уже пойдём к ребятам. — Петров взял Федю за подбородок. — И не дрожи. Теперь все твои страхи кончились.
Ребята уже действительно, собрались в домике форпоста: сегодня должен решаться особо важный вопрос. Ещё в школе они долго совещались с Инной Андреевной, а потом Игорь объявил, что сразу после уроков все должны явиться в форпост без опоздания, «как часы».
Климу на большой перемене было дано задание сбегать на третий этаж в шестой «А», известить Федю. А Феди все нет.
— Где дисциплина? Форменное безобразие! — кипятилась Лера.
Славка смотрел на неё и думал: «Сейчас ей сказать, что ли?»
Но тут Игорь постучал карандашом по чернильнице.
— Хватит тебе, Лера. Начнем пока без Феди. Ближе к делу, ребята. Значит, насчет вожатого мы решили…
Но ближе к делу не получилось. Неожиданно в форпост вошла молодая женщина — светловолосая, светлоглазая, очень красивая.
«И все-таки Лера красивее», — успел подумать Славка.
— Здравствуйте, товарищи. Мне посоветовали обратиться к вам. Можно?
— Ясно, можно. А по какому вопросу? — важно спросил Симка.
— А можно мне сначала сесть? — спросила женщина. — Я, видите ли, администратор кинотеатра…
— Садитесь, садитесь! — закричал Симка и с грохотом придвинул ей длинную скамейку.
— Спасибо. Я пришла к вам с просьбой. У нас по воскресеньям на дневных сеансах бог знает что творится. Ребята носятся по фойе, опрокидывают стулья, обижают младших, таскают в зрительный зал эскимо; потом приходится убирать горы бумаги и деревяшек. Однажды чуть не разбили трюмо. Вы, форпостовцы, смогли бы навести порядок. У вас такие замечательные голубые повязки, их уже знает весь район. Вас будут слушаться. Ну, согласны подежурить на детских сеансах?
— И нас бесплатно пустят в кино?
— Клим!.. — воскликнула Лера. Женщина улыбнулась.
— Ничего. Это законный вопрос. — Она раскрыла лакированную сумку и достала несколько плотных зеленых бумажек. — Это пропуска. Приготовлены специально для вас.
— А откуда вы узнали про нас? — удивленно спросил Игорь.
— От Инны Андреевны. Мы подруги. Она мне даже рассказала, что среди вас есть поэт.
Конечно, есть, — гордо сказала Нинка.
— Вот пусть и сочинит стихи для ребят. А наш художник их красиво перепишет и повесит в фойе.
Симка сразу загорелся. Нацелился глазами в потолок задумался, прижмурился и вдруг выпалил:
— Есть! Такие годятся?
Не порти мебель, не бей трюмо,Не таскай в зрительный зал эскимо!
Администраторша от души расхохоталась.
— А я их сфотографирую, нарушителей! — торжествующе закричал Клим и вдруг спохватился, таинственно зашептал Игорю в ухо: — Я на пустыре сфотографировал шпиона. Сегодня отпечатаю.
— Шпиона? — недоверчиво переспросил Игорь. — Ну, ладно, ты мне потом все расскажешь. Сейчас надо разобраться с пропусками.
Клим опять спохватился.
— А на меня есть пропуск, тетя?
— Конечно. Эти пропуска ваш начальник Игорь Соломин будет выдавать по очереди тем, кто пойдет дежурить. Возьмите, Игорь. Значит, договорились? Жду вас в воскресенье к девяти часам утра.
Женщина ушла. Её неожиданный приход был как подарок. Шутка ли сказать, можно каждое воскресенье ходить в кино, прямо через контроль, с почетом! Вот они лежат на столе — зеленые пропуска.
Пионеры принялись рассматривать зеленые картонки. Славка улучил минуту, решился, тем более что Лера случайно сама подошла к нему. «Сейчас или никогда!» Стараясь держаться как можно небрежнее, он сказал:
— Есть два билета… Пропуска ведь только по воскресеньям, а я взял на сегодня. Идет фильм-балет «Лебединое озеро». Может, пойдём?.. — голос его вдруг некстати дрогнул.
Но Лера ничего не заметила. Бывает, она задается, а сейчас и не подумала. Только спросила:
— А на сколько?
— На восемь сорок…
— Поздновато. Ну да ничего, нас все равно пропустят. Мы ведь с тобой долговязые. Правда, Славик? — И засмеялась.
Фу… Вот и сошло. Славка вздохнул с облегчением.
Совсем ещё недавно все было просто: «Пошли в кино, Лерка?» — «Пошли, Славка!» — и никаких гвоздей. А с восьмого класса будто что-то перевернулось. Лера теперь вся какая-то…
Игорь опять стучит карандашом по чернильнице.
