Валерий Гусев - Мастер-класс по неприятностям
Постепенно затихли голоса, перестали хлопать двери, угомонились собаки, одно за другим стали гаснуть окошки.
Над его головой стукнула форточка и вылетел наружу тлеющий окурок. А потом послышался голос. Папа Карло с кем-то разговаривал. Через минуту Алешка понял, что тот говорит по мобильнику, стал сильно прислушиваться. Что-нибудь из этого одностороннего разговора понять было трудно. Но что-то Алешка все-таки ухватил.
– Тружусь, как папа Карло… Всю ночь вкалываю… Передай Жорику, что осталось немного… Да, это точно… Товар? Не уйдет товар. Пока на месте… Я с ментами вась-вась… Еще Жорику передай, чтоб был готов в любую минуту… Как узнаю, что товар будут передавать, сразу звякну… Лады, мне в шахту пора… Вкалываю, как папа Карло, каждую ночь.
Алешку так и подмывало брякнуть, что настоящий папа Карло и днем-то не больно вкалывал, но чем-то этот разговор показался ему странным и подозрительным. Какой-то товар, какие-то Вась-Васи. Шахта какая-то. Жорик. Словом, вопросов много, а ответов пока нет.
Тем временем настала в деревне полная тишина. Повис над ней ясный месяц. Громче заскрипели кузнечики и заквакали лягушки. Взвыл неподалеку ненормальный кот. Будто ему корова на хвост наступила. И снова все стихло. Кроме, конечно, лягушек и кузнечиков. И какой-то бессонной птахи.
Папа Карло выключил в доме свет и вышел на крыльцо, бормоча себе под нос по обыкновению. Пошел к сараю. Алешка за ним не поспешил, зачем рисковать? Он дождался, когда Папа Карло вкатил в сарай тачку и зажег внутри свет. Вот тут-то Алешка и подскочил к двери – страшно интересно было посмотреть, как человек добывает золото под носом у милиции. Полезно, во всяком случае. Может пригодиться.
Алешка прижался ухом к двери – внутри было тихо. Только в щели почему-то дуло холодным воздухом. Дверные петли были заботливо смазаны, и Алешка бесшумно отворил дверь. Сразу от нее опускалась вниз широкая толстая доска, вроде пандуса. А вдаль тянутся узкий тоннель, под сводом увешанный редкими и слабыми лампочками. И там вдали слышались слабые звуки, будто кто-то (Папа Карло, конечно) нагружал землей тачку. Золота ни под ногами, ни на сводах не замечалось. Замечались только деревянные подпорки, установленные, наверное, для того, чтобы тоннель не обвалился.
«Эх, Дим, – писал Алешка в своем письме, – мне так стало жалко, что тебя нет рядом со мной в эту трудную минуту. Уж ты бы сразу догадался, зачем Папа Карло роется в земле. Да еще ночью. Но я и без тебя сразу догадался».
Тут послышались в глубине тоннеля скрип тачкиного колеса и тяжелое дыхание Папы Карло – подземного труженика. Алешка мигом вылетел наружу и нырнул в заросли крапивы. И как в прошлый раз, мимо него Папа Карло прокатил полную тяжелой земли тачку.
Как только он скрылся в бурьяне на краю усадьбы, Алешка, не торопясь, вышел за калитку и зашагал домой. Когда он прошел совсем немного, кто-то крепко взял его за ухо. Алешка даже не взвизгнул – он эту руку на своем ухе изучил уже давно и ни с какой другой рукой не спутал бы даже в темноте.
– Что ты там делал? – строго спросил Митек.
Алешка не растерялся:
– Тачку хотел спереть.
– Зачем нам тачка? – удивился Митек. – У нас машина есть.
– Наша машина, – фыркнул Алешка, – дальше ворот ездить не любит. А тачку я хотел вернуть бабе Лиде. Папа Карло у нее давным-давно забрал, а обратно не отдает.
– Вот так, да? – призадумался Митек, не зная – верить Алешке или нет? – А почему ночью?
– А когда еще. Он весь день на лавочке сидит. Попробуй стащи у него тачку.
– И пробовать не буду. Я лучше Сережке позвоню. Чтобы он тебя домой забрал.
– Да хоть сейчас, – хихикнул Алешка. – Без вопросов. Сережка бросит свою Францию и примчится в твои Пеньки.
– Ах, да, – вспомнил Митек. – Он же в Париже.
– Не в Париже, а во Франции, – со знанием дела поправил его Алешка.
Так они и беседовали до самого дома. А когда пришли, Митек сказал:
– Нам ребята из лагеря гостинец прислали.
– Что-нибудь железное? – с надеждой спросил Алешка. Ему очень хотелось иметь какую-нибудь находку с поля боя.
– Совсем наоборот, – сказал Митек. – Они сегодня блины пекли. – И он кивнул на сковороду, на которой доброй стопкой высились добротные блины. – Ты их разогреешь, а я меду принесу.
– Здорово! – обрадовался Алешка. – Только давай наоборот, ладно?
– Это как – наоборот? – доверчиво уточнил Митек.
– Ну… Ты блины разогреешь, а потом за медом сходишь.
– Вот как вернется Серега из Парижа… – мечтательно протянул Митек.
– Из Франции. И что?
– И я тебя сдам ему под расписку.
– Только не сразу, ладно? – Лешка вдруг призадумался. – У меня тут одно дело еще не доделалось.
– Какое дело? – Митек насторожился.
– Надо искателям нашего меду отнести. За ихние блины. – Алешка увильнул от прямого ответа. Но не соврал. Доделать одно дело «без нашего меда за ихние блины» он бы не смог. Ему обязательно нужно было проверить одну фишку.
Следующим утром, когда Митек сел работать, Алешка поставил в пакет банку с медом, повесил его на руль велосипеда и поехал в поисковый лагерь. Прямо к завтраку.
– О! – обрадовались ему девушки, которые как раз накрывали на стол. – Лешка приехал! Яичницу будешь?
– Ни за что! – Алешка достал банку с медом и поставил ее на стол. – Это вам от Митька подарок за вармишель.
– За какую еще «вармишель»? – удивились девушки.
– Которая в обед у вас будет, с тушенкой.
Девчонки смеются. С поля приходят ребята, раскладывают на фанерке находки.
– О! Алешка приехал! Яичницу будешь?
– Он «вармишель» будет.
До завтрака Алешка помогал разбирать найденные предметы. Их описывали, прикрепляли к ним бирочки с номерами и отмечали место обнаружения на самодельной карте.
В последние дни поисковикам везло. Нашли почти целое противотанковое ружье, ручной пулемет без приклада – он, конечно, сгнил за эти годы, и полевую офицерскую сумку. Как ни странно, она неплохо сохранилась, и, что еще важнее, в ней сохранились письма командира и список его роты. Все отправили в архив – это была очень ценная находка.
Алешка усердно помогал ребятам, но и не забывал о своей задаче. Долго подбирался к ней, а потом спросил Олега:
– Что-то к вам никто из деревни не ходит. Мало у вас помощников.
– Вот и хорошо, – сказал Олег, рассматривая звездочку с офицерской фуражки. – Работа у нас тонкая, аккуратная, здесь навык нужен. Это ведь не просто лопатой махать.
– А в Пеньках есть один дядька, он здорово копает, я видел. Хотите, я его позову? Ему все равно делать нечего.
– Это кто ж такой? – Олег бережно уложил звездочку в коробочку и сделал на ней надпись маркером.
– Дядька такой, мужчина. Его Папа Карло зовут.
Олег усмехнулся.
– Нет уж, этого нам не надо. Шлялся он здесь, все время ворчал и всюду нос свой совал. Мол, ничего интересного – одна ржавчина.
– Ну и дурак! – откровенно высказался Алешка. – А небось как партизанские автоматы увидел бы, обалдел бы.
– Да он их видел. Когда мы этот курган вскрыли, вся деревня сбежалась. А этот Папа Карло аж затрясся весь. И убежал. И слава богу, больше мы его здесь не видели.
И не увидите, подумал Алешка, но вслух этого не сказал. Поболтать-то он любит, а вот проболтаться – нет, никогда. Если только нарочно.
Алешка задержался в лагере до обеда, пообедал, конечно, в хорошей компании. Девушки переложили мед в другую емкость, Лешкину банку вымыли и доверху загрузили «вармишелью» с тушенкой.
Дома он эту банку торжественно поставил на стол и сказал Митьку:
– Кто ж тебя кормить будет, когда ты меня папе сдашь?
– Папа Карло, – буркнул Митек.
Когда он поел, Алешка небрежно спросил:
– А как там поживает наш майор Максимкин? Когда же он мне пострелять даст?
– Леш, у него и без твоей стрельбы дел хватает. Сейчас они там документы на оружие оформляют. Вот отправят оружие в Москву, тогда и тебе достанется.
– Ну… – Алешка придал своему голосу нотку разочарования. – Когда это еще будет…
– Да скоро. Дня через два.
– Ладно, подожду. – Алешка демонстративно зевнул во весь рот, аж зубами щелкнул. – Пошли спать, Митек. Что-то я сегодня устал изо всех сил.
– А я бы еще поработал. – Митек потянулся. – Рановато мне ложиться, хотя…
– Хотя выпей молока с медом. Мама говорит: от этого очень хорошо в сон клонит. Зато завтра встанешь с первым лучом солнца и будешь писать на свою свежую голову.
– С первым лучом я не хочу. Это уж очень ранний луч.
– Ну тогда со вторым. Тебе надо поспать. У тебя, Митек, что-то слишком утомленный вид. Ты плохо выглядишь. – Алешка это сказал точно так, как мама говорит папе, когда он поздно приходит с работы.
Словом, уговорил. Митек сделал себе чай, положил в него две чайные ложки меда. И пошел на улицу запереть калитку. Алешка глянул ему вслед и бухнул в его чашку еще две ложки меда. Только столовых. И быстренько размешал.
