Синяя Рыба - Духовникова Евгения

— А, что, среди смотрителей лабиринтов не может быть негодяев и предателей? Обвел нас вокруг пальца, да как ловко! Профессионально! А какой сногсшибательный результат: мы в самом центре непроходимого лабиринта, почти без средств к существованию и без надежды когда-либо выбраться отсюда. Ты хоть что-нибудь запомнил из этой карты?

— Из карты?

— Ты не выпускал ее из рук! Ты помнишь хоть что-нибудь? — спросила Вика, чуть повысив голос. Максим посмотрел на нее исподлобья.

— Я… Н-не знаю. Не уверен. Там же была такая запутанная схема… Я помню только, что выходов было несколько…

— И на том спасибо.

— Что будем делать? Пойдем наугад? — робко спросил Максим.

— Есть другие варианты? Пошли. И побыстрее. Скоро стемнеет.

Вика шла так быстро, и была так рассержена, что почти не замечала ничего вокруг. Очень скоро они уперлись в тупик. Казалось, Лабиринт играл с ними, как кошка с мышкой — пускай побегают, все равно им никуда не деться.

— Можно привязать нитку, — предложил Максим, — Я слышал, так делают.

— Нитку привязывают у входа, чтобы по ней можно было вернуться назад. А нам ее куда прикажешь привязывать? К твоему центру?

— Ну… можно мелком рисовать на стене линию, и тогда мы будем точно знать, где мы уже были.

— Это ты тоже в кино видел? — Вика рассерженно повернулась к Максиму, — Напомни-ка, что там был за лабиринт? Трехмерный? А у нас — четырехмерный! Какой мелок?!

Вика всплеснула руками, кипя от негодования.

— Так попасться! — сокрушенно воскликнула она, — Кому рассказать — засмеют! Ну, с чего ты взял, что в Лабиринте может быть что-то спрятано? Только со слов этого мультинера?

— Ты же сама согласилась, что надо проверить…

— Я согласилась только потому, что не хотела лишний раз спорить с тобой! Тебя не переспоришь. А к моему мнению ты вообще никогда не прислушиваешься. Ты все предпочитаешь решать сам. Это нестерпимо!

— А с какой стати я должен тебя слушаться? — возмутился Максим, — Из-за того, что ты на два года меня старше? Тебя вообще здесь не должно было быть! Синяя Рыба выбрала меня одного!

— Тебя одного?! — Вика подняла брови, — Да один ты не прошел бы и километра! Я могла остаться в Белом Дворце, в безопасности или вернуться домой, но я упросила Ротсена отпустить меня с тобой, только потому, что понимала, что один ты не справишься! А ты только и делаешь, что командуешь, хотя никто не назначал тебя главным!

— Я бы прекрасно справился один! Это из-за тебя мы все время попадаем в неприятности!

— Из-за меня?! — вскипела Вика, — Кто бы говорил! Можно подумать, ты у нас ангел во плоти!

— Ты разбила Хрустальный Лотос!

— Ты прекрасно знаешь обстоятельства, при которых это произошло, — голос ее звенел, — Это подло — обвинять меня в этом!

— Если бы Лотос был все еще цел, многих бед удалось бы избежать! Самолет бы не упал! Тебе все равно, ты сирота, а у меня есть мама и папа! А если они летели на этом самолете?

Вика ошеломленно смотрела на мальчика. Никогда еще она не видела его в таком состоянии.

— Ты все сказал? Хорошо. Отлично! Мне все ясно. Я тебе только мешаю, так? Что ж ты раньше это не сказал? Я бы не стала навязывать тебе свое общество! Все. Я ухожу. Ищи сам свои «Знаки»! Ты у нас Избранный, а я — никто.

Вика демонстративно развернулась на сто восемьдесят градусов и пошла в противоположную сторону.

— Я этого не говорил, — запротестовал было Максим, но Вика не расслышала его последних слов. Или сделала вид, что не расслышала.

Семь Холмов

— Как же она все-таки… Одним словом — девчонка! Вот уж точно говорят: женщин понять невозможно. Понятное дело, почему их не берут в армию. Никакой логики. Никакой выдержки. Одни эмоции!

Никогда в жизни Максим не был так зол. Хуже того — он был в смятении. Он не знал, что ему делать, и подспудно чувствовал вину за произошедшее. Но раскаиваться в чем-либо было уже поздно.

«Ну и пусть! — сердито подумал он, — Пусть теперь сама выбирается из этого лабиринта, как знает. А мне с ней нянчиться некогда. Вот еще! Слишком много чести. Буду я за ней бегать! У меня и без этой вздорной девчонки есть чем заняться. Надо только найти выход».

— Надо найти выход, — повторил он вслух. И зажмурился от яркого света. Солнце било прямо в глаза, оно висело совсем низко, почти касаясь горизонта.

«Так просто? Но это же непроходимый лабиринт!»

Максим огляделся. По довольно крутому склону вниз спускалась тропинка, вплетаясь в проселочную дорогу.

Вика.

Он должен разыскать ее.

Мальчик повернулся, но там, где он прошел минуту назад, была глухая кирпичная стена, без малейших намеков на дверь.

«Говорят, Лабиринт таит в себе немало тайн», — вспомнил Максим слова Цзю Дашко. «Может быть, она нашла другой выход? Но где она сейчас? Где мне ее искать? Вот если б здесь была Вика, она обязательно что-нибудь придумала бы… тьфу!»

Ругая себя за то, что поссорился с Викой, Максим спустился на дорогу и побрел по ней навстречу закату. Он понимал, что должен отыскать девочку, но понимал также и то, что неизвестно, сколько времени уйдет на поиски — времени, которого ему нельзя терять. С Викой или без нее — он обязан был выполнить свою миссию до конца. Всю дорогу чувство долга боролось с угрызениями совести, и ни один соперник не собирался уступать.

Впереди бугрились холмы — это были предместья Города Мастеров. Возможно, Вика тоже придет туда. Она ведь так хотела увидеть этот город. Цзю Дашко что-то говорил о ярмарке. Хорошо бы нанять грифона или крылатого коня, и осмотреть местность с высоты…

Дорога вела через заливные луга: началась пора сенокоса, и по всему полю стояли пухлые стога сена, издали похожие на лохматые кочки. Когда стемнело так, что продолжать путь стало невозможно, Максим выбрал себе стог попышнее, забрался в него и уснул, зарывшись в сухую траву, пахнущую солнцем и ветром.

* * *

Ежегодная осенняя ярмарка в Городе Мастеров была событием всеми любимым и ожидаемым с нетерпением, посему проводилась она каждый раз с поистине колоссальным размахом — размахом, на который были способны лишь жители Абсолюта. Разумеется, в первую очередь ярмарка была возможностью приобрести, скажем, новый магический Жезл или защитный амулет — все это в широком ассортименте было представлено в выставочных павильонах ее участников. Здесь были как товары, пользующиеся стабильно высоким спросом, и давно ставшие классикой, вроде трын-травы и плодов кен-тай, так и новинки, которые по сложившейся традиции их создатели впервые представляли на суд широкой публике именно здесь, на осенней ярмарке. «Изобретения» в строгом соответствии с принятыми мерами предосторожности демонстрировали в специально отведенном для этого крытом павильоне ввиду их повышенной взрывоопасности.

Но торговлей отнюдь не исчерпывалось предназначение ярмарки — она была идеальным местом, где можно было узнать последние новости и обменяться сплетнями. Многие ехали сюда с другого края света просто для того, чтобы пообщаться с друзьями и выпить по кружке знаменитого эльфийского нектара. Сейчас ярмарка была в самом разгаре, и, несмотря на волну необъяснимых и страшных событий, прокатившуюся по всему Абсолюту от Севера до Юга, (а, может быть, именно благодаря им), здесь было чрезвычайно людно. Даже те немногие, которые обычно игнорировали ярмарку, сейчас решили оставить все дела и примчаться сюда — чтобы узнать, наконец, правду, и получить опровержение или подтверждение собственных наблюдений и выводов.

Максим вошел в Город Мастеров ранним утром, но базар уже был открыт, и торговцы — по большей части гномы — торопливо выкладывали свой товар на прилавки. Прежде чем пытаться что-то выяснить, мальчик решил сперва осмотреться, и принялся расхаживать вдоль длинных торговых рядов, разглядывая прилавки и делая вид, что ищет необходимую ему вещь.

Вика оказалась права — здесь действительно было на что посмотреть! Рынок был таким огромным, что в нем можно было заблудиться не хуже, чем в Лабиринте. Мимо Максима от лотка к лотку сновали покупатели с сумками и тележками, выбирали товар, примеряли, пробовали, торговались. Продавцы сердито сетовали друг другу, что торговля идет худо, и вспоминали былые времена, когда и народу на ярмарках было больше, и с прилавков сметалось все в первые же дни. Покупатели, как водится, жаловались, что цены растут как на дрожжах, а сейчас и вовсе все как с ума посходили — загнули их так, что это уже переходит всякие мыслимые и немыслимые границы. И те, и другие были по-своему правы, и те, и другие никогда бы не пришли к взаимному согласию: спор продолжался, и гвалт стоял такой, что Максим чуть не оглох.