Франтишек Флос - Охотники за орхидеями
Пастух, кроме того, посоветовал нанять опытного проводника, который мог бы провести путников малоизвестными тропами; его долг — предупредить, что в лесах скрываются шайки бродяг, которые частенько устраивают засады у озера Петен, а иногда проникают даже на юг Гватемалы, к Кордильерам.
— Придётся мне найти для вас надёжного человека, — добавил пастух. — Тут только и жди беды. Впрочем, разбойники — большие трусы и нападают, лишь когда численный перевес на их стороне. А перед сильным противником они робки, как ягнята.
— В любом случае их следует опасаться, — заметил осторожный дон Фернандо. — Они, например, могут нарочно сбить вас с пути, поэтому держите с ними ухо востро!
Близился вечер, и дон Фернандо подумывал о возвращении домой. Хижину в лесу он предложил не разбирать: быть может, когда-нибудь она станет желанным прибежищем для заблудившегося человека. Повозку дон Фернандо заберёт с собой, но зато пришлёт экспедиции ещё двух мулов.
Прощаясь, он сказал:
— Если вам непременно нужно идти к Петену, воспользуйтесь советом пастуха, но не забывайте лучшего здешнего правила: нет друга надёжнее, чем доброе ружьё да острый нож. Не доверяйте никому, даже моему пастуху. Он, правда, уже два года мне верно служит, но как знать, чем занимался он прежде? Что-то слишком охотно предложил он свои услуги, это уже подозрительно. Тут главное: можете ли вы полностью положиться на своих индейцев?
— Пока они вели себя очень хорошо, — задумчиво ответил Франтишек. — И, кажется, доверяют нам чем дальше, тем больше.
— Это очень важно. Я не хочу вас напрасно тревожить, а только советую быть осмотрительными.
Дон Фернандо обнял всех, сделал Хосе и индейцам подарки и уехал в своей повозке, запряжённой лошадьми, на которых гости прибыли сюда.
— Я скоро вернусь с проводником! — уже издали крикнул пастух. — Через неделю тронетесь в путь!
Вацлав Веверка, поглаживая Плутона по голове, долго смотрел вслед отъезжающим, потом повернулся к Енику:
— Тебе не показалось странным, что собаки не признали пастуха?
— А чего им признавать? — недолго думая ответил Еник. — Добро бы, он был их хозяином, а то просто купил где-то, а потом продал нам.
Вацлаву пришлось признать довод Еника убедительным. Друзья не спеша вернулись в лагерь.
Глава десятая
Путешествие через джунгли
Пастух сдержал слово. На пятый день он возвратился и привёл с собой мулов, навьюченных мешками и корзинами. Щедрость дона Фернандо на этот раз проявилась сполна. Вьюки были набиты подарками и съестными припасами — в основном копчёным мясом, которое прекрасно сохраняется и незаменимо в пути. Кроме того, дон Фернандо посылал кофе, чай, сахар и весьма нужную вещь — соль. За соль туземцы предложат вам любые ценности: птичьи перья, какие угодно ткани, шляпы, сплетённые из травы, и причудливые фигурки, вырезанные из дерева.
Европейцы с благодарностью приняли подарки, уложенные в объёмистые мешки и корзины заботливыми руками хозяйки ранчо и её дочерей. О том, что это дело женских рук, свидетельствовал тщательный подбор самых необходимых вещей. На самом дне одного из мешков путешественники обнаружили красную ленту; возможно, она попала сюда по недосмотру, но так или иначе Льготка тоже получила подарок: нарядный ошейник, который Еник тотчас смастерил из яркого шёлка.
Пастух сообщил, что у одного приятеля ему посчастливилось встретить двух индейцев — отца и сына, которые знают довольно удобный путь к озеру Петен и не прочь сопровождать экспедицию, если им положат два песо в день и еду. Завтра они придут в лагерь. Сам пастух не сможет проводить добрых знакомых — у него много дел.
Получив такое известие, Франтишек приказал немедленно готовиться в дорогу: экспедиция двинется в путь, как только придут проводники.
На следующее утро из леса вышли двое незнакомых людей: старик и красивый мальчик — по-видимому, его сын. Младшего индейца звали Диего, его отца — Сана. Оба довольно сносно говорили по-испански.
— Да, Сана доведёт кабальеро до озера Петен, — сказал старик. — Сана хороший человек, совсем одинокий. Жена давно умерла, а Диего — послушный и умный мальчик, он будет охранять и защищать сеньоров.
Навьючив ослов и мулов, наши друзья закинули за спину ружья, заткнули за пояс ножи, взяли в руки короткие острые топорики, чтобы в случае необходимости прорубать дорогу, и отряд, возглавляемый проводником, покинул лагерь.
Енику хотелось покороче узнать Диего и расспросить его кое о чём; но застенчивый индеец на первых порах смущался и не подходил близко.
Вацлаву показалось странным, что собаки не проявили ни малейших признаков беспокойства, когда в лагерь пришли чужие. Но Еник объяснил это просто тем, что собаки уже привыкли к индейцам; другой причины он найти не мог.
Проводник вёл караван вдоль речки; потом повернул на запад и обещал, что через два, самое большее через три дня они оставят позади непроходимые джунгли и выйдут на более удобную дорогу.
Покидая долину, европейцы в последний раз оглянулись назад, туда, где осталось их прежнее жилище. Несколько недель эта немудрёная хижина укрывала их от опасностей и непогоды. Как часто они ещё будут вспоминать о ней с благодарностью, особенно в те ночи, которые придётся провести на голой земле…
Первый день похода был очень тяжёл, экспедиция продвинулась вперёд лишь на несколько километров. Обед и отдых заняли немного времени; нужно было ещё засветло, пока хищники спят в своих логовах, отыскать удобное место для ночлега.
В дремучих лесах не водятся птицы — им нужны широкие просторы и солнце, чащи джунглей не прельщают их. В дороге путешественников развлекали только маленькие белочки, скакавшие по деревьям. Там и сям мелькали стаи грызунов; в кусты, шурша, уползала змея, а с веток дерева сонными глазами разглядывала караван ящерица. Ни следа человека — только деревья, кустарники да лианы, и всюду, куда удавалось пробиться солнечному лучу, густые заросли преграждали путь экспедиции. Порой с хрустом ветвей и стуком топора смешивался лай — это Льготка, рыская по сырым местам, натыкалась на черепах или с явным омерзением хватала отвратительных скользких жаб.
Франтишек Долежал торопился миновать болотистую низину, где людей и животных одолевали тучи назойливых комаров, больших, как стрекозы в Чехии; от их болезненных укусов приходилось закрывать лицо и шею платками.
Воздух был насыщен тяжёлым, гнилым запахом болот, к которому примешивался дурманящий, приторный аромат тропических растений.
К вечеру экспедиция добралась до холма, где Франтишек решил устроить ночлег; но Сана, указывая на запад, твердил, что знает место лучше.
— Нет, останемся здесь, — поставил на своём Франтишек. — Разведите костры в нескольких местах, чтобы выгнать незваных гостей!
И он сам принялся за работу. Ослов и мулов освободили от груза и привязали неподалёку от костров, так, чтобы они могли дотянуться до сочной травы. На тщательно расчищенной площадке Франтишек приказал разбить круглую палатку и велел Хосе быстрее разместить свою кухню и готовить пищу.
С ужином управились довольно скоро. Уставшие за день европейцы скоро ушли спать, а индейцы — их теперь стало на два человека больше, — как обычно, молча уселись вокруг костра. Никто не спросил ни Сану, ни его сына, откуда те явились; казалось, рабочие не замечают новичков. Индейцы вообще недоверчивы и пугливы; от белых, и особенно от испанцев, им никогда не доводилось видеть ничего хорошего. Превратности судьбы научили их остерегаться даже соплеменников. И хотя, в общем, это живые, бодрые, работящие и даже весёлые люди, всё-таки кажется порой, что в глазах у них таится вечное раздумье. Иной раз наблюдаешь за ними, и тебе не терпится спросить, что у них на уме, о чём они так долго и сосредоточенно размышляют, когда смотрят на жёлтые языки пламени.
— Мы идём на запад, — укладываясь в постель, произнёс вдруг Еник. — А по карте должны бы продвигаться на юг.
— Видишь ли, если бы мы путешествовали по Хрудимскому краю, всё обстояло бы куда проще, — ответил Вацлав. — А ведь тут надо обходить дебри и горы… Да, брат, тут совсем другое дело. Правильно?
— Конечно, — подтвердил Франтишек. — А теперь спать. Слышите, как усердствует Хосе, охраняя ваш покой? Храпит, словно дрова пилит. Счастье, что у нас есть Плутон — тот всё-таки сторож понадёжней… — Вдруг он встревоженно приподнялся. — Отчего это пёс всё время лает? Что его беспокоит? Погодите, я сам взгляну…
Было темно, когда Франтишек вышел из палатки. За ним бросилась Льготка и сразу залаяла, словно помогая Плутону. Внезапно она побежала вниз по склону, но Франтишек кликнул её обратно.
На небе во всём своём великолепии уже сияли южные звёзды. Яркий костёр освещал окрестность. Франтишек приблизился к огню, вокруг которого неподвижно сидели индейцы, и спросил:
