Хильберто Ортис - Тайна опаловой шкатулки
Дамиан вздрогнул. Кажется, птица над ним издевается. Он два часа шел за ней без отдыха, плутал в лабиринте гротов и галерей, обливался потом, задыхался и проголодался как волк. Теперь ему хотелось только одного: лечь ничком и заснуть. И вдруг, завернув очередной раз за угол галереи, он увидел перед собой странное здание из темного камня. Оно стояло посреди широкого круга, образованного высокими гранитными стенами. Как будто узкая тропа лабиринта расступилась, чтобы на этом пространстве мог вырасти чудовищный каменный гриб. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: в этом месте лабиринт обрывается. Тупик? Что находится с другой стороны замка, позади, Дамиану не было видно. Но он никогда не страдал трусостью. Он с любопытством разглядывал мрачное черное здание, окруженное глубоким, наполненным зеленоватой водой рвом.
— Крокодилы... — пробормотал Дамиан, всматриваясь в мутную воду, и тут же вспомнил о своем невезучем друге. Вот дурак, не послушался, не прыгнул за ним... Позволить взять себя в плен, вместо того чтобы бежать за симпатичной заботливой птичкой! Ну ничего, в этом доме наверняка есть люди. Он попросит помощи и выручит Педро. И стоило Дамиану вспомнить о друге, как силы вернулись к нему, и он стал соображать, каким образом попасть в замок.
— Драк-драк-драк! — подбадривала его птица.
На той стороне виднелся подъемный мост. Не успел Дамиан подумать, как ему войти в дом, мост будто бы сам собой начал опускаться.
— Драк-драк-драк! — радостно каркала ворона, кружась над мостом и приглашая мальчика ступить на него. Потом она исчезла.
Мост опустился, и Дамиан перешел на другую сторону. Он сразу попал в какое-то помещение, похожее на зал ожидания или приемную. Письменный стол для секретаря — впрочем, отсутствующего, продавленное кресло, пыльный столик с грудой старых журналов, две вазы с искусственными цветами и даже табличка с надписью «Не курить». Сзади заскрежетал ржавым железом поднимающийся мост.
В противоположном конце «приемной» приоткрылась дверь, и из нее выглянула детская мордашка. Дамиан хотел окликнуть мальчонку, но тот сразу скрылся, с грохотом захлопнув дверь. Потом послышался визг, и чей-то грубый голос произнес:
— Сколько раз тебе повторять, чтобы не торчал под дверью, мошенник!
— Я не Мошенник, — всхлипнули в ответ. — Меня зовут Чурбан... А вот там один...
— Один?
За дверью замолчали. Дамиан решил, что уместней всего будет постучать.
— Это ты Один?! — В дверях показался человек, одетый в бирюзовый костюм.
— Я?! — Дамиан с недоумением оглянулся по сторонам. — Вроде один...
— Читать умеешь?! — завопил человек, тыча пятерней в табличку. — А? Пошел вон!
И он захлопнул дверь перед самым носом Дамиана. Дамиан протер глаза, снова посмотрел на надпись «Не курить», и тут его осенило:
— Сумасшедший! Так вот я куда попал!.. Ой-ой-ой! Хоть бы врач какой-нибудь вышел.
— Тысяча чертей! — Бирюзовый снова высунул голову за дверь: — Ты все еще здесь? Чего уставился? — И без всякого перехода: — Проходи! Может, подыщем что-нибудь для тебя...
Решив не придавать значения нелепым речам больного человека и надеясь найти в доме кого-нибудь более здравомыслящего, Дамиан пошел за бирюзовым, Рядом семенил мальчонка в синем комбинезоне, с любопытством поглядывая на Дамиана.
Его привели в довольно просторное помещение, и первое, что бросилось в глаза Дамиану, была машина, нечто среднее между токарным станком и здоровенной кофеваркой. Она дрожала всем своим металлическим корпусом, и казалось, что сейчас или поедет, или развалится. На ней работал мальчик лет девяти. Видно было, что ему нелегко. Ребенок на секунду поднял глаза на вошедших и снова углубился в работу. Он орудовал рычагом, длиной больше его собственного роста, направляя движение каретки, которая подпрыгивала и, того и гляди, могла вылететь из станка, и трясся с головы до ног вместе с вибрирующей машиной. Дальше стояли еще четыре таких же станка, за которыми тоже трудились дети, одетые в одинаковые синие комбинезоны. Шестая машина бездействовала. Это, видимо, было рабочее место того мальчишки, который шел сейчас за бирюзовым грубияном, то и дело высовывая из-за его спины любопытную мордашку.
«Нет, это не больница... Где же это я?»
Тем временем бирюзовый заметил, что мальчишка все еще торчит у него за спиной, и так злобно замахнулся на него, что бедняга подскочил от испуга и бросился к своей машине. Бирюзовый самодовольно хмыкнул и, кивнув другому мальцу, приказал:
— Ты, Тупица... Пойди доложи Барону, что Один пришел. Мальчик угрюмо взглянул на него, остановил свой чудовищный станок, вытер худые ручонки о комбинезон и сказал:
— Я не Тупица, я Мошенник... — И, не дожидаясь ответа, пошел между машинами к выходу.
— Какая разница? — проворчал бирюзовый. — Я всегда путаю имена. «Ничего себе имена», — подумал Дамиан.
— Пошли, — приказал надзиратель, толкая его в плечо. — Барон захочет на тебя посмотреть, это как пить дать.
Дамиан уже чувствовал, что происходит что-то неладное. У кого тут просить помощи, чтобы спасти Педро? Похоже, придется прежде спасаться самому. Еще в тот момент, когда мост заскрежетал, поднимаясь у него за спиной, Дамиану показалось, что вернуться будет не так-то просто. А увидев этих рабочих, младшему из которых было не больше шести, а старшему — лет десять, он окончательно понял, что попал в довольно скверное место.
«Может, это такое ремесленное училище?» — попытался он себя утешить.
Проходя мимо станков, он заметил, что из одного выскакивали крохотные детальки, а на другом они монтировались в миниатюрные автомобильчики.
Из-за адского грохота станков и поспешности, с которой трудились маленькие рабочие, создавалось впечатление, что машинки собираются со скоростью света, но, как узнал позднее Дамиан, работа шла страшно медленно, с огромной затратой ненужных усилий. За день каторжного труда мастерская выпускала не больше дюжины автомобильчиков на электрических батарейках.
— Мне не нужен один, — послышался впереди писклявый голос — Мне нужны еще шесть человек.
Из дверей вылетел посланный бирюзовым мальчишка.
— Я ему сказал, — сообщил он и, не останавливаясь, промчался мимо.
— Проходите! — взвизгнул все тот же голос из глубины соседнего помещения.
За широким письменным столом, развалясь в огромном кресле, сидел пузатый человек. Его бесцветные глазки едва виднелись за толстыми щеками. На нем был дорогой костюм цвета кофе с молоком, а на жирных пальцах сияли драгоценные перстни.
— Значит, это ты Один? — И человек уставился на Дамиана.
— Меня зовут Дамиан-Велосипед, — вежливо поправил его мальчик.
— А меня Дракити Укарики, Лжебарон Мутной Воды, — представился тот, указывая Дамиану на единственный стул, стоявший напротив стола.
— Да? А я настоящий, — сообщил Дамиан, имея в виду истинность своего имени, а не благородного происхождения, потому что в вопросе о титулах совершенно не разбирался.
— Вот как? — с недоверием взглянул на него Лжебарон. — Прелестно, прелестно... Ну что ж, теперь у тебя будет другое имя. Барнабас-Невежа придумает что-нибудь миленькое.
— Деревенщина! — радостно гаркнул надзиратель.
— Нет, — возразил Лжебарон, — это имя ты уже дал двоим. Подумай хорошенько.
— Ладно. — И Барнабас удалился, желая, по-видимому, предаться творческим поискам в каком-нибудь уединенном месте.
— Я уж лучше останусь Дамианом-Велосипедом, — забеспокоился Дамиан.
Лжебарон многозначительно улыбнулся, но так и не успел дать свои идиотские объяснения, потому что в этот момент Барнабас-Невежа накинулся на кого-то, входившего в мастерскую, и этот кто-то, преодолев скандалящее препятствие, предстал перед Лжебароном, любезно приветствовал его и приземлился на тот стул, где уже сидел Дамиан, прямо на него. Барнабас, глотая ртом воздух, ошалело смотрел на гостя.
— Любезный друг! — отвечал Дракити Укарики. — Я счастлив видеть вас в своем доме. Но скажите мне, ради бога, удобно ли вам на этом стуле, не мешает ли вам мальчишка, на которого вы сели?
Только теперь гость обратил внимание на это непредвиденное обстоятельство. Он подскочил, а Дамиан со всех ног бросился в другой конец комнаты, подальше от «любезного друга». Он сразу узнал его, человека в белом, остроусого преследователя.
— Я очень тороплюсь, мой благородный друг, — сказал посетитель, подкрутив усы. — Цель моего визита... — Тут он взглянул на Дамиана и сделал жест, который мог означать только одно: «Вон отсюда!»
Во всяком случае, так понял его Дамиан. Он и сам бы с большим удовольствием удрал, но так растерялся от всего происходящего, что не мог сойти с места и стоял с дурацким видом, не сводя глаз с остроусого.
Лжебарон кинул на мальчика злобный взгляд, и Барнабас-Невежа схватил Дамиана за руку и поволок к выходу.
— Этот дурень еще не приручен, — извиняющимся тоном объяснил Лучнику толстяк.
