Валерий Гусев - Говорящий тайник
– Начальник. Дома строит. – Опять поскреб макушку, поправился: – Оно не так. Мы строим, а он деньгу гребет. Шкарлатина и есть!
– Длинный такой? – спросил Алешка, умышленно сказав неправильно. – Голову книзу держит. Будто сто рублей потерял, да?
– А вот и нет! Не длинный, но широкий. А нос держит кверху и глазами всех презирает.
Похож, подумалось Алешке, или все скарлатины одинаковые?
– Это что ж? – все распалялся дядька Чижов. – Это он мне вместо зарплаты письмо прислал? От Карлсона? Слышь, а это кто такой будет? Спонсор? Или олигарх? Вот у него-то рублишек стрельнуть, а? Где ж он живет?
Алешка снова сунул ему под нос письмо:
– Тут написано.
Чижов долго вчитывался, потом вздохнул:
– Мой адрес. Однако на моих метрах такие не проживают. Слышь, у тебя рубель есть? На пиво не хватает. Нет? Ну и шагай отседова.
Алешка не стал спорить. Но последнее слово оставил за собой.
– Только вы неправильно говорите – Шкарлатина. Нужно говорить – Скарлатина.
– Ты второгодник, да? Двоечник? Пойми: скарлатина – это болезь, а Шкарлатина – это гад. Понял? Ну и шагай отседова. – Все-таки последнее слово за ним осталось.
С этого дня опасные и загадочные события посыпались, как осенняя листва с деревьев. Будто ветром их сорвало и понесло…
В школе у нас ЧП. Никто из учителей нам, конечно, об этом не сказал, но все равно мы об этом узнали.
Глубокой ночью кто-то постучал в школьные двери. Наш охранник дядя Лева разглядел сквозь стекло, забранное решеткой, какого-то взволнованного и испуганного парня.
– Эй! – кричал тот. – Помоги, мужик! На меня напали!
Дяде Леве показалось, что лицо парня залито кровью. Но дядя Лева был опытный человек, он хорошо знал всякие такие штучки. Хотя в то же время, может, и правда парень нуждается в помощи. Поэтому, отпирая дверь, дядя Лева был настороже. И не ошибся. Он сразу понял, что лицо парня не в крови, а измазано кетчупом, как это делают в детективных сериалах. И поэтому, когда тот выхватил из кармана газовый баллончик, дядя Лева вывернул ему руку, и вся злая газовая струя попала парню в лицо. Он рухнул на пол.
Зажав рот и нос платком, дядя Лева распахнул окно и вызвал полицию.
Наш Алешка позвонил папе на работу и похвалился:
– А к нам в школу жулик забрался!
– Знаю, – сказал папа, – я сводку происшествий смотрел.
– И что ему у нас понадобилось? – схитрил Алешка. – У нас в школе никаких ценностей нет. Кроме знаний.
– Я звонил в отделение, – усмехнулся папа его хитрости. – Задержанный пояснил, что намеревался похитить компьютер.
– Я так и думал, – сказал Алешка. – Привет тебе от мамы. – Положил трубку. – Мам! Я пошел за веником, я его в ремонт сдал.
Когда Алешка начинал явно что-то врать, мама обычно «выключалась» и старалась его не слышать. Она только отвечала на его враки невпопад.
– Да, – сказала она, – только не заблудись.
Сначала Алешка в самом деле пошел разыскивать веник, лазил в кустах по пояс в снегу, веник подобрал (теперь уж точно он нуждался в ремонте), но на этом не остановился. Пошел по снежным следам «Карлсона» – благо они были глубокие и широкие.
Алешка вышел по этим следам на другую сторону оврага, где следы человека кончились, а появился след внедорожника. Он, видимо, стоял здесь долго, ждал Карлсона: возле него в снегу валялось несколько сигаретных окурков.
Потом Лешка пошел в школу.
– Ты чего с веником? – спросил его дядя Лева.
– Следы заметаю, – сказал Алешка.
– Хорошая у нас школа. Позавчера завуч с метлой приходила.
– Она на ней летает, – объяснил Алешка.
– Да, – согласился дядя Лева. – Похожа она чем-то на Бабу-ягу.
– Да что вы, дядя Лев, я совсем не об этом. Она у нас в спектакле ведьму будет играть.
– В самый раз, – вздохнул дядя Лева.
– Да, – задумчиво сказал Лешка, – хорошая у нас школа. Какие-то жулики в нее лазают, компьютеры ищут… – И замолчал, ожидая.
Дядя Лева его понял.
– Нет, Леша, ничего такого не было. Только послышалось мне, как со стадиона с нашего машина отъехала. Тебе это важно?
– А то!
– Веник-то захвати. Ты им дрался, что ли?
– Я на нем летал.
На нашем стадионе зимой – только лыжня для физкультуры и уборная для собак. Поэтому место, где стояла ночью машина и потом отъехала, нашлось сразу. Нашлись здесь и окурки. А за сугробом, которым были завалены футбольные ворота, нашлась и бутылочка из-под кетчупа.
– Знаешь, Дим, – сказал мне вечером Алешка, – ему-то зачем это надо?
– Кому? – удивился я.
– Кому-кому… Ему!
Вечером мама нас порадовала:
– Завтра буду делать куриные котлеты!
– Ура! – сказал папа. – Наконец-то!
– Здорово! – сказал я. – Дождались!
– Вот еще! – пренебрежительно фыркнул Алеша.
Маму это очень удивило. Куриные котлеты для Алешки всегда были любимым лакомством. Как для Карлсона плюшки.
– Ты не заболел? – беспокойно спросила мама.
– Нет, мне курицу жалко.
– Ладно, – «посочувствовала» ему мама, – я для тебя специально овсянку сварю. На воде. И без соли. «Геркулес» тебе не жалко?
Алешка немного растерялся. Или расстроился? Но почему-то не уступил.
Впрочем, Алешка, как всегда, оказался в выигрыше. При загадочных, как всегда, обстоятельствах. Следующим днем он, морщась и ворча, съел, как и обещала мама, свою овсянку, а с куриными котлетами случился облом – курица сбежала.
– Господи, – удивлялась мама перед распахнутой морозилкой, – я сама ее вчера здесь видела! И где она?
– Наверное, – предположил папа, – Алешка ее спас. Наверное, он выпустил ее на травку, попастись.
– Что вы мне голову морочите? Куры не пасутся! Тем более зимой! Куда вы ее спрятали?
(Курица в конце концов нашлась. Много позже. Когда вся эта история благополучно подошла к концу. Она нашлась в морозилке старенького холодильника дяди Федора. Лешка сдал ее на хранение. Зачем? Почему? Скоро станет ясно.)
– Овсянка-то хоть осталась? – с надеждой спросил папа.
– Как же! – сказала мама и стала делать яичницу. – Посмотри на его щеки!
– Щеки как щеки, – проворчал Алешка. – Овсяночные. – Он хотел сказать что-то еще, но в прихожей зазвонил телефон, и Алешка помчался первым схватить трубку.
– Эта Марлинка, – с улыбкой сказала мама, – очень хорошо влияет на Алешку. Он стал такой собранный…
– Ага, – согласился папа. – Мороженых кур ворует. Овсянки даже отцу не оставил… Ты что, Алексей?
Я первый раз увидел Алешку растерявшимся.
– Пап, это Маринкина мама звонила. Про нее спрашивала…
– Ну и что?
– Она пропала, пап. Пошла в магазин и не вернулась.
– Так, – сказал папа. – Давно пошла? Впрочем, набери-ка мне их квартиру.
Папа пошел в кабинет, где у него был другой, параллельный аппарат. Мы, конечно, взяли трубку в прихожей.
Сначала папа постарался успокоить Маринкину маму и сказал, что в полицию обращаться еще рано, в крайнем случае – подождать до вечера. Потом спросил, как Маринка была одета, сколько было у нее денег и в какой магазин она пошла. И еще раз успокоил. А потом позвонил нашему участковому.
Мы его хорошо знаем, он еще молодой и не очень опытный и часто обращается к папе за советом. «Я у вас, товарищ полковник, учусь оперативному мастерству». Вот папа и дал ему указания по оперативно-розыскным мероприятиям. А потом сказал нам:
– Я знаю, что вы подслушиваете. Собирайтесь, поедем вместе опрашивать население.
И мы поехали на Ленинский.
Опрашивать население мы начали в магазине. Опрашивали, конечно, не мы с Алешкой, опрашивал папа, а мы стояли рядом и хлопали глазами и слушали ушами.
Одна из кассирш вспомнила Маринку.
– Как же! Заметила я ее, приятная девочка, вежливая. И говорок такой заманчивый – ровно ручеек по камешкам журчит. Творлог, говорит, крлупа, фоколадка.
– Вы не обратили внимания, – спросил папа, – кто-нибудь из взрослых с ней был?
– Никого, самостоятельная девочка.
Повезло нам немного, когда мы уже вышли из магазина. Возле дверей курил парень-узбек, он в торговом зале продукты по полкам развозит. Папа и его спросил. Парень рассказал:
– Который девочка? Такой маленький? С большой сумка? Приезжал. И обратно уезжал. Машина который? Весь черный, колеса круглый, пять штук. Марка это что? Марат не знай. Номер? Зачем смотреть – курю и думаю.
– Если я вам фотографию покажу, – спросил папа, – сумеете машину узнать?
– Один раз!
Тут как раз подошел наш участковый. И развел руками.
– Вот что, – сказал папа. – Езжай вот по этому адресу, – он дал ему чью-то визитку, – спросишь Илью Абрамовича. Подожди, сейчас я с ним свяжусь.
Дядя Илья – это папин знакомый, он торгует машинами.
– Привет, Илья. Как бизнес? Я рад. Слушай, сейчас к тебе подъедет мой человек. Дай ему каталог по иномаркам, часа на два. Вернем, конечно, вернем. Спасибо.
Участковый уехал.
– Пап, – сказал Алешка, – Маринка не могла на машине приехать. Никакой машины у них нет.
