Либера Карлье - Тайна «Альтамаре»
На корабельном кладбище ни души. Наверно, Бернар у себя в рубке.
— Бернар!
Никакого ответа.
— Может, он на борту? — сказал Ян. — Заглянем-ка на всякий случай в рубку.
Дверь сторожки была не заперта. Они распаковали свои гостинцы и поставили их на маленький письменный стол в углу. Потом полезли на «Альтамаре».
— Бернар! Бернар!
— А вдруг он свалился в люк? — сказал Боб.
— Не будь идиотом, — сказал Ян. — Что ему там делать? Бернар!
Их голоса гулко разносились по коридорам.
— Может, он нас напугать решил, — робко сказал Марк. Он заметно трусил.
— Черт знает какая темень! — буркнул Боб. — И все из-за этого чертова дождя.
— Так зажги чертову лампу.
Марк неуверенно хихикнул:
— Берна-ар, это мы!
— Может, позвонить господину Фербекену? — предложил Боб. — Телефон у меня записан.
— И доставить Бернару неприятности? — возмутился Ян. — Соображать надо. Может, он просто задержался у мастера, который чинит наш компас. Скоро, наверное, придет.
— Он никогда надолго не уходит, — возразил Боб.
Они обшарили все коридоры, заглядывали в каюты, салоны, столовую, кладовую, поднимались на вторую палубу, спускались на нижнюю и всё кричали:
— Бернар! Бернар!
— Надо поглядеть в трюме, — сказал Ян. — Вдруг он и вправду в люк свалился.
— А сам меня идиотом обозвал, — напомнил Боб. — Ладно, пойду принесу фонарик.
Но оказалось, что батарейки у фонарика почти сели, и луч его не доставал до дна трюма.
— Ждите здесь, — сказал Ян. — Я попробую спуститься.
Со страхом следили братья, как Ян спускался вниз по крутому трапу. Один неверный шаг — и он полетит с двадцатиметровой высоты и расшибется в лепешку. Вот он остановился и посветил вокруг фонариком.
— Бернар! — крикнул он.
Его голос гулко отозвался в пустоте.
— Ян! — позвал кто-то.
Ян вздрогнул и с перепугу выронил фонарик.
— Ян! — еще раз крикнул Марк. Это его голос, искаженный эхом, напугал Яна.
— Чего шумишь? — крикнул Ян.
— Он там?
— Нет. Я лезу наверх. Надо посмотреть в машинном отделении.
Марк тем временем сбегал еще раз в сторожку. Торт и бутылки с вином стояли нетронутыми. Сомнений больше не было: с Бернаром что-то случилось.
Массивная водонепроницаемая дверь машинного отделения была чуть приоткрыта. Очень страшно было спускаться в полутьме по бесконечным лесенкам, в путанице каких-то труб. Но Ян храбро пробирался вперед и то и дело окликал: «Бернар!»
Что это? Вроде кто-то стонет…
— Бернар!
Точно! Он явственно слышит стоны. Ян заторопился, быстро проскочил два пролета и на железном полу увидел распростертое тело Бернара.
Бернар зажмурился от света фонарика.
— Это ты, Ян?
— Я. Что случилось?
— Не знаю. Их было трое. Они полезли на борт. Я крикнул им, чтоб убирались. Они ноль внимания. Я пошел за ними, и вот видишь…
— Тебе очень больно?
— Голова болит и спина…
— Надо поскорее извлечь тебя отсюда. Боб, Боб!
— Чего тебе?
— Бернар здесь. Он ранен! Позвони господину Фербекену и вызови «скорую». Быстро!
— Да ничего, ребята. Вроде отпустило… Ох, спина!..
— А что это были за люди?
— Кто их знает. Наверно, не раз сюда наведывались. Знают судно, как свои пять пальцев.
— А те двое тоже были?
— Нет. Какие-то другие. По-моему, иностранцы. Спросили, кто отодрал обшивку. Я сказал, что не знаю.
— А говорили по-фламандски?
— Только один, да и то с акцентом. Я им сказал, что вечером запрещено находиться на борту, но они не послушали и полезли в машинное отделение… Ох, спина!..
— Потерпи, сейчас придет «скорая».
— Я предупредил, что позвоню в полицию, тогда один из них бросился на меня и столкнул вниз. Спиной и головой я пересчитал все ступеньки.
— Ты не слышал, как мы тебя звали?
— Слышал, только сил не было крикнуть. — Он попробовал приподняться.
— Лежи спокойно, — остановил его Ян. — Неизвестно еще, цел ли у тебя позвоночник.
— И что они тут искали? — сказал Бернар. — Тоже обшивкой интересовались, как те двое.
— Тех мы встретили на мосту, — сказал Ян. — Гнали, как на пожар.
— Нет, тут не они были. Какие-то иностранцы. У них черный «форд».
— Принести тебе попить?
— Принеси, пожалуйста. Термос у меня в шкафу.
— Я принесу кое-что получше.
Поднявшись наверх, Ян услыхал сирену «скорой помощи», и через минуту машина подошла к воротам.
— Сюда! — крикнул Ян. — Носилки захватите!
Подъехала еще одна машина. Это был господин Фербекен с полицией.
Мальчикам ужасно хотелось поскорее отправиться в плавание. Но не бросать же Бернара одного. Они прекрасно понимали, как тяжело старому человеку, который всю жизнь провел под открытым небом, лежать без движения в маленькой больничной палате. У него, правда, есть дочь, но она живет в Брюсселе и у нее трое детей, так что часто приезжать она не может. Значит, они должны взять эту заботу на себя. А еще неизвестно, сколько Бернар пролежит в больнице. Рентгеновские снимки показали, что повреждены четыре позвонка.
— С позвоночником шутки плохи, — сказал им отец. — Может, Бернар уже через две недели будет на ногах, а может, на всю жизнь останется инвалидом.
Ребята были потрясены. Как! Из-за каких-то бандитов остаться калекой на всю жизнь!
— Ну, попадись они мне!.. — петушился Марк. — Убью!
— Хотел бы я знать; что они там искали, — задумчиво сказал отец. — Зачем их понесло в машинное отделение?
— Может, они хотели закупить медь и бронзу?
— Возможно, но зачем было увечить старика?
— А по-моему, на «Альтамаре» спрятан клад, — сказал Боб. — Кто-то об этом пронюхал, и теперь его ищут. Бернар тоже так считает. Мы с ним говорили об этом.
Фантазия ребят разыгралась. Что же там такое запрятано? Золото, оружие, наркотики, секретные документы? Они долго ломали голову, но так ничего и не придумали. По совету Бернара они целую неделю просидели в архиве городской библиотеки. Изучили подшивки газет с 1937 года — с того дня, когда «Ха́геланд», как тогда назывался «Альтамаре», был спущен на воду, и до мая 1940-го. Обнаружили много интересных фотографий, заметки о столкновении с айсбергом, о спасении команды греческого судна и прочих событиях, но ничего такого, что как-то прояснило бы обстановку, им найти не удалось.
Но вот настал день, когда Бернар встретил их у дверей палаты.
— Меня еще раз посмотрели на рентгене, говорят, все в порядке, — сказал он. — Ходить, правда, еще трудновато, но это пройдет.
— А голова как? — спросил Боб.
— Побаливает, но ничего страшного. Главное, что сотрясения мозгов не было.
— Крепкие мозги, значит, — хихикнул Боб.
— Издеваешься, — улыбнулся Бернар. — Ну ладно, попроси у меня теперь чего-нибудь, уж я тебе припомню.
А назавтра он уже ждал ребят, как всегда, на корабельном кладбище, у штурманской рубки, которая служила ему сторожкой. Возле кучи обломков стоял потрепанный грузовик. Шофер и два грузчика перетаскивали в кузов куски обшивки и поломанную мебель.
У входа в порт остановилась красная спортивная машина. Из нее вышли Блондин и Усач и направились к грузовику. Когда они подошли, шофер разогнулся, вытер пот со лба и стал что-то им втолковывать, показывая то на кучу, то на свою машину. Боб не удержался и подошел поближе.
— Здесь не меньше, как на три ездки, — сказал шофер.
— Ну и что? До свалки рукой подать, — сказал Блондин. — За день управишься.
— Как же, управишься. Ишь навалили! — ворчал шофер.
Боб хотел было прокатиться следом за грузовиком до свалки, но Ян запретил.
— Нечего тебе там делать, — отрезал он. — Бернар, а тот черный «форд» больше не появлялся?
— Я не видел. Да и мой сменщик тоже. Но в порту эти парни не впервой, это уж точно. Всё здесь знают.
— А мы завтра плывем в Тернёзен! — радостно сообщил Марк.
— Мне бы с вами, — вздохнул Бернар.
— Ничего, как выдастся у тебя свободное время, обязательно вместе поплаваем, — обещал Ян.
Старый грузовик очень осторожно тронулся с места, но при первом же толчке ворох досок съехал на сторону.
— Сразу видно, что не антверпенские докеры грузили, — сердито сказал Бернар. — Если б эти лопухи загружали судно, ему бы до места не дойти.
И Бернар объяснил мальчикам, что если груз плохо закреплен, то при самой малой качке он съедет к одному борту. Тогда судно даст крен и может даже перевернуться.
— Так что будьте осторожны, — предупредил он. — И на стремнинах не очень натягивайте паруса. От этого тоже можно перевернуться.
— Не беспокойся, мы будем осторожны, — заверил его Ян. — Ну, ребята, поехали. Надо пораньше лечь. Завтра в пять мы уже должны быть в Лилло. А то не выйдешь из гавани.
