Андрей Трушкин - Кошки-мышки с мафией
Еще на той же бумажке стояли какие-то непонятные каракули и аббревиатуры — ИПП, РУОП, ГТУ…
Но к концу дня, честно говоря, во всем этом разобраться было уже сложно. С совершенно затуманенными мозгами легли мы спать, так и не дождавшись дяди Бориного прихода.
Засыпая, Колька пробормотал:
А что если дядя Боря сейчас сюда явится? С какой-нибудь Региной на коньяке?
Ничего, — буркнул я, — в ванную пойдем спать…
Из рассказа Коли Затевахина
Утром мы, конечно, проспали. Ну маманя ведь будильник не завела, нас не Растолкала! Поэтому, чтобы не устраивать гонки по вертикали, первый урок с Толькой мы решили заколоть. Собрали по всей квартире остатки съестного и устроили то, что у Джерома К. Джерома называется ирландское рагу. Только около десяти мы, наконец, готовы были выкатиться в школу. Тут Толька предложил:
— Давай дяде Боре позвоним, он, наверное, уже на работе.
Мы набрали номер телефона (к счастью, хулиганы в квартирах трубки еще обдирать не научились) отделения милиции и попросили оперуполномоченного Соловьева Бориса Федоровича.
На той стороне провода замешкались, и вскоре чей-то резкий, но вкрадчивый голос поинтересовался:
А кто его шукает?
Племянники, — говорим, — Коля и Толя.
А, це вы! — удивилась трубка. — Вы где, хлопчики?
Тут мы узнали голос. Это говорил начальник отделения милиции Сивуха. Мы переглянулись. Толька врет:
— Из города звоним.
Сивуха трубку ладонью прикрыл, наверное, что-то спросил такое, чего нам слышать не полагалось. Потом залебезил:
— А Борис Федорович, хлопчики, в командировке. Но вы усе равно заходи те у нас сегодня стрельбы в тире.
Если хотите, дадим вам по шесть патронов в честь дня работников милиции.
Тут мы с Толькой струхнули не на шутку. Мы-то ведь знали, что тир сам же Сивуха закрыл под склад! Да и потом какой день работников милиции в апреле?
К счастью, Толька не растерялся:
— Спасибо вам, сейчас придем!
Потом трубку на рычаги шлепнул:
— Ща придем, держи кобуру шире!
Чувствуем — вокруг нас начало твориться что-то непонятное.
В школу мы прителепались только в конце второго урока. И, конечно же, наткнулись на Вермишель.
— Затеваахины! — поправила она свои очки. — Вы почему с улицы идете?
Урок прогуляли?
Тут Толька ей и брякнул:
Курить ходили, за угол! Вермишель чуть указку не выронила:
Что?! Почему?! Как за угол?!
А Толька, прямо как Вовочка из анекдота, пищит:
— Ну ведь вы нам в школе курить не разрешаете…
"Да, — думаю, — ну и влетит нам Дома, когда Вермишель обо всем этом настучит!"
А Вермишель уже опомнилась и приказывает:
— Живо на урок! Вас и так уже из милиции спрашивали!
Мы обрадовались:
— Кто? Дядя Боря?
Вермишель нахмурилась:
— Какой еще дядя Боря? Сотрудник уголовного розыска Соловьев!
Мы киваем:
— Ну да, в синем таком костюме, с короткой стрижкой.
Она головой качает:
— Что-то вы, мальчики, путаете. В кожаной куртке и с серьгой в левом ухе! Ну и нравы, а еще в милиции работает!
Мы аж чуть портфели не выронили. Да это же точный портрет Моченого! Но ведь его дядя Боря в КПЗ посадил! Неужели тот бежал? Да-а, несладко нам придется, если мы его в городе встретим!
Короче, сделали мы вид, что побрели в кабинет физики — на второй этаж, а сами проскользнули к Сергею Антоновичу. Тут как раз продребезжал звонок, и мы еле-еле успели договориться встретиться с ним у универмага в два часа, чтобы к его химическому приятелю зайти.
После этого мы благополучно ретировались из школы через окно второго этажа в туалете.
До обеда мы отсиживались во дворике бывшего детского сада, который арендовала какая-то фирма. Около двух, озираясь, мы выползли из нашего убежища и дворами направились к универмагу.
Сергей Антонович уже ждал нас.
Быстрым шагом — потому что химику нужно было вскоре возвращаться на педсовет — мы направились в сторону института полимерных пластмасс…
Из рассказа Толи Затевахина
Быстрым шагом — потому что Мензурке, значит, нужно было вскоре тащиться на педсовет — мы направились в сторону института полимерных пластмасс.
Обстановочка там была, я вам скажу, еще та! Вначале нам минут десять пришлось по телефону из бюро пропусков мензуркиного другана вызванивать. Потом еще пропуска получать. Вернее — пропуск выписали только Мензурке, а нас и вовсе пускать не хотели. Пришлось профессору, к которому мы собственно и шли, спускаться вниз и провести нас под свою ответственность.
А вход там охраняли не какие-нибудь бабушки в телогрейках, а парни в камуфляже ростом под потолок и — вооруженные! Да-да, у каждого на ремне висела кобура с "Макаровым"!
А мы, значит, и не знали, что у нас под боком работает такая серьезная организация. Это тебе не парфюмерная фабрика, тут тебе "День открытых дверей" устраивать не будут.
В этом я окончательно убедился, когда на третьем этаже мы прошли через арку металлодетектора!
"Ну, — думаю, — круто тут все!""
Наконец пришли мы к профу в кабинет. Он нас за столом рассадил, секретарше приказал, чтобы нам чай с сахаром и лимоном принесли. Чтоб я так жил, а? Это интересно, сколько же лет он учился, чтобы такую должность отхватить?!
Наконец, испив чаю, поговорив о том о сем, проф приступает к делу:
— Ну-с, Сергей Антонович, что там у вас за удивительное вещество обнаружилось?
Тут я, значит, одну "стинороллку" из кармана достаю и профу отдаю. Он "жвачку" пинцетиком прихватил, внимательно рассмотрел и даже зачем-то понюхал.
Потом на Мензурку посмотрел:
— Говорите, не плавится?
Не горит и в воде не тонет! — подтверждаем мы.
Любопытно, любопытно, — пробормотал он и куда-то ушел.
Мы уже по две чашки чая выдули, благо были голодные, когда в двери быстрым шагом вошел проф.
Он остановился перед нами в позе гладиатора и, сверкнув своими стекляшками, рявкнул:
— Где вы это взяли?!
— Нашли! — тут же ляпнул я. — На улице. Думали, это жвачка, попробовали, значит, пожевать, а она не жуется!
Проф снял свои очки, и вид у него стал тут же беззащитным и каким-то ранимым. Мне его прям жалко стало — такой он был подавленный и растерянный.
Проф походил по комнате и наконец изрек:
— Это, ребята, не жвачка. Это — секретная разработка нашего института. И если она оказалась вне стен нашего института, значит, кто-то ее отсюда вынес. Несанкционированно…
Мы с Колькой переглянулись. Так я и знал, что тут дело нечисто!
Проф опять побегал по комнате, словно какая-то мысль не давала ему покоя, и обратился на этот раз к Мензурке:
— Видите ли, Сергей Антонович, нам удалось синтезировать вещество, которое поистине обладает уникальными свойствами. Соотношение его удельного веса и резистентности к деформации просто фантастическое. Двигатель, сделанный из такого материала, будет работать гораздо дольше, чем обыкновенный, произведенный на основе металлотехнологий. Броня из такого вещества может сделать танк втрое легче. Это значит, что улучшатся показатели его ходовых качеств, грубо говоря, увеличится скорость. То же относится и к плавательным средствам. Я уж не говорю про космос. Тут перспективы просто фантастические. Промышленное освоение этого вещества может привести к тому, что резко снизятся затраты на себестоимость бытовой продукции, да и экологическая обстановка улучшится — потому что оно не токсично вовсе. С таким веществом можно догнать и обогнать не то что Америку, но и Японию! Вы представляете, что нашли на улице ваши ребята? Это же новый виток промышленной революции!
Не знаю, как у Мензурки, а у меня просто голова пошла кругом. Ни фига себе жвачечка!
— Подведем итог, — глубоко вздохнул проф. — Вас, ребята, и вас, Сергей Антонович, я попрошу никому про все это не рассказывать. Сейчас в первую очередь нам необходимо запатентовать это вещество и новую технологию. Еще сегодня утром я считал, что это преждевременно — еще не закончилась серия опытов, технические показатели вещества могут быть улучшены. Но, теперь, как я вижу, ждать нельзя — наша страна может потерять приоритет и юридические права на изобретение. Так что я завтра же свяжусь с НИИ патентной экспертизы и с нашей спецслужбой. А вам, ребята, придется потом показать, где вы нашли эту "жвачку". Надеюсь, милиция во всем разберется.
На этом наш разговор и закончился. Вышли мы, значит, через проходную, с Мензуркой попрощались и поплелись домой. Если бы мы знали, что нас ждет там!
Из рассказа Коли Затевахина
Нас грела слабая надежда, что предкам надоест сидеть в плохо прогреваемой дощатой дачке и они вернутся домой раньше субботы. Но мы плохо знали наших родителей! Они, как выяснилось позже, за время своих отгулов решили отгрохать вокруг нашей фазенды глухой забор! А такие дела, как известно, за один день не делаются.
