Вахтанг Ананян - Пленники Барсова ущелья

Поди-ка, убеди теперь суеверного Асо, что никакой судьбы не существует, что все явления объяснимы и связаны между собой. Пастушок сошлется на пастуха-отца и скажет, что бывают дни злополучные и дни счастливые.

Долго лежали ребята за кустами, не говоря ни слова.

Наконец Гагик прошептал на ухо Асо:

- А ну, подними-ка голову, погляди: козел на месте или барс унес его? Погляди, не бойся! Я ведь с тобой.

Асо приподнялся и посмотрел:

- Да, на месте… Ой, Ашот, орел прилетел, хочет сожрать… Кш, кш!

Ассо бросил камень, и орел неохотно, медленно поднялся на вершину утеса.

- Не пойти ли нам за остатками козла? - расхрабрился Гагик.

Растерзанный козел, лежавший так близко, не давал ребятам покоя. Но Ашот опасался возвращения барса и потому колебался.

- А может, фаланг [39] - как волк? - спросил Асо. - Волк, когда насытится, заляжет где-нибудь и спит.

Ашот молчал. Он и так уже считал себя причиной многих бед и опасался, как бы по его вине не случилась новая.

Постепенно все осмелели и заговорили громче.

- Как хочешь, Ашот, а козла мы должны взять именно сейчас, - заявил Гагик. - Пойдите принесите, пока орлы не растащили, а остальное предоставьте мне.

Шушик не совсем еще оправилась от страха, но, услышав слова Гагика, не смогла не фыркнуть: она-то знала, что значит на его языке “остальное”!

Но, вероятно, так и не решились бы ребята подойти к туше козла, если бы Асо не вспомнил сейчас недавние слова Шушик. “Я так соскучилась по мясу, - по-детски просто сказала она, - а вы кормите меня этими отвратительными мышами”.

Не говоря ни слова, пастушок встал. Взял свое копье и Ашот. Оба мальчика были серьезны, молчаливы - так всегда бывает в момент наибольшей опасности.

А Гагик, стараясь прогнать страх, наоборот, чувствовал потребность говорить.

Заметив трусливость Гагика, Ашот решил осторожно вывести его из неловкого положения. Он знал, что Гагику, как бы он ни боялся, самолюбие не позволит отстать от товарищей. Но нужно ли это?

- Ты, Гагик, иди в пещеру, - сказал он. - Раздуйте там огонь, приготовьте посуду и шампуры. А когда мы придем, будем обед готовить. Ну? Что ты застыл?

- Но как же без меня? - взволновался Гагик.

- Как-нибудь управимся, - улыбнулся Ашот.

И Гагик охотнее, чем когда-либо, подчинился Ашоту.

Ашот и Асо поднялись на выступ, где только что пировал барс. Зверь пожрал печень, сердце и ляжки своей жертвы, а остальным, видимо, собирался поужинать.

Асо ухватился было за рога и потянул тушу животного вниз, но Ашот остановил его.

- Нельзя! Барс за нами по следу придет, - шепнул он.

И, взяв топор, он отсек объеденные хищником части, а нетронутые - голову, грудь и лопатки - взвалил себе на плечи. Потом он знаками показал Асо, чтобы тот заметал их следы огнем и дымом.

Они шли, с замиранием сердца оглядываясь назад: не спохватился ли барс. И в то же время оба были счастливы: ведь они несли домой половину туши! Ашот даже согнулся под тяжестью своей ноши. Асо тщательно заметал следы. В руке у него жарко пылала головешка. И эта предусмотрительность оказалась вовсе не лишней. Опасность пришла, хотя и не с той стороны, откуда ее ожидали.

Не дошли еще Ашот и Асо до своей пещеры, как откуда-то сверху до них донесся грозный рев, и какой-то бурый зверь, ломая кусты, сбрасывая снег и камни, скатился с крутизны вниз.

- Асо, подними головню! Размахивай! - закричал Ашот и сбросил ношу с плеч.

Но в этот же момент медведь оказался рядом с мальчиком. Ухватив Ашота за полу, он сбросил его в кучу снега и, не глядя ни на него, ни на мясо, с зычным ревом продолжал скатываться по склону. Иногда он поднимался на задние ноги, кувыркался, подпрыгивал, свертывался кольцом, просовывал голову меж задних ног и, превращаясь в шар, снова катился вниз. Он был пьян и добр, как иной раз бывает добр и пьяный человек… Кто-кто, а уж айгедзорцы-то хорошо знают, что у того, кто пьет много маджара да еще заедает его большим количеством винограда, сок его начинает бродить, кипеть в желудке.

- Что делать? - прошептал Асо, продолжая машинально размахивать головешкой.

Мальчик переменился в лице, ноги дрожали. Не меньше был испуган и Ашот. Однако по всему поведению медведя и по резкому запаху вина он сразу понял, что мишка “хватил” через край. Иначе мог ли он позабыть и об осторожности, свойственной медведям, и об опасности?

- Давай напугаем его. Зажги траву, - сказал Ашот.

Они собрали сухую траву, чертополох, головней подожгли их, и Ашот укрепил на своем копье пылающий сноп.

Медведь, устав, по-видимому, от своих кувырканий, сидел чуть пониже ребят и, покачивая головой, что-то бормотал.

Ашот заорал: “Го-гооого”! и бросил в него огненное копье. Тот отчаянно заревел и бросился бежать. Запах горящей шерсти донесся до мальчиков.

- Ну, беги, да не оглядывайся! - крикнул Ашот.

И, подхватив свою добычу, топор и факелы-головешки, ребята поспешили в свою пещеру.

- О, принесли! Козла принесли! - радостно воскликнула Шушик. - А кто это там ревел?

- Никто… Раздуй-ка лучше огонь.

У костра лежала половина туши козла - целая гора мяса. Счастье, казалось, наконец улыбнулось ребятам. Однако самый смелый из них почему-то был беспокоен, рассеян и, поминутно оглядываясь на дверь, словно прислушивался к чему-то.

Гагик, при виде мяса забывший обо всех своих страхах, быстро выстругивал шампуры, нарезал на мелкие кусочки козлятину.

- Не говорил ли я, что в конце концов все будет хорошо? - болтал он. - Ах, какой я вам хаш сварю из головы и ног! Пальчики оближете! Асо, отруби голову и подержи ее над огнем - опали. Ох-ох-ох! Не жизнь, а рай!

И снова под сводами пещеры зазвучал смех, а на бледные лицах ребят появилась улыбка; снова завязались оживленные беседы, прерываемые восторженными восклицаниями Гагика, снимавшего с шампуров подрумяненное мясо.

ГЛABA ВОСЬМАЯ

Да, в этот день счастье явно улыбалось ребятам. Однако, когда волнения несколько утихли, они решили, что радость их - это “телячья” радость. Ведь если их положение улучшилось, то оно настолько же и ухудшилось. Правда, теперь они по крайней мере две недели будут сыты и могут терпеливо ожидать, когда Асо, играя на свирели, приведет за собой из овчарни покорное ему “стадо”. И соли и воды у них тоже было в таком изобилии, что хватило бы на целое село. Обо всем этом они и мечтать не могли ни разу с тех самых пор, как попали в Барсово ущелье. Но в тоже время разве могли забыть они о том, что рядом с ними живут два страшных зверя? Правду говорят айгедзорцы, что удача и неудача - это родные сестры.

Удачи были у наших ребят в этот день, большие удачи! Но разве вблизи от их жилья не бродил барс?

Вот и сейчас: придет, увидит, что исчезла его добыча, разъярится и начнет охотиться за тем или другим из них.

Где он до сих пор был? Откуда появился? А медведь? Значит, они ошибочно считали, что он ушел из ущелья? Или, может быть, уходил искать себе пристанища на зиму и, не найдя ничего подходящего, вернулся?

Ребята слышали, что медведь не нападает на людей, но все-таки кто согласится идти за водой к роднику, у которого бродит медведь? Пожалуй, и пить не захочешь. А если в скалах притаился барс, с каким сердцем ты пойдешь туда приручать овец?

Обсуждая это, ребята пришли к заключению, что, в сущности, они лишены сейчас всего своего достояния - соли, воды, овец. Значит, рано они радовались, рано было думать, что теперь удастся спокойно дожить до весны. Звери запрут их в пещере, пища скоро иссякнет, а отсутствие соли сведет их с ума. Чтобы получить воду, им придется снова растапливать снег, а в этой “фильтрованной” воде нет и капли соли.

Да, как ни верти, а прежде всего надо подумать о том, как уничтожить или изгнать из ущелья зверей.

Ашот предложил разжечь побольше костров, а затем, вооружившись дымящимися головешками, с криком и шумом пройти цепью от правой стороны гор к левой. Это испугает зверей, погонит их к выходу из ущелья, заставит уйти.

План был интересный, но его разрушил Гагик, мягко объяснив, что принять участие в этом грандиозном шествии смогут всего три человека. Какая же это “цепь”?

В разговорах незаметно прошло время, и наконец шашлык из козлиного мяса был готов. Насытившись, ребята окончательно пришли в себя после пережитых волнений. Ашот поднял лежавший в одном из углов пещеры капкан и взволнованно сказал:

- Да ведь это приготовлено как раз для барса!

- Но зачем нужен был барс дяде отшельнику? Ведь мясо барса он не стал бы есть, а шкуру не смог бы продать, - возразил Гагик.

Шушик о чем-то напряженно думала, что-то, по-видимому, вспоминала и наконец сказала:

- Я где-то читала, что один отшельник, собравшись в путь, привязал к своим ногам бубенчики. Их звон должен был предупреждать всех муравьев и букашек о том, что они могут быть раздавлены. В общем, для того, чтобы они убегали с его пути.