Пропавшая карта - Спенсер Куинн
– Мы же не знали, – сказал Бро. – Будем просто полагаться на нюх Артура.
Я переместился вперёд, ориентируясь по своему нюху, как Бро и посоветовал. Мимо в темноте проплывали различные силуэты, которые я узнавал лишь потому, что видел их прежде при свете: огромный пень с грибами на нём и заросли игольчатых деревьев. Затем мы дошли до самого крутого подъёма, где детям нужно было опуститься на четвереньки. И теперь мы все шли таким образом! До чего ж весело это было бы, если б я не был так встревожен! Теперь запыхались уже все мы.
– Знаешь, о чём я думаю? – спросила Хармони, тяжело дыша. – Нам бы сейчас очень пригодился папа.
– Терпеть его не могу, – выдохнул Бро.
И они пошли дальше, по-прежнему двигаясь на четвереньках и слегка сопя от напряжения.
– Это он предложил завести Принцессу, – сказала Хармони через время.
– И?
– Чтобы извести мышей.
– И что?
О чём это они? Принцесса – папино предложение? Вау! Я немножко помнил папу, но эти воспоминания были очень расплывчаты. Я всё ещё пытался понять, что хотела сказать Хармони, когда мы подошли к выступившей из ночной тьмы стене.
– Утёс, – сказала Хармони.
Вырубленные в нижней части скалы ступени слегка поблёскивали во мгле. Бро наклонился.
– Харм, погляди на снег вот тут, под ступеньками.
Хармони склонилась к нему.
– Он утрамбован так, что получилась какая-то ямка.
Бро распрямился.
– Я думаю, это Артур.
– Он много раз пытался залезть наверх? – спросила Хармони.
– И падал назад.
Именно так! Как они догадались?
– Но прошлый раз у него получилось! – воскликнула Хармони.
– А ты ему вкусняшку давала?
– Да.
– Ну вот тебе и разгадка. Суть в том, что, когда ему не удалось забраться, он вернулся за нами.
– Но мама ни за что не пошла бы туда, оставив его одного! – сказала Хармони.
Они оба подняли головы и позвали:
– Мама! Мама!
Сначала им никто не ответил. А потом сверху, с того самого старого маршрута Сококи, если я ничего не путаю, послышались их собственные голоса: теперь они казались очень далёкими и испуганными.
– Мама! Мама!
26
Принцесса
Мы с Мелани сидели возле огня. Я могла бы пристроиться возле неё в большом мягком кресле, но мне не хотелось быть так близко от её горя. Когда горюет мама или кто-то из детей, то это совсем другое дело. А Мелани – она мне чужая. Я в подобных вопросах не люблю торопиться. В какой-то момент её голова стала крениться на сторону, и она заснула. Постепенно с её лица сошло это страдальческое выражение. Оно не стало счастливым, но успокоилось. Оказалось, что Мелани вполне симпатична. Глядя на неё, я даже стала подумывать, не перебраться ли к ней, но вдруг вспомнила о своём кошельке. Может, раньше он и был не моим, но теперь мой.
Я направилась к винному шкафу, скользнула за него и… вот уж сюрприз так сюрприз. Кошелька нет! Пара глубоких вдохов, и тайна раскрыта: здесь побывал Артур, и теперь мой кошелёк у него. Если, конечно, он не успел его потерять или не закопал и забыл где. Оба варианта кажутся более чем правдоподобными. Я начала вынашивать планы мести, но внезапно осознала, что даже не знаю, где сейчас Артур. Он же вроде лаял у входа? Нет, правда: где все, собственно? Я совсем стихла – тише некуда – и прислушалась. Дома не было никого, кроме нас с Мелани. Неужели я, созерцая огонь и пребывая в глубокой задумчивости, утратила контроль за ситуацией? Это случается. Особенно с теми, кто склонен к глубокомыслию.
Я взглянула в окно над винным шкафом и заметила, что на дворе уже почти совсем стемнело. Да, я пропустила развитие событий. Я знаю, о чём вы сейчас подумали: тем хуже для них. И это правда. И всё же я несколько встревожилась. Мой взгляд остановился на Мелани, всё ещё спящей возле камина. От неё помощи ждать не приходится. Разве сейчас не тот час, когда все должны быть уже дома? И ужином вовсе не пахнет. Часть меня хотела остаться тут, спрятавшись за винным шкафом. Другая предлагала сходить в подвал и поглядеть, что там с мышами. Две эти части по-прежнему боролись друг с другом, когда я внезапно услышала, как открывается входная дверь. Наконец-то! Мама!
Но… Не торопись, Принцесса. Эти шаги точно не мамины. И не Хармони, и не Бро, Берты, Элрода или Большого Фреда. Это даже не папа, хоть он уже давно здесь не появлялся и никто о нём не скучает. Ну, я, во всяком случае, определённо не скучаю. Эти шаги мне немного знакомы: несомненно, я их уже как-то слышала, хоть и не часто. Я отодвинулась поглубже за винный шкаф и стала наблюдать за происходящим через просветы между бутылками.
В широком дверном проёме появился крупный мужчина: один из этих верзил с бочкообразным туловищем на ножках-палочках. Свет никто не включал, но пламя камина осветило его огромные золотые часы и бросило отблески на лицо. Это мистер Маховлиц.
Он оглядел комнату. Скользнув мимо меня, его взгляд остановился на уснувшей
