Флетчер Мун — частный детектив - Йон Колфер
— Да, — сказал я, повернувшись к человеку с покрасневшим лицом, который поднялся со своего места и сейчас стоял в проходе. — Она не делала этого. Это сделали вы. Разве не так, мистер Деверо?
Отец Мэй, Грегор Деверо, оглянулся на свое кресло, как будто удивляясь, с какой стати он его покинул. Потом наши взгляды встретились, и, заглянув ему в глаза, я окончательно уверился в своей правоте. Последний фрагмент пазла встал на свое место — и подошел с точностью до долей миллиметра. Правда восторжествовала, и это заставило меня трепетать от восторга. На мгновение мир перестал существовать для меня, осталась только истина.
Деверо ткнул в меня пальцем.
— Просто… просто оставь мою девочку в… Просто заткнись, маленький…
— Незаконченные предложения, — заметил я, — несомненный признак вины.
Никто не двигался. Никто не говорил. Матери прикрывали рты младенцев руками.
— Мне понадобилось немало времени, чтобы понять это. — Я подошел к самому краю сцены. — Как я мог быть так слеп! Это сделали вы, и никто другой, мистер Деверо.
— Зови меня Грегор, — машинально сказал отец Мэй.
— Все указывало на Мэй, поскольку именно она оказывалась в выигрыше. Но если зловещие происшествия — не ее рук дело, а я ни секунды не верил в это, кто еще мог желать, чтобы она оказалась в выигрыше? Кто? Конечно, ее отец.
Грегор Деверо попытался рассмеяться, но безуспешно.
— Флетчер, ты не в себе. Это всем известно. Да к тому же еще и сбежал от полиции!
Сказано было, в целом, совершенно справедливо, но прозвучало неубедительно.
Я нацелил на мистера Деверо палец.
— Вы украли иглы. Вы послали цветы с «подарком». Вы подбрасывали шоколад. Это все ваши козни. Крестовый поход с целью доказать покинувшей вас жене, что вы в состоянии самостоятельно вырастить Мэй. Отец, вопреки всякой логике отказывающийся смириться с тем фактом, что его дочь не может танцевать.
— Она может танцевать! — взорвался Деверо. — Может! Не хуже, чем ее мать! Ее нужно лишь немного приободрить, дать ей веру в себя…
— Папочка? — Стоя в центре сцены, Мэй смотрела на него широко распахнутыми, полными слез глазами. — Скажи им, что это неправда. Скажи мне.
Деверо внезапно понял, что признание едва не сорвалось с его губ. Собираясь с духом, он на мгновение закрыл глаза. Когда он снова открыл их, его взгляд был открыт и почти беззаботен.
— Ну конечно, это неправда. — Грегор Деверо уверенно, как и полагается отцу, улыбнулся Мэй. — Да, я забочусь о том, чтобы ты научилась танцевать, принцесса. Но это все. Ничего другого я никогда не делал. Я никому не причинил вреда.
Для Мэй этого было достаточно. Еще бы! Он же ее папочка.
— Вот. — Она повернулась ко мне. — Я ненавижу тебя, Флетчер.
Сердце у меня дрогнуло, но я взял себя в руки и продолжал наступать.
— Мэй имела мотив и возможности, но некоторые фрагменты головоломки никак не вставали на место, пока мой радар не нащупал вас, мистер Деверо.
— Ах, так у тебя еще и радар есть! — попытался пошутить Деверо, но никто не засмеялся.
— Прежде всего, этот странный след, оставленный в нашем саду тем, кто напал на меня. Прямо великанский след. Потом до меня дошло, что это отпечаток не только подошвы, но и наколенника. Такой след мог бы оставить взрослый, который притворялся, что он ребенок, стоя на коленях. А для этого понадобились наколенники для работы в саду. Я вижу на ваших брюках еле заметные полоски, Грегор. Вы что, и в ту ночь были в этих брюках?
— Чушь! — фыркнул мистер Деверо.
— Может быть. Однако мой отец применяет в нашем саду удобрения домашнего изготовления. У них совершенно уникальный состав. Уверен, в полицейской лаборатории смогут доказать, что почва на подошвах ваших ботинок содержит в себе удобрения из нашего сада.
От волнения Деверо обливался потом. Челка упала ему на глаза, и он откинул ее. Пригладил волосы.
— Все это ерунда, — сказал он, обращаясь к залу. — Совершенно ничего не значит. Мало ли что примерещится странноватому парнишке. Всем ведь давно известно, что малыш Минимун не в себе, верно? Ему всегда нравилось играть в расследования. Вот он и доигрался.
В чем-то он был прав. Люди считали меня странным. Они и сейчас не изменили своего мнения. Но от этого истина не перестала быть истиной.
— Давайте вернемся к пропавшему мини-диску Мерседес. Мы нашли тот же странный отпечаток под ее окном. И еще было ясно, что там в земле кто-то рылся. Как будто вор что-то потерял. Но что он мог потерять?
Сотни кресел заскрипели, когда зрители подались вперед, ловя каждое мое слово.
— Я забыл наиглавнейшее правило любого расследования: самое очевидное объяснение обычно и является верным. Единственная вещь, которую вы могли потерять, была та, ради которой вы туда и пришли, — мини-диск. Мерседес о нем всем уши прожужжала.
— Домыслы! — взревел мистер Деверо. — Домыслы, и ничего больше!
Однако что-то в его напряженном взгляде подсказывало мне, что я прав.
— Вы потеряли мини-диск, когда вылезали из окна. Я видел цветочную клумбу под окном Мерседес. Она вся разрыта. Вы ничего не нашли. Оставалось одно — вернуться домой и надеяться, что мини-диск не всплывет до конкурса.
Увы, концовка этой великой речи прозвучала не как раскат грома, а как жалкое дребезжание. Вся моя теория была шита белыми нитками и грозила лопнуть по швам в любой момент. Я понимал это, и все понимали. Требовался козырь, и мистер Деверо сам предоставил мне его. Целеустремленно прошагав по проходу, он вспрыгнул на сцену, испепелил меня взглядом и вырвал из моей руки микрофон. Шарки разбежались с его пути. Ирод, правда, споткнулся о ногу мистера Деверо, на мгновение замешкался и лишь потом бросился вслед за сестрой.
— Долго еще мы будем слушать этот бред? — спросил Деверо. — Все вы хорошо знаете меня. Фрэнк, Симус — мы же вместе играем в сквош. Есть ли хоть капля смысла в том, что тут говорилось? Непонятно, с какой стати вообще я должен оправдываться… Хватит, дорогая, пошли домой.
Я сделал знак Реду, и тот бросил мне свой микрофон.
— Еще одна вещь, мистер Деверо. Мини-диск.
Деверо слетел с катушек.
— Что — мини-диск? — вспылил он. — Собираешься, как фокусник, достать его из воздуха? Уймись, урод несчастный! Разве мало ты уже причинил боли? Подумай хотя бы о своих родителях.
— Эти ваши брюки, со странными полосками на вельвете… Черные, с множеством карманов. И с
