Роберт Стайн - Шкафчик №13
Выходя из раздевалки, я услыхал крики и смех, эхом отражающиеся от кафельных стен. Чувствуя, как у меня быстрее забилось сердце, я сделал шаг в наполненный паром воздух закрытого бассейна. На полу стояли лужицы тёплой воды. Я вдохнул пропитанный резким запахом хлора воздух. Обожаю этот запах!
Потом я наклонился и поцеловал край подкидной доски. Это может показаться странным, я понимаю. Но я всегда так делаю.
Я повернулся к бассейну. Три–четыре парня уже были в воде. В мелком конце бассейна я заметил Стретча. Он с азартом брызгал водой на двух других ребят, загнав их в угол. Его огромные лапищи шлёпали по воде, окатывая свои жертвы большими волнами. Ребята упрашивали его дать им передохнуть.
Тренер Свенсон дал свисток, потом приказал Стретчу прекратить возню. Стретч ещё раз напоследок с размаху плеснул на ребят. Потом, обернувшись, он заметил меня.
— Эй, чувак, ты рано пришёл! — заорал он, и его голос прокатился по залу, отражаясь от стен. — Школа юного утопленника открывается на следующей неделе! Ха–ха!
Несколько ребят тоже засмеялись.
Я решил не обращать на них внимания. Я чувствовал себя вполне уверенно. В соревнованиях собирались участвовать человек двадцать. А в команде было шесть мест. Но после моих летних упорных тренировок я считал, что смогу войти в шестёрку лучших.
Мы все немного поразмялись, сделали пару коротких заплывов, привыкая к тёплой воде. Через несколько минут тренер Свенсон скомандовал нам выйти из воды и выстроиться возле глубокого конца бассейна.
— Так, ребята, мне надо к пяти успеть на мою вечернюю работу, поэтому мы проведём отбор очень просто, — объявил он. — У вас имеется одна попытка — всего одна. Вы слышите свисток, ныряете в бассейн и на скорость плывёте туда и обратно любым стилем. Я возьму шесть первых ребят. И двух запасных. Вопросы есть?
Вопросов не было.
Все замерли и наклонились вперёд, готовясь к прыжку. Стретч встал рядом со мной. Он с силой толкнул меня локтём в бок.
— А ну, подвинься, чувак, не напирай на меня.
Ладно, пусть он придёт первым, подумал я, потирая больной бок. Всё равно в команде останется ещё пять мест.
Я хорошо подготовлен, сказал я себе. Я знаю, что это так. Я знаю…
Раздался свисток. Все, стоявшие в ряду, напряглись и прыгнули вперёд.
Я начал прыжок и… поскользнулся.
Пол бассейна такой мокрый… Ноги скользнули по мокрому кафелю.
Только этого не хватало!
С громким шлепком я бухнулся в воду.
Бухнулся животом! Совсем никакого нырка не вышло.
Барахтаясь, я поднял голову. И увидел. Что все уже далеко впереди меня.
Из–за какого–то неудачного нырка…
Я опустил голову, полный решимости догнать их. И поплыл лёгкими взмахами, заставляя себя успокоиться. Вспоминая медленные, ровные удары прямыми ногами, как учил меня тренер.
Я набрал скорость. Обошёл нескольких ребят. Дотронулся до стенки и поплыл обратно. «Я смогу, — твердил я себе. — Я всё равно буду в команде».
Быстрее…
На финише в конце второго отрезка всё превратилось в сплошное расплывчатое пятно. Голубая вода. Бешено молотящие по ней руки и ноги. Громкое дыхание. Выскакивающие из воды головы.
Я попытался сосредоточиться на своих движениях… Только плыть, не замечая ничего…
Наконец мои руки упёрлись в стенку бассейна. Я нырнул, потом вынырнул, отфыркиваясь. Убрал с глаз волосы. Во рту был привкус хлора. Сквозь потоки воды, стекающие по лицу, я огляделся.
Я пришёл не последним. Кое–кто всё ещё плыл к краю бассейна. Я покосился на ряд пловцов, которые уже финишировали. Сколько их? Сколько человек опередили меня?
— Люк, ты седьмой, — объявил тренер Свенсон. И поставил большую галку на прикреплённом к планшету листке. — Первый запасной. Приходи на тренировку.
Я ещё ловил ртом воздух и не мог ничего ответить.
Седьмой.
Я протяжно вздохнул. Было обидно. Я знал, что мог бы занять совсем другое место. Если бы не поскользнулся.
Когда я брёл обратно в раздевалку, со мной поравнялся Стретч.
— Эй, чувак! — он хлопнул ладонью по моей голой спине, да так сильно, что все услышали громкий шлепок. — Спасибо, что создал для меня фон, по сравнению с тобой я выглядел ещё лучше.
Стоя один в углу раздевалки, я быстро переодевался. Несколько ребят подошли ко мне, чтобы поздравить. Но я не чувствовал, что заслужил поздравления.
В другом конце раздевалки стоял Стретч — всё ещё в плавках. Он развлекался тем, что хлопал ребят своим полотенцем по голым спинам, стараясь, чтобы оно щёлкнуло погромче, и хохотал при этом, как сумасшедший.
Я кинул своё полотенце в корзину. Потом подошёл к зеркалу над рядом раковин, чтобы причесаться. Лампочки на потолке не было, так что мне пришлось налечь грудью на раковину, чтобы что–то увидеть.
Начав зачёсывать назад свои мокрые волосы, я вдруг увидел неровную трещину через всё стекло.
Ох! — опустив расчёску, я отступил назад.
Разбитое зеркало. Это же семь лет неудач.
Я полез рукой в карман штанов и три раза сжал свой талисман — кроличью лапку. Потом повернулся к зеркалу и опять начал причёсываться.
Что–то было не так. Я моргнул раз. Ещё раз.
Красный свет? Какое–то красноватое свечение в стекле зеркала.
Прищурившись, я уставился в зеркало — и вскрикнул.
Красное свечение исходило от глаз — пары красных глаз, горящих, как раскалённые угли.
Два злых красных глаза, словно парящих в зеркале. Рядом с моим отражением.
Я видел растерянное выражение своего лица, с которым я смотрел на эти пугающие красные глаза… Смотрел, как эти глаза скользили по стеклу… всё ближе, ближе… пока, наконец, их красное свечение не накрыло мои глаза!
Моё искажённое ужасом отражение смотрело на меня светящимися, пылающими глазами.
Мой рот открылся, и из него вырвался долгий затравленный крик.
Глава VI
БРЕД КАКОЙ-ТО…
Несмотря на свой крик, я услышал за спиной тяжёлые шаги. Потом голос — голос Стретча.
— Что поделаешь, придётся тебе к этому привыкнуть!
Я резко обернулся. Он с ухмылкой смотрел на меня.
— Такая уж у тебя рожа, чувак! Другие, глядя на неё, тоже орут от страха.
— Нет! — выкрикнул я. — Нет! Не в этом дело! Ты что, не видишь?
— Люк, что случилось? — подлетел ко мне тренер Свенсон.
— Мои глаза! Посмотрите! Они красные? Красные?!
Тренер Свенсон и Стретч переглянулись.
— Что это с ним? — пробормотал Стретч.
Тренер подошёл ближе и осмотрел мои глаза.
— Ничего страшного, Люк. Это просто от хлора в бассейне. Краснота скоро пройдёт.
— Хлор? Да нет же! — настаивал я.
Потом взглянул в зеркало. И увидел свои нормальные карие глаза.
Никакого свечения. Никаких горящих красных глаз в зеркале, как у злобного киномонстра.
— Э-э… да… — я протёр глаза.
Их не жгло, они не болели. Всё было в порядке.
Я вновь повернулся к Стретчу и тренеру Свенсону. Я не знал, что им сказать. Они оба по–прежнему пялились на меня так, будто я ненормальный.
Возможно, так оно и было.
Чёрные коты, выскакивающие из моего шкафчика! Горящие красные глаза в зеркале!
— Ладно… Встретимся на тренировке, — сказал Стретч и засмеялся. — Если только я тебя раньше не встречу! Ха–ха!
Я тоже засмеялся. Мне не было смешно, но хотелось показать, что я спокоен, я в норме.
Выходя за ними из раздевалки, я заметил, что весь дрожу.
Почему со мной происходят все эти странные вещи?
Глава VII
ПРИСНИТСЯ ЖЕ ТАКОЕ!
После обеда мы с Ханной договорились пойти в торговый центр. Она хотела купить мне на день рождения подарок — что–нибудь из компьютерных дисков. Но чтобы я сам выбрал.
Это было очень мило с её стороны, но в последний момент я решил не ходить.
Я всё ещё чувствовал себя как–то странно после отборочных соревнований по плаванию. И ещё мне хотелось поработать над моей программой по анимации. Если хорошенько поднажать, может быть, я и смогу закончить её побыстрее — чтобы успеть показать миссис Коффи до того, как она уйдёт из школы.
Я пошёл к себе в комнату, включил компьютер и загрузил свою анимацию. Но не мог сосредоточиться. Всё время поглядывал на четырёхлистный клевер внутри прозрачного пластика, который я держу на своём столе, и то и дело бегал к зеркалу проверять глаза.
Совершенно нормальные.
Не светящиеся.
«Так что же случилось? Что случилось со мной в раздевалке?» — спросил я себя. И попытался убедить себя в том, что всё дело в зеркале. Красное свечение было результатом необычного преломления лучей из–за трещины в стекле. Или ещё чего–то в этом роде.
Нет.
Это показалось неубедительным.
За несколько минут до десяти часов зазвонил телефон. Это была Ханна, запыхавшаяся и очень взволнованная.
