Сергей Таск - Тайна рыжего кота. Роман-детектив для детей от 7 до 107
Песочный пирог
Песочный пирог…Перелетный денек,Пичужки щебечут прощально.С ветки на сук!Скоро на юг —Путь будет долгий и дальний.Ах, они не вернутся назад!Они не вернется,Уже не вернутся,Ко мне не вернутся назад!Песочная ложка…Смешная рыбешкаПо морю идет на хвосте.Какой нынче клев?Отличный улов:Сети полны новостей!Ах, она не вернется назад!Она не вернется,Уже не вернется,Ко мне не вернется назад!Песочный ушат…Стайку мышатПозвали на файф-о-клок:Выпить чайкуИ погрызть сахарку,А впрочем, есть сахар-песок.Ах, они не вернутся назад!Они не вернутся,Уже не вернутся,Ко мне не вернутся назад!Песочный денек…Пчела и Жучок,Комар, Стрекоза и КузнечикНа пеньке впятеромПыль подняли столбом —Под ногами не видно колечек.Ах, они не вернутся назад!Они не вернутся,Уже не вернутся,Ко мне не вернутся назад!
ГЛАВА ВТОРАЯ, после которой от рыжих котов может зарябить в глазах
– Ой!
Бьюти подняла голову и увидела то, что так изумило Дэвида: в раме, еще минуту назад пустой, сидел кот и масляными глазами смотрел на листок в руках у Дэвида. На паркете отпечатались свежие следы кошачьих лап. Следы тянулись от забора.
– Как же он мимо нас прошмыгнул? – Дэвид свернул листок в трубочку и спрятал его во внутренний карман куртки. – Знаете, когда я был маленький, ко мне приходил точь-в-точь такой же кот, пока его не прогнал папа… вернее, пока кот не прогнал папу.
– Разве такое бывает? – удивилась Бьюти.
– С тем котом и не такое бывало, – мальчик увлекся и совсем забыл про наказ Фикса: не произносить вслух запретного слова. – Сказать, что он вытворял?
И Дэвид начал рассказывать.
…Давным-давно (так, по крайней мере, казалось Дэвиду, и его можно понять: если для старого человека «давно» – это семьдесят лет, то для восьмилетнего мальчика – семь), когда Дэвид еще учился ходить, в его детский манеж наведался большой пушистый кот. Он сразу позволил себя мять и тискать. Малыш был в восторге. «Ксё, – с нежностью повторял он, – ксё…» От избытка чувство он высыпал перед котом все свои игрушки. Кот так растрогался, что даже промокнул глаза лежавшим в манеже слюнявчиком. В этот момент в детскую вошел папа и закричал с порога:
– Брысь, блохастый! Брысь отсюда!
До сих пор неизвестно, обиделся ли кот на «блохастого», но то, что он испарился на глазах, – факт.
В другой раз, примерно месяц спустя, кот почему-то вылез из платяного шкафа и, усевшись перед манежем, начал строить малышу такие уморительные рожи, что тот от смеха начал икать. На беду опять вбежал папа, и на этом веселье кончилось.
После того, как кот попробовал (шепотом, конечно) читать малышу на ночь сказки Андерсена, в доме впервые прозвучало зловещее слово «привидение».
(Вы только представьте: родители не прочли Дэвиду ни одной – ни одной– сказки! А если папа Тим заставал его за чтением сказок, то начиналась беседа из цикла «Как мужчина с мужчиной». Смысл этих бесед сводился к тому, то надо читать серьезные книги, а не тратить время на всякие выдумки.)
Еще был случай, когда папа принял спящего кота за лисью шапку и чуть не повесил на вешалку.
Кот даже не мяукнул, как можно было ожидать, а весьма отчетливо произнес: «Совсем обнаглели!», после чего птичкой вылетел в окно.
Папа стал нервным и раздражительным. В его сумбурных монологах проскальзывало: «Так долго продолжаться не может!» Он все чаще сердился на маму: «Вот к чему приводят твои фантазии! У меня начались галлюцинации! Как я могу заниматься воспитанием сына, если под ногами путаются привидения!»
И вскоре грянул гром. Как-то вреди ночи папа вышел на кухню попить холодненького, открыл холодильник, а там… Что он там увидел, нам остается только гадать, ибо как он был в пижаме, так в пижаме и исчез. Навсегда.
Тут необходимо маленькое уточнение. Время от времени папа напоминал о себе короткими открытками без обратного адреса. В открытках повторялись одни и те же вопросы: «Он еще не убрался?», «Этот еще шастает по дому?»
Флокси повсюду наводила справки, даже в частное сыскное агентство обратилась, но разыскать пропавшего так и не удалось. Не потому ли, что искали его во всех графствах Соединенного Королевства, но только не в графстве Чешир, хотя именно оттуда, согласно почтовому штемпелю, приходили открытки? Впрочем, нам ли понять сложнейшую цепочку рассуждений, которую выстраивают профессионалы?
…Бьюти слушала Дэвида, затаив дыхание.
– А что кот? – поинтересовалась она. – Он больше не появлялся?
Вот и она забыла про запрет Фикса.
– Нет. Но знаете, этот рыжий кот, – он показал на картину, – чем-то здорово на него похож. Интересно, зачем ему понадобился листок из старинной книги? И почему ведьма украла ее из маминого сундука? Да еще разорвала?! Эх, жаль, родители так и не дали мне ее прочесть. Может, тогда бы я понял, какая между этим связь? Нет, все-таки… – Он задумался.
– Все-таки что? – не выдержала Бьюти.
– Главное здесь – рыжий кот. Нам надо разгадать его тайну!
– Не хочу я разгадывать никаких тайн. И гоняться за рыжими котами в моем возрасте уже поздно. Все, чего я хочу, это найти мою дочь. Ты можешь мне сказать, Дэвид, где моя дочь?
Мальчик опустил голову. Нет, он не мог этого сказать. Профессионал Фикс – тот бы сейчас доказал как дважды два, что найти ключ к разгадке гораздо важнее, чем саму Кэнди, но Дэвид не был профессионалом…
– Прости, если я тебя огорчила, – сказала Бьюти. – Я тороплю события. Мы оба, ты и я, потеряли своих близких, и теперь нам надо держаться вместе, правда?
Дэвид согласно кивнул.
– Два замочка – один ключик, – улыбнулась Бьюти.
– Хи-хи-хи! Хо-хо-хо! – донеслось из-за забора.
– Ты что-то сказал? – спросила Бьюти у мальчика.
– Нет, – ответил он.
Бьюти подошла к забору и заглянула в дыру.
– Никого. Не понимаю, какой такой дыропоток мы тут с тобой должны фиксировать.
– Я тоже. А что если нам… Я думаю, мама не будет ругать меня за это.
Дэвид подошел к нарисованной дороге, обмакнул кисть в серебряную краску… и вот уже на холсте поблескивал «макларен» – одна из тех машин, что участвуют в знаменитой гонке «Формула-1».
– Поехали? Вот только у меня пока нет водительских прав.
– Ничего, у меня есть родительские.
Взревел мотор, и серебристый «макларен» умчался вдогонку за детективом и доктором Йонингом.
Рыжий кот потерся боком о деревянную раму, отчего картина заходила ходуном, потом зевнул, положил голову на передние лапы и приготовился вздремнуть… до утра. Тотчас видно кота, получившего безупречное воспитание, – дворовые, чуть стемнело, устраивают концерты. И непременно под окнами спящих леди и джентльменов, их детей и внуков, а также их горничных и домашних собачек. У дворовых ведь как – кто больше орет, у того больше прав на данную территорию… вот они и стараются.
Боюсь, что нашему коту не удастся в эту ночь вздремнуть. В воздухе запахло нечистой силой, а где нечистая сила, там жди неприятностей.
– Метр восемьдесят, – раздался за забором надтреснутый голос. – Беру с первой попытки.
Шоркнуло по земле, в воздухе мелькнула метла, над забором, теряя шлепанцы, взлетела Афрозина.
– Браво, душка! – с удовлетворением сказала она, приземляясь в расчетном месте.
Убедившись, что в мастерской никого нет, ведьма выдернула из метлы прутик.
– Ну, пугало лирохвостое, – крикнула она рыжему коту, – смотри!
Со словами «Квинтер-Свинтер-с-Гулькин-Нос» она разломила прутик пополам. И в тот же миг пушистый рыжий кот спрыгнул с картины и замер у ее ног.
Но что это? Он по-прежнему сидел на картине! Ведьма выдернула еще один прутик, пробормотала заклинание, – и вот уже второй кот, точная копия нашего, ждет ее приказаний.
Ведьма работала, как хорошая печатная машина. Через пять минут метла была порядком общипана, зато в мастерской лежало, сидело и бегало полчище рыжих котов.
Животные находились в сильнейшем возбуждении, они пожирали глазами дорогу, по которой недавно умчался серебристый «макларен». Вид у котов был такой устрашающий, что шоссе попыталось уползти за горизонт.
Афрозина вдруг увидела себя в старинном зеркале.
– Какая цыпочка! А если мы еще чуть-чуть подкрасимся…
Она схватила кисть и акварельные краски. Один глаз – охрой, второй – берлинской лазурью, брови – зеленым, губы – фиолетовым… Потом простерла лысую метлу, как полководец руку, и коротко приказала:
– Взять!
Кошачья масса издала жуткий вопль и кубарем покатилась по нарисованной дороге.
– А ты, мой золотой, посиди-помучайся. – Афрозина захохотала и сделала коту «ослиные уши».
– К сожалению, – со вздохом начала Камилла, – в нашем обществе наблюдается падение нравов. Вульгарность и мелкое пакостничество, частое поминание черта, к сожалению, становятся нормой жизни…
