Страна желанная - Илья Яковлевич Бражнин
Кочегар отшутился:
— Зовут зовуткой, величают уткой, фамилию обронил да поднять забыл.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Он подмигнул Глебке, потом, повернувшись к нему спиной, открыл топку и принялся шуровать в ней. Ни имени, ни фамилии своей он так и не сказал. К концу дня Глебка, задремавший было в тепле возле топки, проснулся от резкого скрипа тормозов и одновременно от лёгкого толчка в бок.
— Сыпь на тендер. Стоянка, — сказал кочегар, блеснув фарфоровыми белками и ослепительной полоской зубов.
Глебка схватил в охапку Буяна и полез на тендер. На остановках ему строго приказано было не выглядывать наружу, и Глебка свято выполнял этот приказ. Он готов был выполнить любые требования и любые приказы, лишь бы двигаться быстрей вперёд. Стоянки задерживали движение, и потому Глебка терпеть их не мог.
На этот раз стоянка была длительной. Наконец, поезд тронулся, и Глебка, обождав с минуту, как велел кочегар, выглянул, наконец, наружу. Поезд убегал от станции к лесу. Глебка оглянулся на станцию да так и застыл с неловко повёрнутой головой. Станция, от которой уходил поезд, была Приозерская. В следующее мгновение она скрылась из глаз, загороженная железнодорожными составами, а затем и вовсе исчезла за изгибом дороги. Но и этого короткого мгновения достаточно было для того, чтобы глаза Глебки охватили знакомые строения, обгоревшие во время прошлогоднего пожара, пакгаузы, лишённую верхушки водокачку и дорогу, убегающую от станции в лес. Глебка знал, что если пройти по этой дороге до первого поворота, то оттуда уже можно будет разглядеть сторожку…
У Глебки защемило сердце. Хотел ли он в эту минуту оказаться там, на своей станции, в своей сторожке? Нет. Всё, чего он сейчас хотел, — это двигаться вперёд, как можно быстрей двигаться вперёд. И всё же при виде мелькнувших перед глазами знакомых строений Приозерской у него защемило сердце, и он почувствовал себя сиротливо одиноким.
Он пригорюнился, обратив глаза на издавна знакомую панораму окрестностей Приозерской. Буян, словно почувствовав его состояние, поднял морду и лизнул его холодную щеку горячим влажным языком. Глебка обхватил пса рукой за шею. Что-то крикнул снизу кочегар, но что — Глебка не расслышал и не отозвался. Через минуту из паровозной будки высунулась голова кочегара.
— Ну как? Жив ещё покуда? — сказал он, подмигнув Глебке. — Язык не отморозил?
Глебка хотел ответить, но вдруг почувствовал, что у него перехватило горло, и вместо ответа он только отрицательно мотнул головой. Кочегар хмыкнул и, внимательно поглядев в тоскливые глаза Глебки, сказал тихонько и ласково:
— А ну, парень, не буксуй на подъёме. Всё будет, как надо. Пошли греться.
Он шутливо надвинул заячью ушанку на самый нос Глебки. Эта грубоватая шутка и слова кочегара сразу изменили настроение Глебки. Ему стало легче и веселей. Чувство одиночества, охватившее его минуту тому назад, теперь оставило его, и он стал спускаться в паровозную будку.
Вскоре стало смеркаться. Седоусый машинист, не произнёсший за всю дорогу и двух десятков слов, сказал, обращаясь к Глебке:
— Ну, пассажир первого класса, подъезжаем.
— Как подъезжаем? — удивился Глебка. — Это разве фронт уже?
— Фронт впереди, — сказал машинист. — Но такие поезда, как мой, дальше не идут. Там особого назначения транспорт: дрезина больше. А со мной теперь можно только обратно в Архангельск.
— Зачем обратно? — испугался Глебка. — Мне обратно не надо вовсе.
Он тревожно глянул на кочегара. Тот, перехватив его взгляд, отозвался успокоительно:
— Не тревожься, парень. Получишь путёвку дальше.
Кочегар слегка подтолкнул Глебку к ведущей вниз железной лесенке и сказал строго, без улыбки:
— Вот слушай, что я тебе скажу, и запоминай как следует. Вместе со всеми на остановке слезать тебе нельзя. Не доезжая с полверсты, машинист подтормозит. Ты на тихом ходу прыгай, да смотри вперёд прыгай и пробеги немного, а то кувырнёшься головой в снег. Спрыгнешь с таким расчётом, чтобы сразу с ходу за ту вон кладку шпал завернуть. Как машинист опять пару даст, и поезд уйдёт к остановке, ты из-за шпал вылезай и вали мимо поленницы дров к тому разваленному вагону. Там притулишься к стенке и жди меня. Я вскорости к тебе прибегу и скажу, куда и как дальше идти. Понял?
— Понял, — отозвался Глебка, жадно слушая кочегара и чувствуя, как по спине пробежал колючий холодок.
Он был взволнован и не мог унять волнения. Неужели приехали? Неужели конец пути? Ну да. Не иначе. Вот и машинист притормаживает. Напутствуемый последними советами кочегара, Глебка спустился на самую нижнюю ступеньку и, схватившись левой рукой за поручень, застыл, приноравливаясь к прыжку.
— Сигай, — негромко и отрывисто скомандовал кочегар. — И сразу за шпалы.
Глебка прыгнул вниз и, пробежав шагов десять, пырнул за сложенные высокой клеткой шпалы. Следом за ним спустившийся вниз кочегар ловко выкинул на снег Буяна. Поезд прибавил ходу и ушёл к остановке. Глебка просидел с минуту на корточках за шпалами, потом перебежал к длинным полузанесённым снегом поленницам дров и торопливо затрусил к указанному ему разбитому вагону. Благополучно добравшись до места, Глебка присел на корточки и привалился спиной к стенке вагона. Волнение его ещё не улеглось. Он часто дышал и вытирал рукавицей выступивший на лбу пот. Буян валялся по снегу, а потом долго фыркал и отряхивался.
Глебка огляделся. Местность показалась ему знакомой. Он привстал и принялся внимательно приглядываться ко всему, что его окружало. Строения, железнодорожные пути, заставленные сплошь красными вереницами вагонов, цепь теплушек, снятых с колёс и поставленных прямо на землю, пристанционный посёлок с низкими бараками — всё это Глебка уже видел. Несомненно, он попал в знакомое место. И вдруг у него точно глаза раскрылись… Да ведь это же тот разъезд, с которого он начал своё путешествие по железной дороге. Тут он сел ненароком в эшелон, идущий на Архангельск. Вот оно что. Он тогда ошибся, а судьба исправляет теперь его ошибку, приведя назад к тому месту, где надломился его прямой путь на юг.
Судьба, конечно, была ни при чём. В том, что Глебка вновь очутился в знакомом месте, ничего удивительного не было. Да, это был тот разъезд, превращённый в прифронтовую перевалочную базу, с которого Глебка прямым путём угодил в Архангельск, разъезд, дальше которого прифронтовые поезда не ходили.
— Вот так раз! — воскликнул он, обращаясь к вертевшемуся перед ним Буяну, и, радостно прищёлкнув языком, схватил пса за ухо.
Буян тотчас отозвался на это приглашение к игре и, припав мордой к передним лапам, коротко полаял. Он почти безошибочно умел
