Эмили Родда - Дело о злой собаке
— Ришель, думаю, он влюбился в тебя. Все засмеялись. И Том, конечно, громче всех.
«Ужасно, — думала я с горечью. — Самый противный в мире пес потерял из-за меня голову».
В этот момент вошла миссис Мак с чаем и печеньем на подносе. Она увидела Тома, все еще сидевшего в инвалидном кресле.
Он выглядел виновато и, покраснев, стал оправдываться, но, похоже, она не возражала, что он забрался в кресло. Кажется, даже не слишком удивилась.
— Вижу, вы нашли кресло моего мужа, — вздохнула она. — Последние несколько лет своей жизни он не мог обходиться без него, страдалец. Понимаете, у него болели ноги.
Одному богу известно, как она нашла на столе место, куда приткнуть поднос, и тут же начала болтать.
— Мы вместе приехали сюда из Шотландии сорок пять лет назад. Это был печальный день, когда он умер и оставил меня одну… Но теперь за мной присматривает Джок, ну и, конечно, Хезер, моя дочь.
Том, со щек которого так и не сошла краска смущения, попытался выбраться из кресла, но Джок прижал уши, привстал и предостерегающе зарычал. Том тут же сел обратно, а это чудовище снова придавило мои ноги.
— Ты шалунишка, Джок, — проворковала миссис Мак. — Не надо ворчать на этих милых молодых людей. Они пришли, чтобы погулять с тобой,
— Не могли бы вы сказать конкретно, в чем будут заключаться наши обязанности, миссис Мак? — спросила Лиз, с сомнением поглядывая на Джока.
Старушка стала разливать чай по чашкам.
— Видите ли, у нас с Джоком хорошая, спокойная жизнь. Мы живем на свои средства, — начала она. — Нам хватает почти на все. Каждое утро мы первым делом выпиваем по чашке чая, — слава богу, Джок любит чай. Потом мы занимаемся своими делами: уборка по понедельникам, по вторникам — магазины и банк и так далее. В семь — точно как часы — мы смотрим «Провинцию». Никогда не пропускаем. Милый старый Джок, он слушает музыку, а потом всегда идет побегать и…
Она говорила и говорила, потягивая чай и посвящая нас в мельчайшие подробности своей жизни. Наконец она остановилась, чтобы перевести дыхание, и Лиз успела задать вопрос.
— Так вы хотите, чтобы мы выгуливали Джока каждый день, миссис Мак? — произнесла Лиз громко и отчетливо.
— О, да-да, дорогая, — закивала старушка. — Я уже сказала, что нам хватает денег. Мы всегда вместе ходим по магазинам. Но последнее время я плоховато держусь на ногах и уже не выдерживаю долгих прогулок. А Джоку нужно двигаться. Поэтому я хочу, чтобы вы бегали с ним каждый день, кроме выходных, когда Хезер — она обещала — будет приходить с мужем и брать Джока.
— Мы? — спросил Ник, взглянув на Лиз. — А одного из нас недостаточно?
— Повторите, молодой человек, — нахмурилась миссис Мак, наклонившись вперед. — Что вы сказали?
Ник повторил вопрос, и впервые на добром лице миссис Мак появилось лукавое выражение.
— Мой Джок хороший песик, — осторожно начала она. — Он всегда слушается. Но, боюсь, иногда он несколько строптив с посторонними людьми. И потом, он очень сильный, понимаете? Очень сильный. Так что…
— Сколько человек нужно, чтобы справиться с ним? — отрывисто спросила Сани.
— Это зависит от разных причин. Вот чему я попросила прийти всех, чтобы на вас посмотреть. Я не могу отпустить Джока с маленькими детьми. Но уверена, что двое вас, больших мальчиков, справятся с Джоком. — Она остановилась, размышляя. — А может, трое.
Элмо, Ник и Том тревожно переглянулись. В ту же секунду Лиз и Санни засопели. Они не сомневались, что могли бы выгуливать Джока не хуже ребят.
Ну, это их право. Я откинулась в кресле, держась как можно дальше от изъявлений любви Джока. Меня не волновало, кто будет гулять с этой тупой скотиной, уж точно не я. Это была работа, к которой я определенно не стремилась.
Глава V
Ч П
Мы будем гулять с Джоком по очереди, пока не увидим, кто лучше с ним справляется, — решительно заявила Лиз. — Что, если нам начать с понедельника после школы?
— Это было бы замечательно, дорогая, — закивала миссис Мак.
Ник моментально вскочил на ноги, но старушка не собиралась так легко отпустить нас и снова принялась тараторить. Она явно обожала поболтать с новыми людьми. Боясь показаться невежливыми, мы снова сели и выслушали массу скучных историй — в основном о ее ужасном псе.
Джок начал волноваться, стоило миссис Мак включить телевикторину. Всякий раз, когда участник состязания боролся за приз, он прятался за диванной подушкой и кусал свою лапу.
— Он переживает, — сказала миссис Мак серьезно. — От волнения бедный малыш не может усидеть на месте.
А при звуках марша он еще и завывал. Однажды, когда оркестр Армии Спасения маршировал мимо дома миссис Мак, Джок завыл так громко, что им пришлось перестать играть и полквартала прошагать молча.
— Вам придется уважать его, — гордо явила миссис Мак. — У него очень сильная воля.
Через какое-то время Лиз удалось наконец вставить, что нам нужно идти. Представьте себе, это оказалось не так-то просто. Сначала миссис Мак пришлось убедить Джока, чтобы он позволил Тому покинуть инвалидное кресло. Потом — чтобы он убрался с моих ног. Пес упорно не желал двигаться, пока она не соблазнила его шоколадным печеньем. Пока мы шли по коридору, он тащился за мной, тычась носом мне под коленки и печально вздыхая.
Как только дверь за нами закрылась, Ника прорвало.
— Я уж думал, мы навсегда там застряли, — ворчал он. — В жизни не встречал таких разговорчивых старых леди! Я боялся, что умру с тоски. Наконец-то выбрались!
Лиз свирепо посмотрела на него.
— Не придирайся, Ник. Она просто одинока, в этом все дело.
— Ладно, — ухмыльнулся Ник. — Раз уж она тебе так нравится, можешь выгуливать ее жуткого пса.
— Да, могу, — вспылила Лиз. Потом, вспомнив предупреждение миссис Мак, добавила: — Но мне нужна помощь. Санни, пойдешь со мной?
— Только не в понедельник, — извиняющимся тоном ответила та. — У меня занятия по тхэквондо.
— А мне готовить обед, — поспешил вставить Элмо. — Тетя Джэнин приезжает навестить нас с отцом.
Итак, остались трое. Лиз переводила взгляд с Тома на Ника и с Ника на меня, ожидая, кто из нас вызовется добровольно. Я даже не потрудилась что-нибудь сказать. Если Лиз не уяснила, что я не перенесу общества Джока, значит, она не такая сообразительная, как я думала.
Казалось, мы зашли в тупик, но в конце концов Ник вздохнул.
— Ну ладно. Я пойду.
— Я тоже помогу, — заявил Том, — Миссис Мак сказала: нужны трое.
Лиз уставилась на него.
— Ты уверен? — спросила она. — Похоже, ты не очень понравился Джоку.
— Ну, он видел меня в первый раз, — осторожно сказал Том. — Привыкнет. Он не устоит. Я ведь такой обаятельный.
Все тяжело вздохнули.
— Надеюсь, ты прав, — скептически улыбнулась Санни. — Только помни, миссис Мак ничего не говорила о плате за риск…
До конца недели у меня не было времени подумать о Джоке. В субботу приехала бабушка с тремя чемоданами и дорожной сумкой, набитой подарками для Тиффани, Джейсона и для меня. В воскресенье мы проводили маму и папу в аэропорт и распрощались с ними.
Когда мы вернулись, дом показался ужасно тихим. Это странно, так как от родителей не слишком много шума. Бабушка приготовила на обед жареное мясо, мы поели и какое-то время смотрели телевизор. Потом, хотя бабушка и не заставляла, рано отправились спать.
Обычно нам всем хочется еще посидеть в гостиной и посмотреть воскресный фильм. Джейсон и я всегда выдерживаем сражение с мамой, которая говорит, что мы должны ложиться спать, иначе завтра проспим школу. Сегодня вечером нам не с кем было воевать. И почему-то это вызвало у меня чувство печали и одиночества. Странно.
Утро понедельника тоже было странным. Но к тому времени, когда я вернулась из школы домой, у меня было действительно отличное настроение. Начались две недели свободы. Я решила выбросить из головы мысли о домашнем задании и снова посвятить остаток дня педикюру и маникюру, думая, что в моем распоряжении масса времени. Сейчас, без мамы, я рассчитывала, что никто не отвлечет меня от этого занятия.
И заблуждалась.
Я управилась с ногтями на ногах и только закончила красить ногти на правой руке, когда раздался звонок в дверь.
— Вот черт, — проворчала я, выжидая, пойдет ли бабушка открывать, но она, должно быть, вышла в сад. Звонок продолжал звенеть, и в конце концов я встала и крикнула: — Подождите, иду.
Я доковыляла до двери, стараясь не смазать лак с ногтей на ногах. Потом пришлось исхитриться открыть замок левой рукой. В дверях стоял Ник Контеллис, держась за бок и тяжело дыша.
— Ник! — Я открыла рот. — Что случилось?
Ник всегда выглядит опрятно, но сейчас вид у него был ужасный. Его рубашка выбилась из джинсов, на коленях были грязные пятна. Густые черные волосы падали на глаза.
