Акваланги на дне - Шерстобитов Евгений Фирсович
— Есть связь, — протянул радист полковнику небольшой изящный микрофончик, — вас слушают.
— Внимание, — сказал в микрофон полковник. — Сообщите готовность. Как глиссер?
— Порядок, — отозвался далекий, приглушенный голос, — стоим за скалой.
— Вертолет?
— Ждем команды.
— Группа Суходоли?
— Находимся на месте. Контролируем дорогу.
— Хорошо, — удовлетворенно сказал Василий Иванович. — Всем ждать. Не отключаться.
Вернув микрофон, полковник оглянулся в сторону ушедших «подшефных». Но не увидел их, затерялись где-то они среди многоголосой возбужденной пляжной толпы.
— Однако, интересно, — сказал Василий Иванович сотрудникам, — интересно, как они там устроились?
Через несколько минут к группе подошел длинноногий молодой парень, мокрый, посиневший от чрезмерного купания. Бросился на горячий песок, с удовольствием развалился, блаженно раскинув руки.
— Расположились под скалой, как раз напротив места, где лежат акваланги, — сообщил он как бы между прочим, — разделись, перекусывают, пока никуда не торопятся.
— Однако, и мы не спешим, — согласился полковник, — поспешишь — людей насмешишь.
Остановился рядом человек в плавках и темных очках. Очки снял и оказался Алексеевым.
— Загораете? — спросил, присаживаясь рядом. — Теперь понятно, почему вы не хотели его там, в Москве, брать — на море тянуло. Попляжиться, покупаться…
— Однако, верно, — усмехнулся Василий Иванович, — жаль только, что сегодня все кончится.
— Не говорите гоп, — предостерег майор.
— Это конечно, тьфу, тьфу, — весело сплюнул Василий Иванович через левое плечо, — однако, все равно до бархатного сезона не дотянем, — и неожиданно спросил: — Как у вас?
— Порядок. Пловцы на месте. Рвутся в море.
— Ой, не торопитесь, майор, ой, не спешите…
В это время подсел еще один сотрудник, сказал торопливо:
— Пошли в море.
— Однако, — Василий Иванович резко поднялся, — приготовились, товарищи, начинается. — И повернулся к Алексееву. — Сразу же подтяните часть людей к одежде. Ясно? И пусть там ждут, на месте.
— Ясно.
Алексеев чуть суетливо натянул очки, поправил плавки и торопливой походкой пошел через пляж на свое место. Полковник кивнул радисту.
— Готовность, Валя, всем готовность!
И, не дожидаясь ответа, решительно зашагал к морю, следом двинулись и сотрудники, все, кто составлял сейчас штаб операции.
Со стороны это совсем не напоминало начало ответственного дела — просто грузноватый, полноватый дядечка в плавках и его пляжные знакомые, оставив вещи, отправились окунуться.
А радист тем временем требовал в микрофон:
— Всем! Всем! Включить моторы! Включить моторы! Доложить готовность!
И невидимый динамик тут же отозвался различными голосами:
— Глиссер готов!
— Вертолет готов!
— Суходоля готов!
Василий Иванович уже стоял по колено в воде и внимательно всматривался в сторону скал. Помощник подал бинокль.
— Вон они…
— Вижу.
В бинокль были отчетливо видны незнакомец, и лохматый, которые, стоя в воде, прополаскивали трубки. Маски уже были надеты, только сдвинуты на лоб, очевидно, и ласты уже были на ногах.
— Ковбои остались, — сказал за спиной помощник.
— Правильно… прикрытие работает.
Полковник хотел было перевести взгляд на оставшихся дружков, но в это время лохматый, что-то крикнув на берег, натянул маску и бросился в волны. Незнакомец задержался. Полковник очень хорошо увидел, как коротко, исподлобья в последний раз он осмотрелся и, должно быть не заметив ничего угрожающего, быстро натянул маску, закусил трубку и тоже стремительно бросился в волны.
Там, у скал, Алексеев, очевидно, уже дал команду своим людям. Потому что следом за «подшефными» вышла в море целая компания молодых мускулистых парней. Торопливо натягивая ласты и надевая маски, парни один за другим весело, шутливо кидались в воду, что-то озорно крича друг другу…
— Черт возьми, — вдруг выругался полковник, — куда же делся другой? Начали! Начали!
— Всем! — повторил тут же в микрофон стоящий рядом радист. — Начали! Всем! Начали!
Молодые парни, только что беспечно купавшиеся невдалеке, яростно работая руками, кинулись к месту погружения лохматого.
Из- за скалы, прикрывающей бухту слева, на предельной скорости вылетел глиссер спасательной станции. Развернувшись, глиссер тоже устремился к давно знакомому месту.
Лохматый, уверенно действующий под водой, успел подключиться к аппарату, даже перекинул на спину баллоны и затягивал поудобнее пояс, когда на него налетели сверху…
Когда его вытащили на борт глиссера, он тяжело дышал и злобно ругался, пытаясь вырваться из рук чекистов.
А незнакомца не было.
— Только один, — сказал виновато помощник, тоже следивший за схваткой в бинокль.
— Вижу, — раздраженно отозвался Василий Иванович. — Где же вертолет?
Вертолет вырвался из-за горной гряды и, резко наклонившись, стремительно пошел к морю.
Сверху с небольшой высоты море отлично просматривалось.
— Держать всю бухту под наблюдением! Всю! — почти кричал в микрофон полковник. — Он не мог уйти далеко! Не мог! Осмотреть весь берег. Павлик! — вдруг заметил он подбежавшего и остановившегося рядом того самого молодого парня, который был на аэродроме в цветастом свитере. — Эх, Павлик, Павлик, как это могло случиться?
— Он не пошел на место, — оправдывался Павлик, — видимо, нырнул раньше… мы же не думали, что он…
— Не думали! — взорвался Василий Иванович. — А он, как видишь, думал. Передай Алексееву, пусть забирает этих молокососов в машину — и на заставу. Там с ними будем говорить.
— Слушаюсь, — торопливо согласился Павлик и стремительно помчался по пляжу, лавируя среди курортников, так, наверное, и не догадывающихся о том, что происходит рядом с ними.
Полковник забрал снова микрофон, сказал деловито, сдержанно:
— Всем! Приступаем к варианту два. К варианту два! Доложить готовность! — и повернулся к сотрудникам. — Что же это он заметил? А? Чего испугался? Однако предупредить по всем пляжам, по всему берегу, если будут случаи хищения одежды — немедленно сообщить приметы. Не все же время он будет в плавках ходить.
В это время подкатился под ноги полковника волейбольный мяч. Обыкновенный, нормальный, ничем не виноватый в том, что неизвестный ушел. Но Василий Иванович именно на нем выместил горечь неудачи. Сильным ударом выбил его в море.
А к мячу уже бежали волейболисты. Вихрастый паренек остановился рядом, сказал насмешливо:
— Могли бы и полегче, гражданин.
Этого полковник не ожидал, обернулся возмущенный, бросил с раздражением:
— Однако, иди ты… со своими замечаниями.
Подошли еще двое юношей и девушка в ярко-оранжевом купальнике.
— Не грубите, гражданин, — сказала резко девушка, — не у себя в кабинете.
— Однако, верно, — сказал, улыбнувшись, Василий Иванович, — извините меня, молодые люди… я, конечно, не прав… так, знаете, нервы…
— Пожалуйста, — сказал вихрастый паренек и, подхватив из рук вездесущих мальчишек мяч, пошел к ожидающим его игрокам.
Пошли следом и приятели, но девушка все-таки не выдержала, обернулась, бросила насмешливо:
— Если такой нервный — лечиться надо.
Василий Иванович, смяв сигарету, повернулся к своим сотрудникам.
— Я уверен, что самое ценное у него — это плавки. Убежден, что у лохматого никакой почты нет — иначе бы тот не бросил его. Однако, что же он, подлец, заметил? Что?
А заметил он тех молодых мускулистых парней, которые почти следом за ним пошли в море. Все вместе, организованно. В этом еще ничего не было подозрительного. Но ом уже знал: если глаз обратил внимание, если память подсказала, что двух или трех из этих парней он уже где-то видел, — значит, торопиться нельзя, значит, нужна проверка.
Он нырнул чуть раньше лохматого и пошел под водой совершенно не в ту сторону — в обратном направлении, к берегу.
