Чудовище из озера - Анастасия Вячеславовна Дробина
– А ты меня не учи, командир!
– А ты на меня не ори, рядовой! Он твой сын, а не мой! Ты его оставил с женщиной, которой ничего, кроме твоих денег, не было нужно! И за всё лето не позвонил ему ни разу!
– Я занят был! У меня поставки из Брянска горели! Партнёры питерские приезжали! Ты мог бы мне сам позвонить, раз умный такой!
– Я тебе один раз сказал, что ты не на той женишься. Что ты мне тогда ответил, помнишь?
– Помню…
– А раз помнишь, то затк… замолчи!
– Сам заткнись! Я думал – она умная! Я думал – если два образования, то всё про детей знает! Думал, книжки его научит правильные читать! И вообще! Ему мать нужна была, а не два придурка, как мы с тобой!
В ответ Ибрагимов произнёс короткую фразу на гортанном языке. Таранов, очевидно, прекрасно понял сказанное, выругался и умолк. Наступила неловкая тишина, в которой отчётливо прозвучал голос Мишки:
– Дядя Аслан, почему ты мне ничего не сказал? Что ЭТА… тебя прогнала?
– Не хотел тебя будить, – мягко отозвался Ибрагимов. – Думал – позвоню потом и всё объясню. И звонил… а ты не отвечал. А потом телефон вообще выключился.
– Так она же его отобрала!!! – завопил Мишка. И, внезапно вскочив, кинулся к розетке в углу комнаты. Там заряжался его смартфон, который три дня назад забрала Альбина.
– Вот! Уже включается! – сообщил Мишка, вырвав гаджет из шнура. Послышалась весёлая мелодия, засветился экран. Мишка поднял глаза и тихо, почти испуганно сказал:
– Сорок три звонка от тебя! Дядя Аслан… И восемнадцать эсэмэсок!
– Веришь теперь? – невесело усмехнулся Ибрагимов. – Не читай, Михо, удаляй, теперь уже незачем… Уже и так всё ясно.
Но Мишка упрямо сел рядом с ним и углубился в чтение сообщений. Обняв мальчишку за плечи, Ибрагимов поднял чёрные, мрачные глаза на Таранова.
– Ты вообще понимаешь, ЧТО могло бы быть, если бы у него бензин посреди дороги не кончился? И вот эта девушка, – он указал на Соню, – не решила проблему? Ты остался бы без сына!
Таранов молчал, глядя в открытое окно.
– Может, ты лучше на Соне женишься, пап? – вдруг осторожно спросил Мишка. – У неё тоже образование… Консерваторию заканчивает… И суп варит классный… из крылышек.
– Миша!!! – ахнула Соня. – Да что ты говоришь такое!..
Таранов изумлённо воззрился на сына. А Аслан вдруг впервые за вечер улыбнулся, блеснув белыми зубами, и окинул растерянную Соню самым разбойничьим взглядом.
– Рядовой, а ты подумай в эту сторону! Конечно, ты для неё старый пень…
– Господа, имейте в виду, что Софья Семёновна не свободна! – ледяным тоном сообщил с подоконника Пашка. – И этой осенью я намерен узаконить свои с ней отношения! И насчёт «старого пня» тоже было очень верно сказано!
– Полторецкий…
– Соня, звезда моя, помолчи! Ты же не хочешь, чтобы я ВПЛОТНУЮ занялся бизнесом господина Таранова? Смоленский детский дом, между прочим, влачит бедственное существование! И очень нуждается в финансовых вливаниях!
– Ты лучше сам женись, – хмуро посоветовал Таранов своему бывшему командиру. – Вон видишь – Наталья по тебе обревелась вся… Глаза разуй, Шайтан!
Горничная ахнула и, всплеснув руками, выбежала из комнаты. Ибрагимов поднялся, о чём-то с минуту подумал, глядя в стену, и не спеша пошёл за Наташей.
– Пожалуй, нам пора уходить, – заметил генерал Полторецкий. – Павел, успокойся, положи айпад! Сонечка останется в нашей семье. Соня, это ведь так?
– Только из уважения к вам, Игорь Петрович! – нервно ответила ещё бледная Соня.
– Чудно. Тогда у меня только один вопрос к хозяину этого дома. И если вы не желаете, Максим, то можете, конечно, не отвечать. Вы знаете, кем на самом деле был во время войны ваш дед, Матвей Сватеев?
Таранов медленно повернулся. Из-за окна раздался грозовой раскат, синяя молния осветила комнату – и сидящей на полу Полундре на миг стало не по себе: настолько лицо Максима Таранова сделалось похожим на физиономию партизана Сватеева с церковной фрески. Только теперь она поняла, почему бизнесмен показался ей знакомым.
– Да… Знаю, – наконец медленно сказал Таранов. – Он был на службе у немцев… служил полицаем. Бабка из-за этого сбежала из деревни после войны. А… почему вы меня об этом спрашиваете?
– Потому что мои внуки рассказали мне увлекательную историю, – пожал плечами старый генерал. – Про две семьи – местных жителей и цыган, которых должен был сжечь заживо полицай Матвей Сватеев, а спас партизан Иван Сватеев. Ничего метафизического… если забыть о том, что Иван Сватеев был убит за неделю до этих событий на глазах у многих свидетелей. Спрашивается – как такое могло быть?
– Но здесь же аномальная зона, Игорь Петрович… – робко вмешалась Белка. – По-моему, здесь всё могло случиться… Мог же он ожить как-нибудь?
– Бэлла, что за бред? – возразила Соня. – Что значит «ожить»? Что ещё за зомби в смоленских болотах?
– Мне это тоже показалось маловероятным, – согласился генерал Полторецкий. – И я попробовал связаться с некоторыми моими коллегами из ФСБ. Сейчас, знаете ли, рассекречиваются многие архивы военного времени – и НКВД, и СМЕРШа, и военной контрразведки. Всплывает множество интересных данных! Нет, Павел, до этой информации даже ты не смог бы добраться…
– Это ещё как посмотреть! – взвился Пашка.
– Не трудись, я уже сам всё нашёл. Иногда принадлежность к высшему офицерству страны оказывается очень полезной. Хотя и пришлось с утра на старости лет громоздиться на дуб… как вороне с сыром.
– Ой, там, кажется, Стас приехал! – вдруг сказала Соня, выглядывая в окно на двор.
– Кто это такой? – хмуро спросил Таранов. – И вообще, сколько ещё народу занимается моими семейными делами?
– Заинтересованных лиц, представьте, очень много, – невиннейшим голосом отозвался Пашка. – Вот этот юноша бледный со взором горящим… привет, Стас, заходи и будь как дома… внук того художника, который украсил церковь фресками!
В комнату вошёл Стас в сопровождении Ибрагимова.
– Здравствуйте! – выпалил он, останавливаясь на пороге. – Я был у вас, но там девчонка сказала, что вы все в Красном доме… И я – сюда…
– Садись, – коротко пригласил хозяин дома. Стас огляделся, свободного места не нашёл и опустился на пол рядом с Полундрой. Юлька заметила, что из заднего кармана его джинсов торчит свёрнутая серая тетрадь с обтрёпанной обложкой.
– А-а, Змей подземный… – скупо усмехнулся Ибрагимов.
Стас вытаращил на него глаза. Затем, запинаясь, спросил:
– Так вы… знали?
– Ещё бы я не знал! Парень, я десять лет на войне провёл. Человеческий крик
