Уникум - Тимур Шакиржанович Касымов
- Надо провести с ними беседу. А, может, не надо. Может обжорство принесёт пользу в будущем.
- Опять твои бешеные мысли. Какую пользу может принести обжорство?
- Помнишь, ты рассказывала про разговор с Русланом насчёт шаблонов? И про то, что некоторые люди не хотят их менять, не хотят придумывать что-то новое?
- Ну. И?
- Я недавно прочитал одну интересную книгу. В ней хорошо и доступно объясняется почему мы делаем всё по заранее установленным шаблонам. Оказывается, придумывать что-то новое - каждый раз напрягать мозг, - трудно и очень энергозатратно. Организм старается избежать этого и делает всё на автомате. Как маленькие, незначительные вещи, типа умывания, манеры кушать и говорить, так и более важные и сложные. Мы реагируем на всё - и особенно на то, что требует быстрого ответа, - так, как привыкли, не задумываясь, не включая мозг.
- А обжоры что, задумываются?
- Обжоры потребляют большее количество калорий, особенно легко усваиваемых – простых углеводов. Пока их организм не научился использовать это лишнее горючее. Он просто запасает его в виде жира. Но, кто знает – может, в будущем, поняв, что энергия постоянно приходит с избытком и нужды в её сохранении нет, он научится использовать все эти излишки мозгом. Представляешь, сколько энергии будет отправлено на мозговую деятельность? Обжоры будущего будут включать мозг даже перед самым тривиальным действием. Их не будут вести привычки и шаблоны. Их жизнь будет разнообразна и оригинальна. И для них это будет легко - их организмы не будут жалеть энергию на мыслительные процессы.
Зарина слегка нахмурилась, переваривая услышанное.
- Про обжор – это уже твои мысли? – спросила она.
- Да, в книге этот вопрос не поднимался, - улыбнулся Стас.
- Ну ещё бы. Только в твою голову могло прийти такое.
- Может не только. Может я просто дал этому прорасти и расцвести.
- Садовод-любитель, - усмехнулась девочка. – Так, значит, потомки обжор будут главными на Земле? С таким-то преимуществом?
- Только если выделятся в особую касту и не будут знаться с нами – простыми смертными. Хотя нет – даже в этом случае будут утечки генов с наработками. От них к нам, от нас к ним.
- О, да. Утечки не заткнуть. Обожаю твои бешеные мысли, - улыбнулась Зарина и поцеловала его. – Пойдём? - встала она. – Или здесь будешь?
- Нет, пойдём, - поднялся вслед за ней Стас.
Глава 28
- Святая святых Григорьича, - сказал Лёха, кивнув на дверь подсобки спортивного зала.
- Да, - улыбнулся Руслан. – Он сросся с этим местом. Они дополняют друг друга.
Подсобка спортивного зала – или, как её ещё называли: «логово физрука», - была вторым домом для Сергея Григорьевича. Он обвешал и обставил её своими наградами и старой мебелью, «снабдил» телевизором и радио и устелил двумя потёртыми, выцветшими и кое-где заляпанными узбекскими коврами. Его коллеги рангом пониже и возрастом помладше – в школе было ещё три учителя физкультуры, - чувствовали себя здесь, как в гостях.
В «святая святых Григорьича» царила атмосфера порядка, дисциплины, Советского Союза и любви к спорту. Всяк заходящий сюда получал бонус к воле и хотел сделать что-нибудь для синхронизации себя с этой атмосферой: отжаться, подтянуться, пробежаться, пройтись по рукоходу, побросать в кольцо мяч, встать пораньше и принять контрастный душ, посмотреть фильмы Гайдая и Рязанова. Спортивный инвентарь настолько полно и так почти всегда лежал на своих местах, что даже ученики младших классов не смели вносить в этот устоявшийся порядок хаос. Они не только ровно и куда нужно складывали то, что им было велено отнести сюда, но и возвращали на положенные места то, что занесло на неположенные.
Большую часть свободного от уроков времени Сергей Григорьевич проводил в своём логове. Смотрел спортивные соревнования, лузгал семечки и общался с навещающими его друзьями.
- Здорово, спортсмены, как жизнь молодая? – прогремел он, когда Руслан с Лёхой зашли к нему.
- Здравствуйте, Сергей Григорьевич, спасибо, прекрасно, - прозвучал почти одновременный и практически одинаковый ответ двух его любимчиков.
- Присаживайтесь. С чем пожаловали? Выступить хотите? – улыбался, шевеля своими большими усами, «Таракан».
- У меня есть предложение по урокам физкультуры, - сказал Руслан, усаживаясь.
Он знал, что многие ученики делают «липовые» справки и актёрски импровизируют, изображая боль, тошноту и разные недомогания, чтобы не ходить на физкультуру. Одни не любили кроссы, другие лазанья по канату, третьи – отжимания и подтягивания, четвёртые – командные игры, пятые не хотели заниматься на улице, шестые – наоборот, в помещении.
Наш герой осознавал важность физической культуры в развитии личности и понимал, что лучше привить любовь и привычку к ней с детства. Во всяком случае гораздо лучше, чем навсегда вызвать отвращение. Поэтому и решил предложить Сергею Григорьевичу заменить неприятные для детей виды активности на то, что они выберут сами.
- Я соберу список упражнений с каждого ученика и к концу недели предоставлю вам полный список, - пообещал он и посоветовал ставить оценки за все виды физической активности по старанию.
- Соревновательная жилка будет сохранена среди желающих, посредством проведения ежемесячных внутришкольных соревнований, - добавил он. - Они будут включать в себя многие виды силовых упражнений, прыжков и бега на различные дистанции. Мой комитет сам будет организовывать эти соревнования.
«Таракану», привыкшему блюсти всё по времени, количеству и сантиметрам, не понравились его предложение и совет. Только обещанная поголовная посещаемость уроков физкультуры вместо нынешней едва шестидесятипроцентной заставила его пожать руку с маленьким уникумом и согласиться на трёхмесячный эксперимент.
Глава 29
Стоял тёплый апрельский вечер. Учащиеся второй смены постепенно подтягивались на стадион. Через несколько минут должно было прозвучать извинение попавшего под бойкот.
Провинившийся – или «динозавр» - как называла таких, всё ещё нарушающих дисциплину учеников, Юля, - нахватал предупреждений и, в конце концов, получил статус изгоя за грубое обращение с учителями и ребятами. Звали безобразника Михаилом. Он был крупным, сильным восьмиклассником. Его самоуверенность, наглость и злость заставляли
