Елена Усачева - Ночь открытых дверей
– Нет, это Прохоров… – начала Семенова, но Вовка перебил ее.
– Так это третья копия, наверное, и есть! – лихо ввинтился он в разговор. – Он вам как раз ее нес и по дороге потерял! А Кармашкин нашел.
– Да? – с сомнением посмотрела на него завуч, достала из кармана ключи и взвесила на ладони. – Наверное, третья… Что-то вы меня совсем запутали! Тут еще сигнализация эта постоянно срабатывает…
– Это Прохоров!.. – поспешно закричала Леночка. – По ночам ходит…
– Чего опять Прохоров-то? – насупился Димка.
– Это твоя фамилия Прохоров? – уточнила Аделаида и теперь уже с возмущением оглядела собравшихся. – Я не поняла, почему вы все еще здесь, а не на уроке? Прохоров, ты из какого класса?
– Из восьмого. – Димка был до того бледен и напуган, что казалось, сейчас растворится в воздухе. – А чо?
– Ничо! На урок идите! Стоят они тут!
Все дружно потянулись к входу.
– Так что же? Им ничего не будет? – На ступеньках осталась одна Леночка.
– Будет, если вы через минуту не окажетесь в классе! – заверила ее Аделаида.
Генка протолкался вперед и устремился к двери.
– Стой! – крикнула ему Семенова и стала пробиваться следом. – Я тебя убью! – орала она, ворвавшись следом за Костиком в пустой вестибюль.
– А ну, тихо! – шикнула на них завуч. – Уроки идут.
– Ненавижу! – шипела Леночка. – Если ты ко мне не вернешься, ты не жилец!
– Семенова, отвали! – отпихнул ее Вовка. – Мы на урок спешим!
Мальчишки побежали к лестнице, Леночка от них не отставала.
– Никуда вы не пойдете! Мне Кармашкин обещал! Журнал-то нашелся!
– Да после всего, что ты тут навертела, тебя по стенке мало размазать, – остановился у нее на пути Димка. – С ключиками-то не вышло! А грозила-то, грозила… Видишь, не наказали меня. У, только зря тебя боялся.
– Ничего, ты еще поплатишься! С ключами прокатило, на чем-нибудь другом попадешься. Я тебя еще подловлю! А тебе, Кармашкин, я обязательно отомщу!
Они стояли на лестнице. Димка сдерживал Леночку на нижних ступеньках, а Вовка с Костиком прикрывали Генку на верхних.
– Я-то тут при чем? – искренне изумился Кармашкин. – Чего ты ко мне привязалась!
– Что, решил, что от меня так просто можно уйти? – Семенова пыталась проскочить мимо Прохорова, но он не пускал ее. – Это не ты меня бросил! Это я тебя бросаю! Понял? Мне не нужны такие неудачники! Я себе получше найду! Вы мне еще все завидовать будете! И ты, Кармашкин, первый приползешь ко мне на коленях!
– Размечталась! – фыркнул Майсурадзе и снова побежал наверх. Перед собой он толкал Генку, который все норовил оглянуться и посмотреть на Леночку. – Ну, чего тормозишь? – прикрикнул на него Вовка. – Не видел никогда, как скорпион яд выпускает? В следующий раз будешь думать, прежде чем влюбляться!
– Да я уже давно никого не люблю! – оправдывался Кармашкин, пытаясь сдержать шаг, чтобы оказаться рядом с Вовкой, но тот неизменно оказывался у него за спиной.
– Это ты не любишь, а она, видишь, что из-за своей любви наделала. – Костик тяжело сопел рядом – бег по лестнице не был его любимым видом спорта. – Тебя чуть не угробила, Стрижа. Ему вчера после тележки «Скорую» вызывали. Говорят, сотрясение мозга.
– В следующий раз вообще прибью! – пообещала Семенова.
– Ща как дам! – сжал кулак Димка, и Леночка, пискнув, присела. – Чего ты руками размахалась? Не видишь, что ли? Проехали! Будет она здесь угрожать! Сейчас как расскажу, что ты про них всех говорила…
– Ой, ой, ой, – скорчила злую рожицу Леночка. – Напугал! А вы все дураки! И ничего у вас никогда не получится! И группа у вас дурацкая! И не станете вы знаменитыми! И вообще я даже рядом с вами находиться не хочу!
Она оттолкнула от себя Прохорова и побежала по лестнице. Простучали по гулкому коридору ее быстрые шаги.
– Догнать? – Димка уже был готов сорваться с места.
– Пускай чешет, – махнул рукой Вовка. – Ничего она нам не сделает.
– Лады, – легко согласился Прохоров. – Я с ней потом поговорю. А то твердила все: «Выдам и выдам, что ключи у тебя!» Я думал, и правда чего будет. А ничего! Слушай, Карыч, я и не узнал тебя тогда в школе. У тебя глаза были такие огромные… Я сначала подумал, что это инопланетянин.
– А я тебя за привидение принял! – рассмеялся Генка и вдруг стал серьезным. – А вообще зря старались, группа все равно разваливается.
– Э, стойте! – щелкнул пальцами Димка. – Вован, ты мне тысячу должен! Ну, за журнал.
– С Семеновой возьмешь, – хмыкнул Майсурадзе, открывая дверь кабинета математики.
Класс встретил их победными криками.
– А вот и наши герои! – улыбнулась им обворожительной улыбкой Елена Прекрасная.
Первым делом Генка глянул в сторону Стрижа. Илюха сидел рядом с Вороновой. А это значило, что они помирились и группа снова была в сборе!
– Я же говорил, – толкнул его локтем Вовка, кивая на Ксю со Стрижом. – Главное, не суетиться!
Но Кармашкин смотрел уже не на руководителя их группы, а чуть в сторону.
Как всегда около окна сидела… Леночка Семенова и прожигала его насквозь холодным взглядом. Генка машинально сжал и разжал кулаки, словно у него что-то в руках было, но он это потерял. Куда же он опять дел гитару? Черт, с этой беготней он совсем про нее забыл! Вот, теперь еще инструмент искать.
– Кармашкин, так и будешь стоять?
Генка только сейчас заметил, что стоит на пороге класса один, все давно уже сели. На него вдруг накатила страшная усталость. Так, наверное, бывает у спортсменов – когда они пробегают всю дистанцию, а потом уже не могут пройти и метра. Дело об исчезновении журнала закончилось, и ему теперь было немного грустно. Все-таки классно, что в этой истории он был не один. В одиночку он бы точно не справился.
– Ну, что? – спросила математичка. – Журнал принес?
Без слов Генка положил на учительский стол новенький журнал. Рядом лежал их старый, сильно потертый и заметно покоробившийся от дождя. Да, досталось ему за эти три дня.
Кармашкин уже повернулся, чтобы сесть, но Елена Викторовна его остановила.
– Не уходи! – Она положила ладонь на старый журнал. – Как видишь, ты оказался прав. Журнал появился через два дня.
– Желание! – вдруг завопил Вовка, вспомнив о торге. – Желание, Карыч! Ты выиграл!
– Я надеюсь, что ты загадал что-то достойное, и Лена сможет это выполнить. – Учительница торжественно извлекла из письменного стола две бумажки.
– Не дождетесь! – хмуро отозвалась Семенова. – В этот раз ему просто повезло.
Майсурадзе отбил дробь на крышке парты.
– Внимание! – торжественно прокричал он.
– «Чтобы был мир во всем мире»! – растерянно прочитала Елена Прекрасная Генкину записку. – Глобально, – пробормотала она и посмотрела на Леночку. – Ну что, Семенова, мир?
Леночка упрямо смотрела в окно.
– Желание, Семенова! – напомнил Вовка. – Все по-честному!
Леночка быстро глянула на него и снова отвернулась.
– Семенова, думай быстрее, а то мы пройденную тему проверить не успеем.
Леночка вдруг широко улыбнулась.
– Конечно, мир, Елена Викторовна, – пропела она.
Генка поежился. Знал он эту улыбку. Наверняка Семенова снова что-то придумала.
– Ну, вот и все! – Учительница раскрыла журнал на странице геометрии. – Тогда будем считать, по желанию Кармашкина, что ничего не было, восстановим мир и начнем урок. Кстати, Гена, ты не хочешь исправить свои двойки? – Остро отточенный кончик карандаша остановился напротив его фамилии.
– Конечно, хочет, Елена Викторовна! – выскочила вперед Семенова. – И спрашивать нечего. Он же все знает…
И она ехидно посмотрела на Кармашкина. Генка тяжело вздохнул и поплелся к доске. Но чем ближе он к ней подходил, тем уверенней была его походка, тем ровнее становилась его спина. Мел он взял твердой рукой и с готовностью посмотрел на математичку.
Семенова застыла, открыв рот.
Кармашкин благополучно ответил – сказалось вчерашнее сидение с сестрой – и уже шел от доски, когда тишину школы разорвал мощный голос:
– Картошкин!
Генка вздрогнул. Но, решив, что зовут не его, спокойно сел на свое место.
