Адам Багдай - Тайна черного зонта
Радостное настроение передалось и юным детективам. Новый день обещал удачу.
— Нам столько нужно сделать, что придется привлечь к работе нового помощника, — сказал Кубусь, акцентируя слова «привлечь к работе», словно давая понять этим, что намерен основать частное сыскное бюро.
— Зачем далеко ходить? — весело бросила Гипця. — У нас же есть Ленивец!
— Его я и имел в виду. Хотел только узнать, согласна ли ты.
— Конечно, согласна. Он ведь один раз уже находил зонт.
— Да, Ленивец вполне достоин быть нашим помощником. Он неплохо наблюдает, всегда знает, где ему поваляться в безделье, и здорово нам поможет. Я уже обдумал, как его использовать. Поскольку Спортсмен знает нас в лицо и ему известно, что мы следили за Усиком, нам нельзя попадаться ему на глаза. Поэтому в «Клен» мы пошлем Ленивца. Может, он что-нибудь выяснит насчет тех рулонов.
Ленивца они нашли во дворе второго корпуса. Он, вытянувшись, лежал на лавочке, подложив руку под голову, и, щурясь на солнце, наблюдал за кружившим высоко в небе планером, который казался с земли всего лишь беззвучно летящим комариком.
— Чао! — приветствовали детективы Ленивца.
— Чао! — буркнул в ответ Ленивец, не спуская глаз с планера.
— Слушай, Янек, для тебя есть работа, — произнес Кубусь.
Ленивец кисло усмехнулся:
— Спасибо, мне не хочется…
— Ты ведь говорил, что любишь поглядывать вокруг.
— А это совсем другое дело. Это не работа, а удовольствие. Обожаю это занятие.
Кубусь стал объяснять ему суть дела, но Ленивец прервал его, не дослушав:
— Не говори слишком много, а то сразу забуду. О чем речь?
— Речь идет о больших рулонах, которые эти типы спрятали вчера в кооперативе «Клен».
— Понятно.
— И о том, чтобы разузнать, что в них находится.
Ленивец поднялся с лавочки, зевнул и протер глаза.
— Ладно, сделаю. Но только для тебя.
Кубусь крепко пожал ему руку:
— Ты мировой парень.
Ленивец отмахнулся:
— Глупости. Ты любишь сливы?
— Люблю. А что?
— Так купи мне полкило, а то, когда начну поглядывать, может, захочется есть.
— Порядок. Получишь целый килограмм.
— И не очень на меня рассчитывай. Знаешь, с этим поглядыванием никогда ничего не известно.
Глава XXXV
ПУТЕШЕСТВИЕ В ЯЩИКЕ
— «На что я, собственно, должен поглядывать?» — пытался вспомнить Ленивец, стоя перед воротами столярного кооператива «Клен». Ворота были распахнуты. Как раз подъезжал большой трактор с прицепом, доверху нагруженным досками. Трактор ворчал и фыркал, как рассерженная кошка. Ленивец уставился на трактор, совсем забыв о важном поручении Кубуся.
«На что я, собственно, должен поглядывать?» — мысленно повторил Ленивец. Он, как лунатик, прошел во двор кооператива, и никто его не задержал. Думать ему становилось все труднее, тем более что солнце ласково пригревало и свежий воздух кружил голову.
Ленивец с наслаждением зевнул и, вынув из кармана сочную сливу, с аппетитом впился в нее зубами. Брызнувший из сливы сок тонкой струйкой потек по подбородку. «Вокруг так хорошо, — подумал он, — а мне нужно на что-то поглядывать. Меня угощают за это вкуснющими сливами, а я и не знаю, за что именно. Кубусь в последний раз все говорил про зонт. Может, нужно поглядывать насчет зонта?»
Он остановился у дверей большого столярного цеха, из глубины которого доносились визг пил и тарахтение строгальных станков. В полутемном зале лихорадочно трудились обнаженные по пояс рабочие.
«На что я, собственно, должен поглядывать?» — еще раз мысленно произнес Ленивец.
И тут его взгляд задержался на громадных ящиках, стоявших снаружи у стены столярного цеха. В памяти вдруг ожило неясное воспоминание о словах Кубуся насчет какого-то пианино и чего-то там еще, находившегося в этом пианино. Так, значит, ящики! А о ящиках лучше всего подумать в самом ящике. Он приметил среди них один очень удобный, выложенный изнутри сеном.
Ленивец зевнул, на него накатилась блаженная слабость, и глаза стали смыкаться сами собой. «Стоило бы немного вздремнуть», — мелькнула искушающая мысль, которой он и не пытался противиться, а потому улегся поудобнее на дне ящика, взглянул еще раз на облака и заснул безмятежным младенческим сном…
Первый раз он проснулся, услышав над собой громкий стук, словно кто-то забивал в стенку гвозди. В блаженном забытьи он даже не раскрыл глаза, а лишь лениво подумал: «Пусть себе вбивают гвозди, где им нравится. Подремлю-ка я еще чуть-чуть. Может, приснится что-нибудь хорошее, а нет ничего лучше приятного сна…»
И действительно, сон удался на славу. Ему почудилось, что он взлетает в воздух, как на самолете. Потом его закружило, что-то загудело, и плавное покачивание вновь погрузило его в глубокий сон.
Внезапно он сквозь сон почувствовал сильный рывок, словно от удара, потом что-то громыхнуло, его закачало, и тогда он окончательно проснулся.
«Где я? — силился понять Ленивец. Он широко раскрыл глаза, но ничего не увидел. Было очень темно, и под ним что-то странно шелестело. — Сено, — догадался он, облегченно вздохнув. — Но где ящик? Ведь был же ящик, было солнце, и на небе полно облаков… А может, я в ящике? — Вытянув руку, он провел ладонью по доскам. — Ящик, кажется, вокруг меня, а я на самом деле в ящике. За это время могло случиться что-то интересное».
На него вдруг напал приступ икоты, и тут же снаружи послышался чей-то голос:
— Эй, Франек!
— Что? — отозвался другой голос.
— Ты икаешь, выпей воды.
— Да это не я!
— А кто?
Но тут заурчал двигатель, ящик заколыхался, и до Ленивца наконец дошло, что он совершает неожиданное путешествие в заколоченном ящике на неизвестном транспортном средстве. Теперь он мог спокойно ждать, поскольку ворчание двигателя и стук колес заглушали любые другие звуки.
«Интересно! — подумал он чуть позже, хотя думать ему совершенно не хотелось. — Интересно, куда это мы едем и в качестве кого я нахожусь в этом ящике?»
Дальнейшие размышления дались ему столь тяжело, что он попросту перестал над этим задумываться.
Наконец они остановились надолго.
«Что со мной будет? — спросил себя Ленивец. — А впрочем, пусть об этом беспокоятся другие! Во всяком случае, здорово я прокатился».
Находившиеся в кузове люди мучились теперь, снимая с автомобиля что-то очень тяжелое. До Ленивца доносились их громкие жалобы и проклятия.
И тут на него снова напал приступ икоты.
— Опять! — раздался знакомый голос. — Слышал, Франек?
— Слышал.
— Может быть, ты — чревовещатель?
— Да говорю тебе, это не я!
Ленивец попытался сдержать икоту, но это оказалось свыше его сил.
— Да это, кажется, в ящике! — прозвучал первый голос.
— Ты спятил, товар не может икать!
— Да не сойти мне с этого места, говорю, в ящике! — снова закричал первый.
— Так погляди.
— Толстяк запретил вскрывать ящики.
— А мы снова приколотим крышку.
— Тогда давай!
Ленивец почувствовал, как его поднимают вместе с ящиком и опускают на землю. «Я спасен, — подумал он. — А путешествовал я, оказывается, в качестве товара. Но какого?..»
Но тут ящик стукнулся о землю, и Ленивец; подскочив, как мячик, ударился головой о доски, да так, что искры из глаз посыпались. Кто-то поддел крышку, кто-то приподнял ее и, потрясенный, испуганно вскрикнул:
— Господи Иисусе! Здесь кто-то есть!
— Пожалуйста, не бойтесь, это я! — закричал Ленивец, увидев над собой чье-то покрытое каплями пота лицо и пару широко раскрытых, испуганных глаз.
— Что ты здесь делаешь? — заорал мужчина. Приподнявшись, Ленивец спокойно уселся в ящике, массируя ладонью ушибленную голову.
— Не надо так кричать, а то я все забуду. Ухватив Ленивца за воротник, мужчина вытащил его из ящика, словно кролика.
— Откуда ты тут взялся?! — зарычал он. Ленивец скроил слезливую гримасу:
— Я как раз сам хотел спросить об этом.
Мужчины остолбенело глядели на него и внезапно разразились неудержимым смехом. Они хохотали до слез, прямо-таки давились от смеха и никак не могли остановиться. А Ленивец спокойно стоял, озираясь вокруг чуть удивленными глазами.
Он находился в подвальном гараже, сквозь приоткрытые двери которого проникал дневной свет, и были видны голые бетонные стены помещения. В углу стояла бочка из-под бензина, а в глубине гаража на полках, сколоченных из неоструганных досок, лежали упакованные в картон рулоны.
Ленивец вспомнил о поручении Кубуся «разузнать, что находится в рулонах». Поэтому все его внимание сосредоточилось теперь на этих казавшихся столь невинными свертках. Ему хотелось подойти к ним, содрать упаковку и узнать, что в них содержится. Но он не мог сделать этого на глазах двух мужчин.
