Очень плохой призрак - Соня Кайблингер
Отто поёжился. Винсенту смешно, а вот у него появилось нехорошее предчувствие. Взглянув на шлем внимательнее, Отто понял, что огненный шар в нём сияет гораздо ярче, чем душа мистера Ольсена в ту ночь, когда мальчик познакомился с Гарольдом.
Отто почувствовал озноб и поплотнее запахнул куртку. Несмотря на солнечный день, в этой старой крепости царил леденящий холод.
– Как думаешь, посмотрим? – размышляла Эмили. – И прежде чем ты ответишь – да, я в курсе, что прикасаться к экспонатам строго запрещено и что здесь камеры стоят, тоже в курсе, – она посмотрела в угол, а потом бесцеремонно перетащила Отто так, чтобы он оказался справа от неё. – Поэтому тебе нужно встать вот здесь и закрыть меня от камеры. Ещё чуть левее. Да, вот так. Не двигайся!
Но только Эмили собралась достать шлем, как он вдруг зашевелился, словно его двигала невидимая рука. Он раскачивался из стороны в сторону, сначала потихоньку, а потом всё сильнее – так, что полка заскрипела. Да что же это за огненный шар, если он способен на такое?!
Отто не успел додумать эту мысль, как вдруг раздался оглушительный грохот. Шлем упал на пол, прямо к их с Эмили ногам. У Отто перехватило дыхание.
– О боже! – девочка инстинктивно отскочила назад. – Ты это видел, Отто? Это же душа сделала, это она уронила шлем!
Выбравшись из шлема через отверстие для шеи, похожая на огненный шар душа ещё некоторое время повисела прямо перед носом у Отто и Эмили, а потом уплыла в сторону низкой каменной арки, ведущей на узкую лестницу.
Отто было хотел наклониться, чтобы поднять шлем, но тут у них за спиной раздался громовой голос:
– Вас что, в школе читать не научили? – Перед ними, постукивая антенной переносной рации по металлической табличке, стоял толстый лысый смотритель музея. На табличке на всех возможных языках было написано, что экспонаты трогать строжайше запрещено.
Чёрт! Отто отодвинулся от шлема и почувствовал, как заливается краской. Этот тип наверняка решил, что мальчик намеренно уронил шлем. В довершение ко всему в зале появилась миссис Нильсон, и вид у неё был очень недовольный.
Смотритель музея, крепко держа ребят за плечи, повернул их к миссис Нильсон:
– Это ваши?
– К сожалению, – мрачно буркнула миссис Нильсон и одарила Отто и Эмили укоризненным взглядом.
– Миссис Нильсон, всё не так, как вы думаете, – попыталась оправдаться Эмили, снимая очки. Она показала на шлем, всё ещё лежащий на каменном полу. – Этот шлем сам упал на пол. – Потом она сообразила, что история выглядит неправдоподобной, и недолго думая указала на окно. – Э-э-э, шлем свалился от резкого порыва ветра. Правда.
Смотритель фыркнул:
– Порыва ветра? Да этот шлем весит по меньшей мере сорок фунтов[7] и уже семьсот лет с места не двигался. Его разве что ураган свалить может, – и в доказательство своих слов мужчина указал на окно, за которым ярко светило солнце. Никаких признаков непогоды, ни одного дождевого облачка – а это, что ни говори, в Англии редкость.
Проклятие!
– Скажите правду, – строго посмотрела на детей миссис Нильсон. – Иногда лучше покаяться.
– Но это не мы! – продолжила упорствовать Эмили. – Вы правы, про порыв ветра – это, конечно, глупость. На самом деле в шлем забрался… бельчонок, это он свалил его на пол!
Вообще-то эта версия вполне могла оказаться правдой, но смотритель отмёл её, просто высоко вскинув брови. Хорошо, что Эмили не рассказала про сияющий шар души. А то бы смотритель умер со смеху.
– Отто? – пристально взглянула на мальчика миссис Нильсон, словно ожидая, что хотя бы он поведёт себя разумно. – Что тут произошло на самом деле?! Вы же не думаете, что мы поверим в ваши истории про порыв ветра или про бельчонка?
– Да, конечно, понимаю. Это… это… – Отто пристыженно опустил глаза и уставился на начищенные ботинки смотрителя. Он уже готов был взять вину на себя, но тут вдруг почувствовал, как кто-то вцепился ему в спину. Кто-то маленький и пушистый вскарабкался к нему на затылок. И в следующую секунду этот кто-то оторвался от Отто и полетел по залу. Винсент. И тут Отто выпалил: – Это была летучая мышь! Вон она!
– Ой, как мило! – воскликнула мисс Синг, появившись за спиной у миссис Нильсон. Она восторженно наблюдала за Винсентом, который выписывал круги под потолком. – Летучая мышь. Я люблю летучих мышей! А эта очень похожа на ту хорошенькую малышку, которая недавно залетела ко мне на урок. У той тоже крылышки были потрёпанные.
Но миссис Нильсон восторгов коллеги не разделила. Может быть, она просто не любила летучих мышей.
– Даже если это и так и виновата летучая мышь, – сказала она, наморщив нос, – вы знаете, что на экскурсии нельзя отходить от группы!
– Мы можем легко узнать, кто виноват, – толстяк-смотритель указал на видеокамеру в углу. – Просто проверим записи камер наблюдения. А вам нужно пройти со мной, в служебное помещение. Чтобы не сбежали. – Он повернулся к миссис Нильсон: – Вы сможете забрать обоих нарушителей у входа после окончания экскурсии.
Смотритель пропустил Отто и Эмили вперёд, и они прошли наискосок через зал, потом под каменной аркой на узкую лестницу. Ну, просто отлично. Если он и вправду загораживал камеру, когда Эмили собиралась поднять шлем, значит, её не будет видно на записи и подозрение падёт именно на неё. А если камера всё-таки сняла всё случившееся, то тогда на записи будет виден шлем, двигающийся, словно подталкиваемый невидимой рукой. Непонятно, что лучше. Наверное, и то и другое объяснить будет сложно.
Рация смотрителя затрещала, и он остановился на ступеньках каменной лестницы.
– Говорит Роджер из пункта наблюдения, – раздался низкий мужской голос. – Альфред, вы нам нужны. Я вижу двух подростков на третьем этаже с шоколадным мороженым в руках. А сладости у нас запрещены. Один в бейсбольной кепке, на другом ярко-жёлтая куртка. Понятно? – мужчина закашлялся, будто подавился сэндвичем. – Предупреди обоих, а если не послушаются – выведи вон.
– Я сейчас не могу, – проворчал смотритель Альфред. – Я задержал двоих нарушителей. Свяжись со мной через полчаса, хорошо? Тогда у меня будет время.
На другом конце линии недовольно заворчали:
– Альфред, я уже уйду на обед. Твои нарушители подождут, сначала надо решить мой вопрос. В парадном зале висят бархатные занавески королевы Елизаветы Первой. Если на них окажется шоколадное мороженое, нам обоим несдобровать. Понятно?
– Роджер… – начал было Альфред.
– Да? Что ещё?
– Э-э-э… ничего, всё ясно. – Альфред, вновь прикрепил рацию к ремню и с недовольным видом повернулся к Отто и Эмили: – Ждите здесь. И чтобы отсюда ни ногой. Я вернусь через минуту. – Он
