Среди «призраков» - Маргарет Петерсон Хэддикс
– С большей вероятностью, чем обычно? – с сарказмом спросил Люк.
Однако отец Джен отнесся к вопросу серьёзно.
– Да. Тебя будут рьяно искать. Обыщут каждый дом в округе. И найти тебя не составит труда.
По спине Люка пробежали мурашки. Значит, он умрёт, как Джен. Хотя нет, не так… она погибла геройски. А его поймают, как мышь в собственной норке.
– Но если позволишь, – продолжил отец Джен. – Я достану для тебя фальшивое удостоверение личности. И когда за тобой придут, ты будешь уже далеко.
– И вы сделаете это для меня? – спросил Люк. – Почему?
– Из-за Джен.
– Но… как?
– Воспользуюсь своими связями. Видишь ли… – засомневался отец Джен. – Я работаю в полиции, в демографическом надзоре.
28
Люк закричал и никак не мог успокоиться. Словно тело перестало подчиняться разуму. Он вскочил, и ноги сами понесли его к отцу Джен. Будто со стороны он наблюдал, как его рука хватает пистолет и отбрасывает прочь. Он слышал какой-то голос и вдруг понял, что кричит он сам, повторяя снова и снова:
– Нет! Нет! Нет!
– Прекрати! – крикнул отец Джен. – Прекрати, дурачок, не то ты погубишь нас обоих…
Пистолет каким-то образом вновь оказался в руке Люка. Отец Джен бросился к нему, и Люку показалось, что сейчас он схватит его и встряхнёт, как это делала Джен. Но на этот раз Люк в последний момент увернулся, и отец Джен врезался в стену. Люк наставил на него пистолет, изо всех сил стараясь, чтобы рука не дрожала.
Отец Джен медленно повернулся.
– Можешь меня убить, – беспомощно подняв руки вверх, заметил он. – Я даже буду рад – смерть избавит меня от тоски по Джен. Но ты ошибаешься. Клянусь во имя всего святого… именем Джен… я на вашей стороне.
Отец Джен смотрел в глаза Люка и ждал.
Люк ощутил прилив гордости, что одержал верх и заработал право самому решать, как поступить дальше. Но откуда ему знать, что правильно? Не будет же отец Джен лгать, поклявшись её именем?
Люк зажмурился и опустил пистолет.
– Так-то лучше, – заметил отец Джен, шумно переводя дыхание.
Люк подпустил его к себе, отдал пистолет, и отец Джен положил оружие на стол.
– Хочу объяснить, – сообщил отец Джен, чуть запыхавшись. И сел. – Я работаю в главном управлении демографической полиции. И далеко не согласен с их деятельностью. Пытаюсь по возможности подорвать их деятельность. Джен тоже этого не понимала… но иногда приходится внедряться в ряды врага и действовать изнутри.
Он говорил, говорил и говорил. Люку казалось, будто отец Джен повторяет сказанное по два или три раза, но он не возражал, поскольку соображал так туго, что сразу ничего бы и не уловил.
– Ты читал что-нибудь по истории? – спросил отец Джен.
Люк попытался припомнить какие-то книги по истории в своей коллекции на чердаке. Интересно, можно ли сюда включить старые приключенческие романы?
– Только… – Он откашлялся. – Разве что книги, что давала Джен.
– Какие?
Люк показал на те, что стояли на полке над письменным столом.
– Ещё она давала статьи, распечатки с компьютера.
Отец Джен кивнул.
– Понятно. Выходит, ты ознакомился с пропагандой с обеих сторон, – кивнул отец Джен. – Обе далеки от истины.
– Как это? – спросил Люк.
– Правительство пытается убедить народ в том, что ему выгодно, передёргивая факты. Оппозиция делает то же самое, подгоняя статистику под свои теории. Короче, ничего ты не знаешь.
– Джен говорила, что компьютерным распечаткам можно верить, – обиженно сказал Люк.
Произнося её имя, он вздрогнул. И теперь её нет. Её нет. Просто не верится.
Отец Джен только нетерпеливо отмахнулся.
– Она верила в то, о чём мечтала. Но боюсь… – Он запнулся, будто сейчас сорвётся и разрыдается. Но только сглотнул ком в горле и продолжил: – Боюсь, я её поощрял. Сообщал необъективную информацию. Хотел поддержать надежду, что однажды закон о народонаселении отменят. Не знал, что она… она…
Люк испугался, что не перенесёт очередного срыва, и быстро его перебил:
– Так что я должен знать? В чём правда?
– Правда? – пробормотал отец Джен, цепляясь за слово, будто утопающий за соломинку. И быстро пришёл в себя. – На самом деле никто не знает. Слишком долго все лгали. Тоталитарным правительствам правда не нужна.
Люк мало что понял из сказанного, но дал отцу Джен выговориться.
– Ты слыхал про голод?
Люк кивнул.
– До него наша страна верила в свободу, демократию и всеобщее равенство. Потом наступили голодные времена. Правительство свергли, в городах начались массовые беспорядки из-за нехватки продовольствия, погибло много народа. Когда к власти пришёл генерал Шервуд, он пообещал закон, порядок и продовольствие для всех. Тогда людям больше ничего не требовалось. И они это получили.
Люк прищурился, стараясь понять. Речь взрослого человека звучала ясно и просто. Но она отличалась от привычной речи взрослых в его семье: родители обсуждали урожай зерновых, счета и вероятность майских заморозков. Это он понимал. А свергнутое правительство и массовые беспорядки в городах были выше его понимания.
– Богатые получили больше, – ляпнул он и покраснел, смутившись от собственной грубости.
Отец Джен засмеялся.
– Верно подмечено. Это, конечно, несправедливо, и гордиться тут нечем, но… Правительственные чиновники сознательно наделили некоторых особыми привилегиями… Наверное, Джен познакомила тебя с так называемой нездоровой пищей?
Люк кивнул.
– Вот тебе наглядный пример. Официально она запрещена, но ещё никого не арестовали за доставку богатым разных «деликатесов». И это чрезвычайно удобно, зная, что все могущественные правительственные чиновники далеко не бедные.
Даже цинизм в его голосе так напоминал Джен, что Люк чуть вновь не поддался горю. Но взял себя в руки и сосредоточился на том, что говорит отец Джен.
– Правительство считает, что держать остальных в бедности выгодно, поскольку на грани выживания люди работают с максимальной отдачей, – продолжил он. – И власти стараются, чтобы большинство благонадёжных граждан действительно выжили. Послушай разговоры родителей о других фермерах. Наверняка узнаешь, что больше никто не разоряется. Однако никто и не зарабатывает столько, чтобы жить в достатке.
Люк вспомнил о том, как родители постоянно думали о деньгах.
Выходит, они зря беспокоились? Ими просто манипулировали? Он было рассердился, но постарался не показывать, потому что у него возникли ещё вопросы.
– Но даже богатым приходится соблюдать закон о народонаселении. В этом… – Он сглотнул. – В этом есть необходимость? Людей слишком много? Правда?
– Вряд ли дело в этом, – ответил отец Джен. – Если бы продукты распределяли по справедливости… люди не паниковали бы… будь у нас нормальное правительство, признай оно, что
