Антон Иванов - Загадка золотой чалмы
— Почему, ма? — сын пожал плечами.
— Потому что мне хотелось устроить семейный обед, — нагнетала она страсти.
— Но я ведь пришел, а ещё не вечер, — весьма логично заметил Иван. — В выходные все гуляют, и мы гуляли. Я ведь предупредил. А обедать я запросто. Даже очень хочется.
— Ему хочется! — всплеснула руками Инга Сергеевна. — Думаешь только о себе, а о матери никогда!
— Ма, но я же пришел, — Иван искренне не понимал, в чем проблема. — Теперь до конца дня буду дома сидеть.
— Действительно, — сладко зевнул Константин Леонидович. — У тебя, Инга, все равно обед ещё не готов.
— Во-первых, готов, — отрезала жена. — Пока некоторые дрыхли, я все сделала. А между прочим, попадаются мужья, которые в женский день сами дома обед готовят.
Заспанное лицо Константина Леонидовича озарила обезоруживающая улыбка. И, чмокнув жену в щеку, он нежно протянул:
— Гу-усенька, но я же не умею. Я деньги зарабатываю. А если готовкой займусь, то всех отравлю. И Ваньку, и тебя… — Тут он выдержал короткую паузу и, сделав страшные глаза, свистящим шепотом добавил: — И тещ-щу.
Иван фыркнул.
— Ну что с такими мужиками сделаешь, — уже улыбалась мать.
— С такими, — хохотнул Константин Леонидович, — ничего не надо. Во-первых, бесполезно, а во-вторых, мы и так хорошие.
— Ну так, хорошие, — окончательно оттаяла Инга Сергеевна. — Мойте руки, и марш ставить тарелки.
— Вот это мы как раз можем, — потер ладонью о ладонь Константин Леонидович. — Пошли, сын, поможем.
И они вместе отправились на кухню.
Обед Инга Сергеевна приготовила и впрямь очень вкусный, все с удовольствием уплетали за обе щеки. В особенности Иван, который потратил немало энергии во время утренней вылазки. Константин Леонидович по поводу праздника открыл бутылочку «Бордо», после чего впал в совсем благостное расположение духа. И даже поделился с Иваном воспоминаниями, как однажды в его возрасте подпилил ножку стула у нелюбимой химички.
— Чему ты сына учишь? — Инга Сергеевна кинула на мужа многозначительный взгляд.
Однако Константин Леонидович не растерялся и, запив глотком «Бордо» кусок сочного бифштекса, весело ответил:
— Я, Гусенька, учу Ивана, как не надо вести себя в школе.
— Да-а, да-а, — с сомнением протянула жена. — Как не надо, он, по-моему, сам хорошо усвоил. И постоянно осуществляет это на практике.
— Вовсе нет, — возразил ей сын.
— И друзья его тоже, — продолжила Инга Сергеевна.
— Гу-усенька, ты перегибаешь палку, — вновь наполнив бокалы и чокнувшись с ней, сказал Константин Леонидович. — По-моему, они все совсем неплохие ребята. А главное, наконец завязали со своими дурацкими расследованиями. Правда, сын?
— Правда, — постарался как можно убедительней произнести тот, однако взглядом с родителями встречаться поостерегся, делая вид, что целиком и полностью поглощен кулебякой с капустой.
— С праздником тебя ещё раз, Гусенька, — в который раз чокнулся с женой Константин Леонидович. — Будь всегда такой же красивой, веселой и доброй.
При слове «доброй» он почему-то заговорщицки перемигнулся с сыном и только после этого выпил. Обед шел дальше своим чередом.
Когда Инга Сергеевна уже ставила на стол чашки, Константин Сергеевич сказал:
— Вот видишь, а ты сердилась. Как в результате хорошо вышло.
— В общем-то да, — вынуждена была согласиться жена. — Только вот мама тоже могла бы остаться.
В передней хлопнула дверь.
— Ну, наконец-то, — мигом отреагировала Инга Сергеевна. — Мама! Ты почему так долго?
Все вышли в прихожую. Генриетта Густавовна раздевалась.
— Давай скорее, — поторопила дочь. — А то мы уже почти все доели.
Лицо Генриетты Густавовны сделалось мрачнее тучи.
— Естественно, — холодно бросила она. — Разве такая скромная, незаметная и незначительная персона, как я, может рассчитывать, что в собственной семье её подождут к праздничному обеду.
— Мама! — дочь явно не ожидала такого. — Но мы же не знали, когда ты придешь. Да ты и не обещала к обеду.
— Весь вопрос в отношении к человеку, — посмотрела теща на Константина Леонидовича.
Его хорошее настроение будто ветром сдуло, о чем свидетельствовали вздыбившиеся на макушке волосы.
— Генриетта Густавовна! — рявкнул он и, просто махнув рукой, ушел к себе в комнату.
— Мама, если ты хотела, чтобы мы дождались тебя, то хоть позвонила бы, — виновато произнесла дочь.
— Вот так, значит, да? — Генриетта Густавовна буравила её взглядом из-под очков. — Иных ждут просто так, а другим звонить требуется. А вообще-то спасибо. Там… меня уже накормили.
— Где там? — спросила Инга Сергеевна.
— Это уж мое дело, — высокомерно бросила Генриетта Густавовна и с достоинством удалилась в свою комнату.
Дверь за ней хлопнула. Щелкнул замок.
— Я ничего не понимаю, — передернула плечами Инга Сергеевна.
— Ма, не расстраивайся, — Ивану хотелось её успокоить.
— А ты не лезь не в свои дела! — сорвала она на нем раздражение и обиду.
— Инга, — показался из своей комнаты Константин Леонидович. — Не ори на Ивана. Он, между прочим, ни в чем не виноват. Зачем сваливать с больной головы на здоровую, — покосился глава семейства на дверь комнаты Генриетты Густавовны
— Не учи меня, пожалуйста! — крикнула Инга Сергеевна. — Вы все виноваты! Как сговорились поступать мне назло!
Она кинулась в кухню. Оттуда послышался шум воды и звон посуды.
— Не расстраивайся, — отец взъерошил Ивану волосы. — К вечеру помирятся.
— Да я ничего, — пробормотал тот и поспешил удалиться к себе.
Он просто не выносил, когда в доме царила подобная атмосфера. Правда, родители никогда долго не пребывали в состоянии ссоры. Но вот что случилось с бабушкой? Устроила скандал на ровном месте. Раньше она все-таки обижалась не просто так. То есть, может, и из-за ерунды, но у неё была своя логика. А тут… Ну, совершенно ведь не было никакого повода. Наоборот, она сама не хотела оставаться дома.
Мальчик прислушался. Мать продолжала мыть посуду, и по звону и грохоту легко было догадаться, что она по-прежнему раздражена. Отец включил в гостиной телевизор. Бабушка не подавала признаков жизни. Наверное, опять слушала шум моря по плейеру.
«Пусть себе слушает, — подумал Иван. — Может, хоть успокоится. Хотя вообще-то непохоже, чтобы эти сборища улучшали её характер. Наоборот, она стала такая взвинченная… Я бы даже сказал, агрессивная».
Пуаро потянулся к телефону. «Надо позвонить Марго и Муму. Хотя Герка вообще-то не заслужил, чтобы ему звонили. Дважды меня закладывал. Ладно, потом с ним разберемся». Он набрал номер Королевых. Подошла Марго.
— Это я, — тихо начал Иван. — Бабка явилась. Она просто бешеная. На ровном месте скандал закатила.
— Очень плохо, — с тревогой откликнулась девочка.
— Мне тоже не понравилось, — мрачно усмехнулся Иван. — Предпочитаю дома другую обстановку.
— А я не о том, — перебила его подруга. — Помнишь, откуда она вернулась? Это же наверняка связано.
— И никакой логики, — ответил Иван. — Бабка встречалась с любимой подругой, они там общались в какой-то приятной для них компании. Наоборот, должна бы вернуться веселой и довольной. Или ты хочешь сказать, что они поссорились?
— Нет, не хочу, — голос девочки звучал загадочно.
— Тогда что? — по-прежнему не понимал Иван.
— Но они ведь медитировали, — сказала Марго. — А скорей всего, просто пребывали в трансе. И на них кто-то мог подействовать.
— Зачем и как? — Иван задал новый вопрос.
— Зачем, не знаю, — ответила Маргарита. — А как? Ну, наверное, что-то вроде гипноза.
— Но цель, какая цель? — Пуаро уже начали раздражать её туманные объяснения.
— Это нам и придется выяснить, — ответила его собеседница. — Раз есть результат, значит, была и цель.
— Просто с трудом верится, — у Ивана были большие сомнения.
— Ты сегодня вообще ни во что не веришь, — сердито произнесла Маргарита и бросила трубку.
Иван растерянно послушал частые гудки.
— День сегодня прекрасный и удивительный. Одним словом, праздничный.
Проговорив это в пустоту комнаты, он и не предполагал, насколько был прав. Потому что день ещё не кончился, и Генриетта Густавовна, проведя часа два за запертой дверью, все-таки вышла обедать.
Иван в это время наконец-то дозвонился Герасиму, у которого до этого было беспробудно занято.
— Ну, ты хорош, Муму!
— Не понял, — откликнулся тот. — У тебя какие-то проблемы?
— Проблемы с твоим длинным языком, — обозлился Пуаро. — Что тебя дернуло сразу же мне звонить?
— Ну, ты ведь не позвонил, — без тени смущения откликнулся Муму. — А мне срочно требовалась информация о твоей бабушке.
