Артем Кораблев - Пошищение на двойку
Отец стоял, прислонившись к ларьку плечом, и прикуривал. Он внимательно и беспокойно всматривался вдаль. Костя проследил взгляд отца. Он смотрел в сторону Битцевского лесопарка. Мимо шли люди, у крайнего к лесу дома кто-то копался в моторе своего автомобиля. И вдруг Костя понял, куда смотрит отец.
На самой опушке, прислонившись к сосне, стоял высокий широкоплечий мужчина, курил и тоже смотрел в сторону метро. Отец оттолкнулся от ларька и быстро пошел к дому. Мужчина тоже сразу отошел от дерева и скрылся в лесу.
Не все, совсем не все было в порядке. И сам отец знал об этом. Вот тебе и полная откровенность.
Расстроенный и теперь еще больше взволнованный Костя побежал в метро.
В клубе скаутов "Пеликан" царило веселье. Сема даже сбегал к метро за тортом. Второе подряд занятие пропадало. Но не зря, ведь в гости зашел Саша Губин.
— Нет, ты гад, Санек, — говорил Серега Лыков, глядя на друга влюбленными глазами. — Обещал весь август у нас провести, а самого в Узорове с июня не было.
— Забросил дачу, забросил. И про нас забыл, — поддерживал Сема.
Саша лениво отшучивался и прихлебывал знаменитый. Семин чаек, правда, не из самовара, но заваренный фирменным Семиным способом.
— Зря ты с нами в Карелию не поехал, — продолжал Лыка.
— Мне Женька по телефону говорил, что вас там чуть всех не перестреляли.
— Было и такое, — соглашался Сема, — но больше было хорошего. А тебя нам в те дни вот так не хватало, — он полоснул по горлу ребром ладони.
— А этот новенький ваш, самый младший, Костя, что ли? Как он там, в походе, ничего себя вел? — спросил Саша.
— Ты про Кострова? Костян — мужик! Все там молодцом оказались. Даже Наташка.
— Почему даже?! — вскинулась та со своего места.
— Потому что слабый пол, ни по чему другому, — успокоил ее Сема. — Я говорю, все молодцом, но Костя — это мужик.
В это время дверь клуба со скрежетом распахнулась, и — На пороге появился тот, кого только что назвали настоящим мужиком. Выглядел он неважно.
— О, легок на помине! — весело крикнула Наташка.
— Проходи, Костян, садись, — Сема позвал его к столу. — У нас сегодня гости. Знакомься: Саша Губин.
Костя было открыл рот, но вовремя заметил палец, который Саша предостерегающе приставил к губам.
— Костя Костров, — отрекомендовался и он.
— Ты бы рассказал Сашке о твоих злоключениях, — предложил Сема, — ты же слышал, он у нас знаменитый сыщик. Правда, в прошлом, — Сема строго глянул на Сашку. — Но у него отец — детектив-профессионал. Он помочь может.
Саша молча улыбался, глядя на Костю.
— Что уж я все еще раз повторять буду, лучше уж один на один после клуба, — смущенно пробормотал Костя.
— А что нового слышно? Не нашелся ваш Глобус? — спрашивал дальше Сема.
— Нет, не нашелся. Хуже всего, что отца побили.
— Кто? — Сема напрягся. Все перестали улыбаться. А Машка, как заметил Костя, с самого начала хранила не свойственную ей серьезность.
— Те, кого нанял отец Глобуса. Мне папа сам рассказал сегодня. И следят за ним, я видел.
— Ну это, может, и милиция, — беззаботно махнул рукой Сема. — Я думаю, все обойдется.
Костя не стал вываливать остальные новости. И этого хватило для разговоров, в которых прошло все заседание клуба. Главное он приберег для Губина персонально.
Когда все ребята уже оделись и вышли на улицу, Костю в дверях окликнул Сема. Сам он всегда уходил из клуба немного позже.
Костя вернулся.
— Ты не боись, Костян, — сказал, оставшись с ним наедине, Сема, — все у тебя в семье обойдется. Если что, мы поможем. Только до сих пор вмешиваться было рано. Я думал, что найдут твоего Глобуса быстро. Потому что и выкуп родители заплатить могут, и милиция какая-никакая, а работает. Так в конце концов и будет. А вот отца твоего мы, если что, прикроем. Это я тебе обещаю. Не волнуйся.
— Спасибо, — поблагодарил Костя.
— Ну, выкладывай, — сказал Губин. — Есть новости?
— Есть. Во-первых, — заговорил Костя языком своего старшего товарища, — когда меня вызывал директор, он о чем-то разговаривал по телефону с мамашей Глобуса. Кстати, у нее какая-то другая фамилия, Воронкова, что ли? Нет, не Воронкова. Ксения Валентиновна Вишнякова — точно. Я сам прочел это в деле.
— Ну-ну, — подогнал его Губин.
— О чем они там говорили, я не понял. Но на столе лежало школьное дело Глобуса. Когда Юрий Андреевич поднял его, я увидел под папкой ту самую записку с угрозой, которую я нашел у нас в почтовом ящике.
— Ты точно уверен, что та?
— Точно. На ней так же было написано, тем же компьютерным шрифтом: "You are…"
— Текст на компьютере легко размножается, — перебил Саша. — Так что, может быть, записка все-таки другая?
Костя наконец понял, что имел в виду Губин.
— Да, может, и другая, — озадаченно протянул он.
— Ладно, давай дальше. Что еще?
— Еще ко мне подошла Лидочка, помнишь…
— Помню, помню, — опять сократил его рассказ Губин.
— Так вот, она мне тоже рассказала кое-что интересное. Сама подошла и рассказала. Только сначала я выследил, как она бегала во время уроков к соседней школе и пыталась там заговорить с каким-то парнем. Но он ее послал, отпихнул даже. А потом она в лицей вернулась и после уроков подошла ко мне. Мы пошли пройтись. Она мне рассказала… У Глобуса есть друг. Они все в одном классе раньше учились. Лидочка, Глобус и этот парень. Она утверждает, что только он один посвящен во все Глобусовы дела. Глобус его просто обожал. И Лидочка, прознав от мамы Глобуса, что о нем уже неделю ничего не известно…
— Стоп-стоп, целую неделю ничего? — Саша даже схватил Костю за рукав куртки.
— Да, о Глобусе до сих пор ничего не известно, кроме того единственного письма с требованием выкупа, которое на второй день после похищения получил его отец. И больше ни звонка, ни письма не было. Мне Лидочка говорила, а ей — его мама. Она ей доверяет. Помнит, что Лидочка навещала Глобуса, когда тот болел.
— Ладно, продолжай. Что там этот парень? Что сказала о друге Глобуса эта Лида?
— Она говорит, что он все о нем знает. А ей ничего говорить не стал. Она только заикнулась насчет Глобуса, а он уже обложил ее матом. И сказал, что не видел его с лета. А это неправда, потому что Лидочка их видела вместе за несколько дней до похищения.
— Где она их видела?
— Не спросил, — огорчился Костя.
— Надо узнать, и побыстрее.
— Я ей сегодня же позвоню.
— Хорошо. Что еще?
— Все вроде. Вот еще, зовут этого парня вовсе не Алик, а Андрей. Фамилия — Аликанов. Учится в 12-й школе. Больше… Ты чего?
Костя заметил, что Саша смотрит на него, насмешливо улыбаясь, и ехидно качает головой.
— Так говоришь, он не Алик? — произнес с издевкой Губин.
— Не-ет, Андрей.
— А фамилия?
— Алик…
— Стоп! — прервал его Губин. — Теперь ты понял?
Костя понял. Так понял, что покраснел. Ну конечно! Как же он сам не догадался? Алик — это кличка, а не имя. Кличка, образованная от фамилии Аликанов! Ведь у Глобуса в журнале клички перемешаны с именами. И раз Алик у него записан там на почетном месте, так кому это быть, как не его другу! Косте и прежде казалось, будто что-то не так с этой фамилией, что-то она ему напоминает, где-то он ее уже слышал. Но он не подумал, что это и есть тот самый Алик.
— Точно, — пересохшими губами прошептал Костя.
— Все, — Губин глянул ему в глаза, — больше пока ничего не делай. Иди отдыхай. Я подумаю и позвоню. Может быть, дальше будем действовать вместе. Больше ты ничего не раскопал?
— Ничего.
— И этого — выше крыши, того и гляди поедет. Пошли к ребятам.
Они догнали остальную компанию.
Глава V
ПО СЛЕДУ АЛИКА
В метро Костя опять ехал в одном вагоне с Машей Румянцевой. Но на сей раз она не стала садиться с ним рядом. Более того, она демонстративно ушла в противоположный конец вагона и даже ни разу не взглянула в его сторону.
"Ну-и хорошо", — сначала подумал Костя, удобно развалившись на дерматиновом сиденье. Однако скоро он уже думал иначе: "А что это она, собственно, из себя строит? В лицее не поздоровалась, в клубе тоже и все заседание смотрела в рот Сашке Губину". Хотя, конечно, Косте до этого не было никакого дела. Только вдруг какой-то бес в него вселился. Косте страшно захотелось как-нибудь поддразнить Машку, разозлить.
Народа в вагоне было немного. Рядом с Машкой было свободное место. Покачиваясь в такт движению поезда, Костя пересек вагон и сел. Машка и глазом не моргнула. Так и сидела молча, глядя в стекло, где отражался и Костя. Но она его будто не замечала. Что сделать дальше, Костя еще не придумал, а потому почувствовал себя дураком, ему стало неловко, и вместо Машки он разозлился сам. Это немного помогло. Он умственно напрягся и придумал первую фразу:
