Артем Кораблев - Пошищение на двойку
Тут я услышал то, чего так опасался Костя. Кто-то проворачивал ключ в замке входной двери. Немного досадуя, но и любопытствуя, я вышел из туалета.
Самые худшие Костины опасения сбылись, его отец вернулся с работы раньше времени. И я понял, почему Костя не хотел, чтобы мы сегодня повстречались с Виктором Викторовичем. И какого сорта у него неприятности, я тоже сразу понял.
Несмотря на то, что на дворе была осень, Виктор Викторович вошел в квартиру в темных летних очках. Только все равно они мало чего скрывали: темно-синий, как слива, фингал выглядывал из-под них и расплывался свинцово-фиолетовым разливом еще чуть ли не на половину щеки.
Виктор Викторович обернулся и вздрогнул, увидев меня.
— Здравствуйте, — поздоровался я.
— Привет, — немного недоуменно и не очень гостеприимно произнес он.
— Это Саша, — вышел из своей комнаты Костя, — мы с ним вместе ходим в клуб скаутов.
Я отметил про себя, как профессионально соврал Костя.
Костин отец покивал головой, пробурчал что-то невразумительное и ушел на кухню. Мы с Костей вернулись в его комнату. Он устало опустился на кровать.
— Ты прости, что так вышло, — извинился я.
— Да ладно, — Костя вяло отмахнулся.
— Это откуда у него?
— Вчера кто-то поставил, — Костя сразу понял, что я спрашиваю о синяке. — Матери сказал, что хулиганы, а лиц в темноте не разглядел.
— Врет, — сказал я.
Костя промолчал, понурив голову, но я понял, что в принципе он согласен.
— Что ж ты раньше не сказал? Впрочем, понятно… Но это зря, ты мне каждую мелочь сообщать должен. Иначе мы не докопаемся. А тут вообще… Нападение, и ты молчишь. Эх, расспросить бы его!
— Он тебе ничего не скажет, — медленно проговорил Костя.
— Да я знаю, — согласился я.
— И никому ничего не скажет, — все так же медленно сказал Костя.
— Зря, милиции надо сказать, — я глянул Косте в глаза и заметил, что они красные и блестят. Мне вовсе не хотелось быть свидетелем позора этого симпатичного парня, я сделал вид, что ничего не замечаю.
— Ладно, мне пора идти, — я дружески хлопнул его по плечу. Костя через силу улыбнулся.
— Жди моих звонков, ладно?
Я уже направился к выходу, когда дверь в комнату отворилась, и на пороге появился Костин папа. Он снял очки, и то, что оказалось под ними, назвать даже фарой было бы слишком слабо.
— Вы обедали? — спросил нас Виктор Викторович.
— Нет-нет, спасибо, — заторопился я, — мне уже надо идти.
Костя проводил меня до лифта. Дома я под лупой сверил шрифт текста на похищенном мною листке с тем, которым была напечатана записка с инициалами "В. В. К.". Ничего похожего. Даже козе стало бы понятно, что здесь работали на двух разных машинках. Стало быть, это печатал не Виктор Викторович, а кто-то другой с такими же инициалами или же тот, кто хотел его подставить. И при этом скрыть свой почерк.
По крайней мере, я был рад, что мои слабые подозрения в отношении Костиного отца рассеялись как дым".
Наступивший день не сулил Косте удачи. Он не выучил уроков. Вместо этого, после ухода Саши, Костя пошел гулять с Рутой и выгулял ее так, что старушка еле приволокла ноги. Элеонора Витольдовна даже опасалась, уж не случилось ли чего с ними во время прогулки, так долго отсутствовала в этот раз ее любимица.
Мама даже не спросила Костю, где он пропадал. Она просто усадила его ужинать и весь вечер молчала. Костя же, как управился с оладьями, сразу удалился в свою комнату и опять вместо уроков читал "Приключения Тома Сойера". Он уже не помнил в который раз. Эта книга часто служила ему утешением во многих неприятностях.
А Косте неприятности грозили новые. Но они его не пугали. На него вдруг напало какое-то отупение, стало совершенно безразлично, поставят ему "два" или нет.
Три урока ему просто везло, не спрашивали. А на четвертый и вовсе мобилизовали. В самом начале урока литературы раздался стук в дверь, и в класс просунулась голова Сашки Чернецо-ва, десятиклассника.
— Анна Петровна, — забасил Сашка совсем мужским голосом, — можно Костю Кострова забрать. Константин Ростиславович просил для дуба.
— Для дуба? — переспросила Анна Петровна.
— Да, мне в помощь.
— Ладно, его можно. Костя, иди, Саша тебе все расскажет. Домашнее задание потом не забудь у кого-нибудь спросить.
Для дуба, так для дуба. Не уловив, что это такое, Костя вышел из класса.
— Дуб рисовать будем к Пушкинскому вечеру, — подтвердил его смутные догадки Сашка.
Сашка был известным художником в школе. Отличал его и Константин Ростиславович, преподававший в лицее предмет под названием "Изобразительное искусство", который сам он всегда называл "Живописью".
— Константин Ростиславович, — продолжал басить Сашка, — говорил, что ты хорошо мажешь. А мне помощник нужен, дуб большой, я один не управлюсь.
Сашка привел Костю в художественную мастерскую: там у стенки, почти до потолка, стоял здоровенный, вырезанный из белой фанеры дуб. Его и надо было раскрасить, придав. фанере вид живого дерева.
— Привел? — встретил их художник, больше похожий на разбойника или пирата. Очень высокого роста, широк в плечах, грузен, темноволос, лицо грубое, в шрамах, и бас еще гуще, чем у Сашки. Только золотой серьги в ухе да кривого тесака за поясом ему и не хватало.
Последовавший разговор по тембру напоминал дружескую беседу двух бурых медведей или перекличку больших оркестровых труб, которых называют тубами.
— Привел, — прогудел Сашка.
— Ну вот вам краски. Кисти возьмете, какие надо, и малюйте. Потом покажете, что получилось.
— Константин Ростиславович, а цепь рисовать?
— Пока не надо. Там Ленка, то есть Елена Михална, хотела какую-то настоящую повесить. Ей кто-то обещал со стройки притащить.
— Она же ржавая будет, удивился Сашка.
— Покрасим или обернем фольгой, что-нибудь придумаем. Ты малюй знай.
Константин Ростиславович запер свою подсобку и ушел, бросив на прощание Сашке:
— Не забудь ключи сдать на вахту, Шишкин.
— Почему Шишкин? — спросил вслед уходящему учителю Чернецов.
— Тот тоже все деревья писал, — донеслось уже из коридора.
Юные художники принялись за дуб. Сашка старался, тщательно подбирал и смешивал краски, добиваясь нужного оттенка. Потом отходил и смотрел, что получается. Поэтому превращение белого силуэта в подобие живого дерева происходило крайне медленно. Когда прозвенел звонок, они только-только загрунтовали ствол и начали возиться с корнями.
— Я на перемену не пойду, — сказал Сашка, — надо к пятнице все сделать. А ты иди; если хочешь. Сейчас обед.
Костя положил кисть, вымыл кое-как руки и вышел в коридор. Он пошел в столовую, но, когда проходил мимо комнатки охраны, вдруг увидел Лидочку, незаметно прошмыгнувшую к выходу из лицея. Она была в куртке и с портфелем.
"С уроков сбегает! — догадался Костя. — Ну, Майорова!" От кого-кого, а от нее он этого не ожидал. Сделав несколько шагов в сторону столовой, Костя вдруг решительно развернулся и, не одеваясь, тоже выскочил на улицу. Он не очень осознавал, зачем это делает, но во всем облике Лидочки была такая несвойственная ей вороватость, что он почувствовал: ее поступками движет какая-то тайная цель. А вдруг это как-то связано с Глобусом? Она вчера ничего не сказала Косте. Может, она все-таки что-нибудь знает? Костя решил это выяснить.
Уже за воротами лицея Лидочка быстро шагала совсем не в том направлении, в каком нужно было идти к ее дому. Само по себе это ни о чем не говорило, мало ли куда человеку надо. Но вот куда? Как раз это и хотел выяснить Костя. Он пристроился следом, подмерзая на ветру, последние дни бабьего лета сменились прохладной пасмурной погодой, осень есть осень, хорошо еще — дождя не было.
Сначала Косте показалось, что Лидочка собирается просто зайти в "Аквариум", но нет, она прошагала мимо и направилась в сторону метро "Ясенево", потом свернула налево во двор. Костя неотступно следовал за ней, но на расстоянии, шагах в пятнадцати. Так они миновали несколько дворов и оказались перед воротами какой-то школы, у которых Костя никогда еще не был. Лидочка прошла через них, а Костя задержался, боясь, что она его заметит. Лидочка остановилась у школьного крыльца, достала из портфеля какую-то книгу (может быть, учебник) и стала читать, изредка посматривая на двери школы. Костя понял, что ждать ему придется долго, скорее всего до конца пятого урока. Так оно и вышло.
Наконец в коридорах незнакомой школы заиграла музыка, возвестившая об окончании урока. У них в лицее тоже обещали заменить звонки аккордами рок-групп. Скоро на улицу потянулись школьники, закончившие учебный день. Лидочка внимательно всматривалась в лица выходящих учеников.
"Свиданка у нее тут, что ли?" — подумал Костя. И Лидочка тут же качнулась, как будто узнала кого-то, помедлила, но потом решительно пошла навстречу компании ребят класса из восьмого, может быть, из девятого. Когда они с ней поравнялись, она тронула за рукав одного из них, среднего роста, смугловатого парня с темными курчавыми волосами. Он удивленно остановился, его приятели остановились тоже. Лидочка что-то говорила. Парень вдруг вырвал у нее свой рукав и громко и быстро затараторил, горячо жестикулируя. Костя даже услышал его голос, но слов разобрать не смог, слишком далеко он находился. Потом Лидочкин собеседник отвернулся, догнал своих уже движущихся спутников, и они быстро пошли к школьным воротам, о чем-то переговариваясь на ходу.
