Энола Холмс и маркиз в мышеловке - Нэнси Спрингер
Он остановил лошадь:
— Простите, мисс Энола, что вы сказали?
С Диком приходилось объясняться простыми, но подробными предложениями.
— Я желаю посетить могилу отца, — медленно проговорила я. — И помолиться за него в церкви.
Бедный папа, наверное, перевернулся в гробу. Он был логиком и атеистом, и однажды мама мне сказала, что он предпочел бы, чтобы его кремировали, а не похоронили, но в Кайнфорде испугались скандала и не уважили его просьбу.
Дик встревоженно нахмурился:
— Я обещал доставить вас на вокзал, мисс.
— Времени еще много. Почему бы тебе не пропустить пинту-другую в пабе, пока ты меня ждешь?
— О! Хорошо, мисс.
Он развернул лошадь и подъехал ко входу в церквушку. Какое-то время мы оба сидели неподвижно, пока он не вспомнил о правилах этикета и не спрыгнул с козел, чтобы подать мне свой грязный кулак и помочь спуститься.
— Спасибо, — сказала я, отнимая облаченную в перчатку руку. — Возвращайся минут через десять.
Я знала, что это невозможно: он проведет там не менее получаса.
— Да, мисс, — сказал Дик и приподнял кепку.
Экипаж отъехал, и я поспешила в церковь, стараясь не запутаться в шуршащих юбках.
Как я и рассчитывала, внутри не было ни души. Я оглядела пустые скамьи, улыбнулась про себя, отбросила зонтик в коробку подаяний для бедных, приподняла юбки до колен и выбежала в заднюю дверь.
На залитое солнцем кладбище.
Я неслась по извилистой тропинке мимо покосившихся надгробий, а здание церкви загораживало меня от любопытных взглядов случайных прохожих. Я скорее перепрыгнула, чем перелезла, через изгородь на краю церковного участка, пробежала еще несколько футов и... Да, он был там! Мой велосипед, спрятанный в изгороди. Я оставила его здесь вчера ночью. После полуночи, когда над кладбищем сияла почти полная луна.
Спереди я привязала к велосипеду корзинку, а сзади коробку, и набила их сэндвичами, маринованными овощами, вареными яйцами и бинтами (на всякий случай), положила флягу с водой, инструменты для ремонта шин, бриджи, удобные черные сапожки, зубную щетку и тому подобное.
Под своей пышной юбкой я тоже кое-что спрятала. Своими руками я сшила подкладку для груди из материалов, которые нашла в мамином шкафу, и подложила ее под платье. А сзади спрятала турнюр.
Почему мама ушла в костюме, который предполагал наличие турнюра, но саму подкладку из конского волоса оставила дома?
Очевидно, чтобы спрятать под юбкой вещи, необходимые для побега.
К счастью, бюст у меня был плоским, и я, отталкиваясь от маминого примера, решила сделать второй тайник на груди. На самом деле все мои подкладки, улучшители и корсеты остались в Фернделл-холле. Я затолкала их в дымоход и заменила полыми фальшивками, в которые сложила завернутые в нижнее белье купюры. Кроме того, под пышным шлейфом моей юбки скрывалось запасное платье, а в карманах жакета лежали платок, мыло, расческа и щетка для волос, драгоценная брошюрка с шифрами, нюхательная соль, злаковые батончики... Что тут сказать — я захватила с собой все необходимое, и мне даже не потребовался чемодан.
Я запрыгнула на велосипед, целомудренно прикрыла юбками лодыжки и принялась крутить педали.
Хорошему велосипедисту не нужна дорога. Пока я буду ехать по тропинкам на фермерских участках и пастбищам. Последние дни было сухо, земля стала твердой как железо, поэтому на ней не останется следов.
А с завтрашнего дня, судя по всему, великий детектив Шерлок Холмс будет искать не только пропавшую мать, но и сестру.
Он наверняка посчитает, что я захочу сбежать от него как можно дальше. Поэтому я направлюсь прямо к нему.
Он живет в Лондоне. Как и Майкрофт. Это самый крупный и опасный город в мире. У них даже мысли не возникнет, что я могу там оказаться.
Поэтому я поеду именно туда.
Они подумают, что я переоденусь мальчишкой. О моих бриджах и Шерлок, и Майкрофт наверняка слышали, и в книгах, в том числе и у Шекспира, беглянки часто притворяются юношами.
Поэтому я поступлю иначе.
Я надену самую неожиданную маску, и братья не узнают во мне ту простушку в коротком платье, которую, увидев в. свой приезд на вокзале, приняли за простолюдинку.
Я замаскируюсь под взрослую даму. И отправлюсь на поиски матери.
Глава восьмая
Я могла бы поехать в Лондон по главной дороге, но это был не лучший вариант. Слишком много лишних свидетелей. Нет, я решила поступить неожиданно и нелогично — ничего не планировать. Мои братья ни за что не угадают, куда я поехала, если я сама не буду этого знать.
Разумеется, они выдвинут разные предположения вроде: «Мать возила ее в Бат, возможно, туда она и направилась» или «У нее в комнате лежит книга про Уэльс, и на карте сделаны пометки карандашом — скорее всего, она там». Я очень надеялась, что братья найдут книгу. Я специально подложила ее в кукольный домик в качестве подставной улики. Я не могла захватить с собой увесистый том про «Тайный язык цветов» и спрятала его в библиотеке на первом этаже среди других толстых книг. Майкрофт с Шерлоком полагаются на дедуктивный метод, а значит, мне остается лишь довериться случаю. Пусть дорога сама ведет меня на восток, а я буду лишь выбирать каменистые тропы, на которых почти не остается следов от колес.
Не важно, где я окажусь вечером этого дня или следующего. Ужинать буду хлебом и сыром, спать на улице, как цыганка, и рано или поздно выйду к железнодорожным путям. Меня устроит любая станция, кроме Чосерли (братья наверняка пойдут туда расспрашивать обо мне), поскольку все железные дороги в Англии ведут в Лондон.
Прощайте, талия в семнадцать дюймов, овсянка на завтрак, шерстяные панталоны, брачные перспективы, заслуги юной леди и так далее!
С этими счастливыми мыслями я пронеслась мимо поля, на котором паслись коровы, выехала на лесную тропинку, а с нее на пустошь у болот, и вскоре родные места остались далеко позади.
Душа у меня пела, как жаворонки в синем небе.
Если избегать деревень и выбирать тихие дороги, меня почти никто не увидит. Разве что случайный фермер поднимет взгляд от репы и посмотрит на дорогу, но местные уже привыкли к разъезжающим на велосипедах леди — в последнее время их становится все больше. Мне по пути как раз встретилась велосипедистка в бежевом костюме, когда я ехала по гравийной дорожке, и мы приветливо кивнули друг другу. Кожа у нее блестела от жары и усталости. Как говорится, лошади
