Тайная жизнь Ребекки Парадайз - Педро Маньяс
И уж тем более не означает, что мы подружимся.
17. Гости!
Честное слово, дома я была готова всё рассказать папе про это журналистское расследование. Хотела показать ему, что София за человек. Я швырнула рюкзак в угол и сразу пошла в его кабинет. Но папы там не оказалось.
Тогда я заглянула в его комнату. Он стоял спиной ко мне и лицом к зеркалу, поправлял челку, разглядывал себя то с одной, то с другой стороны и с разными интонациями повторял одну и ту же фразу. Довольно глупую, к слову сказать. «Привет. Как дела?» – серьезным голосом спросил он. «Привет. Как дела?» – вкрадчиво уточнил папа с легкой улыбкой, которая так нравилась маме. «Привет! Как дела?» – прошептал он так, словно приглашал зеркало на танец.
– Что ты делаешь? – спросила я.
Папа увидел мое отражение в зеркале и вздрогнул. Когда он повернулся ко мне лицом, он покраснел, как спелый помидор. Который вдобавок раздавили на нашем коврике в прихожей.
– Урсула! Как прошел день? Я как раз тебя ждал. На кухне пюре и сосиски. Ты потом пойдешь к Алексу, да?
– Не знаю.
– Ты ведь ходишь к нему каждый день…
– А сегодня не пойду, – огрызнулась я.
– Лучше сходи, потому что я должен уйти.
– Уйти? Сейчас? Куда?
– Успокойся, хорошо? Я схожу выпить кофе, скоро вернусь.
– Пей кофе дома. Ты мне не помешаешь.
– Знаю, что не помешаю. – Папа улыбнулся и вышел в коридор. – Я договорился кое с кем встретиться.
– С кем?
– С друзьями. – На этот раз он быстро обернулся.
– Ты не можешь оставить меня одну! Я никогда не оставалась дома одна!
– Поэтому предлагаю тебе сходить в гости к Алексу.
– У него корь.
– У него нет кори.
– Нет, есть! Я говорю правду!
– Да? Такую же правду, как то, что София – твоя лучшая подруга? Та, которую ты ударила?
– Я ее не била! Она первая…
– Послушай, Урсула. – Папа тяжело вздохнул и снял с крючка ключи. – Давай не будем спорить. В последнее время столько всего произошло, что, по-моему, я заслужил немного спокойствия. Скоро вернусь.
– Что это за друзья такие? Может, там подруги?
Папа закрыл за собой дверь, а я ударила по ней ногой, хотя вмятины, к счастью, не осталось.
Потом я съела холодное пюре с сосисками, всё сразу, взяла свои ключи и направилась к Алексу.
Сосед стоял за дверью, на том самом коврике цвета его волос и папиного румянца.
– Сюрприз! – воскликнул он. – Сегодня я пришел к тебе в гости. Что скажешь? Я зайду? Это твоя комната? Надо поздороваться с твоим папой? Здравствуйте, мистер Дженкинс!
– Папы нет дома. А почему бы нам не пойти к тебе, как обычно?
– Меня мама отругала, – как бы между прочим ответил Алекс.
«Проблемы в компьютерном раю четы Маккензи?» – подумала я.
– За что?
– Она ничего не понимает, – уклончиво ответил мой гость, который, не останавливаясь, направился прямиком в мою комнату. – Ну что, продолжим вести твой глоб?
– У меня нет компьютера, забыл?
– У твоего папы есть.
– Он не разрешает мне брать компьютер без него.
– Правда? – Алекс тут же сник, как будто ему объявили, что рождественские каникулы отменяются. – Тогда чем займемся?
– Откуда я знаю? – ответила я и рухнула на кровать. Мой друг улегся на ковер.
– Давай поговорим.
Кошмар. Для Алекса предложение поговорить означало только одно: «Хочешь, я расскажу, какие обновления установил на свою операционку?» Тут я поняла, что мы с ним ни разу не говорили по-настоящему дольше тридцати секунд. Я молчала, как рыба, глядя в потолок. Повисла пауза.
– София обошлась с тобой нечестно, – наконец сказал мой случайный друг.
Поцеловать Алекса мне не хотелось, как это было у Джорджа, но я бы с радостью пожала ему руку и объявила: «Привет, я Урсула, и я обожаю, когда о моих врагах говорят плохо».
– Вот именно!
– Это мерзко. Что было в кабинете психолога?
Я во всех подробностях пересказала ему то, что говорил нам Джордж, так же подробно, как и тебе. Алекс слушал меня внимательно и не перебивал со своими комментариями про гигабайты и чудесные антивирусы. Он по-настоящему слушал меня. Даже лучше, чем взрослые. Хотя я удивилась, когда в конце он подытожил:
– То есть Джордж спросил, как ее зовут, и она просто ответила: «София»?
На моем лице опять появилось такое выражение, как у коровы, которая смотрит на туповатого теленка.
– Да. Это всё, что ты заметил?
– Потом Джордж обратил внимание на то, что у вас одинаковые фамилии. Откуда он узнал?
А ведь и правда! Откуда? Тут и до меня дошло, что София называла его «Джордж». И больше всего она перепугалась, когда он вошел в кабинет! Значит, они уже были знакомы. Почему они это скрыли?
Ребекка сделала вывод: у Джорджа и Софии была какая-то общая тайна.
– Слушай! – подскочила я. – Не знаешь, бывала ли София у психолога раньше?
– Староста? Едва ли…
– По-моему, они знакомы.
– Ты так решила, потому что он знал ее фамилию?
– Нет! – Я сразу всё вспомнила. – Есть еще кое-что. Джордж сказал мне, что София – отличная журналистка, и едва ли он так решил по последней статье.
Алекс задумался.
– Джордж поделился, – продолжала я, – что недавно работает у нас. Ты говорил, что София раньше училась в другой школе.
– Да, в школе Святого Патрика, там есть бассейн и много компьютеров.
– Не удивлюсь, если у них есть и своя газета, – размышляла я. – Алекс! Как думаешь, мы сможем найти что-нибудь о Джордже в интернете?
– Если ты знаешь его фамилию…
– Деверо! Редкая фамилия.
– Тогда сможем, только твой папа не разрешает брать его компьютер.
– Ты такой зануда! Если так настаиваешь, возьми компьютер сам, – сказала я сердитым тоном, но с улыбкой на лице.
Осторожно, словно в руках у меня было самое первое издание Шекспира, я перенесла ноутбук в свою комнату. Алекс его включил и взялся за поиски.
– Джордж Деверо, – наконец сказал он. – Людей с таким именем несколько…
Мы стали изучать каждую страницу в четыре руки и в шесть глаз.
Самый популярный Джордж Деверо был зубным врачом, его кабинет располагался в Бостоне, и этот дантист вырывал два зуба по цене одного. Не то.
Еще мы нашли нескольких учащихся по имени Джордж Деверо, один из них оказался нашим ровесником. Он выиграл в конкурсе пианистов в одной школе во Франкфурте.
Мы даже нашли Джорджа Деверо восьми месяцев от роду, у которого уже был свой блог-глоб: «Привет! Меня зовут Джорджик, и больше всего на свете я люблю свое одеяльце со слониками и смесь, которую мне дает папа. Я много плачу и…» Вот это да! Чудят же некоторые родители! Его даже записали в футбольный клуб.
Наконец мы нашли Джорджа Деверо, который написал о себе так: «Психолог, специалист по воспитанию детей младшего и среднего школьного возраста».
Бинго!
– Что нам это дает? – спросила я.
– Это его резюме. Вот список
