Елена Усачева - Пятница – game over
Лавренко весело подмигнул Каринке и улыбнулся еще шире. Но тут он заметил, что на него все смотрят, и улыбка сбежала с его лица.
– Эй, вы чего? – попятился Макс.
– Ты же всегда был рядом. – Стриженов продолжал мрачно хмуриться. – От тебя невозможно отвязаться! Это же ты подговорил Митрофаныча следить за мной?
– Ничего я не подговаривал! – Лавренко наткнулся на парту, обогнул ее и двинулся спиной вперед дальше.
– Подговаривал-подговаривал! – встрял Костомаровский. – Мне Митрофаныч сам рассказывал.
– Смотри, все сходится, – продолжал сыпать обвинениями Жека. – Ты от нас не отступаешь ни на шаг, поэтому-то и знаешь, кто куда идет. Только ты мог опрокинуть стол на Крюкову так, чтобы из наших никто тебя не заметил. А записки? Да кто их еще мог подложить, кроме тебя? Ты еще вчера почувствовал, что Митрофаныч тебя расколет, и уронил на него шкаф. Думал, его заденет. А когда со шкафом ничего не вышло, специально застрял в лифте и, когда Митрофаныч тебя оттуда достал…
– Да вы что! – беспомощно взмахивал руками Макс, но пассы эти были явно не волшебными и ни к чему хорошему не приводили. – Мне-то все это зачем?
– Это мы потом узнаем, когда путевки выдавать будут. – Стриженов не отставал от него ни на шаг. Он норовил схватить Лавренко за руку, но Макс все время уворачивался. – Поглядим, с каким классом ты поедешь! Лучше скажи, куда Митрофаныча дел. Говори сам, а то ведь я могу и по морде съездить!
Лавренко уперся в стенку. Больше отступать было некуда.
– Ребята, подождите, – жалобно тянул он. – Я-то тут при чем? Я ведь даже не знал, что Митрофаныч пропал.
– Не оправдывайся! Лучше сразу говори, где он! – Владик не был столь расточителен в словах, как Стриженов, он сразу пошел на Макса с кулаками. – И если с Митрофанычем что-то случилось, врачи тебя будут по косточкам собирать.
– Мама! – Лавренко резко сел, прикрывая голову руками. Одноклассники придвинулись к нему.
– Разошлись! – В класс вбежал Викентий Михайлович. – Емцов, чего ты лежишь? Вставай!
Толпа откачнулась от сжавшегося Макса. Костомаровский пробился сквозь всех и бросился к своему подопечному. Митька сидел на стуле, откинувшись на спинку. Голова его была запрокинута, глаза закрыты.
– А-а-а! – вдруг завопил Владик. Этот крик заставил Макса подпрыгнуть. Лавренко пулей пролетел через класс, всем телом ударился о дверь и исчез в коридоре.
– Убью! – Глаза у Владика стали сумасшедшими. Вприпрыжку он бросился следом, шаги забухали по коридору.
– Подождите!
Зачем Каринка побежала за ними, сразу она сообразить не смогла. Что-то толкнуло ее в спину и заставило нестись по школе, цепляясь за перила, скатываться с лестницы, мчаться по звонкому кафелю первого этажа. На улице свежий воздух немного прочистил мозги, но не остановил.
Удаляющиеся фигуры уже виднелись около ворот. На людной улице они попытались потеряться. Но Каринка, опровергая мнение, что отличники всего лишь хилые книжные черви, замечательно бегала. Рука в гипсе и вчерашние ссадины на ногах не мешали ей сокращать расстояние до мальчишек.
Макс выдохся, поэтому бежал небыстро. Но вот он увидел Владика – прибавил скорость. Теперь он старательно лавировал, прячась за машинами и людьми. Он даже ухитрился вскочить в троллейбус, но Костомаровский повторил его трюк. Из троллейбуса они выпали почти одновременно. Макс обогнул машину сзади и помчался через дорогу. Владу пришлось сначала пропускать неспешно тронувшийся транспорт, ждать зеленого света и только потом бежать следом. Каринка, наблюдавшая за всем со стороны, успела сориентироваться и пересекла дорогу по подземному пешеходному переходу.
Лавренко еле волочил ноги и широко разевал рот в попытке глотнуть побольше воздуха. Но легкие этот воздух уже не принимали.
Как бы плохо ни выглядел Макс, гонка продолжалась. Так просто сдаваться он не собирался. Костомаровский вылетел с пешеходного перехода, как раз ему усталость была неведома. Заметив погоню так близко, Лавренко чуть не споткнулся, но все же нашел в себе силы и перешел на бег.
Каринка бежала параллельным курсом, надеясь перехватить Макса где-нибудь по дороге. Она только сейчас поняла, зачем ввязалась в преследование. Слишком уж невероятным было участие Макса во всей этой затее, поэтому очень не хотелось, чтобы Костомаровский ни за что прибил дурака Лавренко.
Погоня на удивление затянулась. У Макса, видимо, проснулось второе дыхание, и он двигался вперед с прежней скоростью. А потом Лавренко вильнул в сторону какого-то дома… и скрылся внутри.
– Открой! – заколотил по захлопнувшейся железной двери подъезда Костомаровский. – Я тебя все равно достану! Выходи!
Конечно же, ему никто не ответил. Макс наверняка был уже далеко от первого этажа.
– Я этот дом сейчас разнесу! – бушевал Владик. – Ну, только попадись мне! Можешь заранее прощаться с жизнью! – пообещал Костомаровский и задрал голову, словно в каком-нибудь из окон ожидал заметить спрятавшегося Макса. – Что это за дом-то? – спросил он подбежавшую Каринку.
Сидорова тяжело перевела дух и оглянулась. От неожиданности у нее перехватило дыхание. Она закашлялась, из глаз полились внезапные слезы.
– Эй, ты чего? – испугался за одноклассницу Владик. – Ты, это, не помирай, слышишь?
Сидорова запрокинула голову, чтобы отдышаться. Воздух в легкие пробивался с трудом. А потом она вообще забыла, как дышать.
Из окна второго этажа, расположенного рядом с козырьком, на нее смотрел Митрофанов и улыбался.
– А ты разве не узнал дом? – неожиданно спокойно спросила она, и только сейчас Костомаровский осмотрелся.
– Так ведь это… – обрадовался он, разглядывая знакомые места. – Мы ж вчера сюда приходили! Здесь Митрофаныч живет. И Стриж…
– И еще кое-кто, – с улыбкой ответила Карина, наблюдая, как Митрофанов делает ей приглашающие знаки. Но тут его кто-то оттолкнул от окна и задернул шторы. – Костомаровский, готовься, сейчас в гости пойдем, – произнесла Сидорова, сурово сдвигая брови.
Она решительно села на лавочку и приготовилась ждать. Для полного счастья нужно было немного – чтобы кто-нибудь из местных вошел или вышел из дома. Чтобы открылась дверь.
Глава 9
По мотивам Достоевского
Митька был жив. Никаких повреждений видно не было. Вот только открывать глаза он не спешил.
– Емцов! – Викентий Михайлович одной рукой поддерживал голову отличника, а другой брызгал ему в лицо водой. – Емцов! Ты меня слышишь? Ну-ну, давай, приходи в себя.
– Влад, – слабо позвал Митька и закатил глаза.
– Придет твой телохранитель, – улыбнулся историк и тяжело опустился на стул. – С вами, ребята, и до инфаркта добежать недолго. Нарассказывали ужасов, я и правда подумал, что вас убивать собрались.
– А? – Емцов приоткрыл один глаз. – Как это? Чего-то вдруг все так закружилось…
– Это он, что же, в обморок хлопнулся? – ахнул Стриженов. – С перепугу?
Остальные возмущенно загудели.
– Эй, эй, спокойно! – поднял руку учитель. – Каждый имеет право испугаться. Лучше скажите, куда вы Лавренко погнали?
– Так это он во всем виноват! – с готовностью отозвалось несколько голосов.
– Погодите-погодите, – опешил Викентий Михайлович. – Как это – он виноват? В чем?
– Во всем! – громче всех кричали, конечно же, те, кто в этой истории вообще не принимал участия.
Стриженов еще раз повторил доказательства вины Макса. Учитель широко распахнутыми от удивления глазами посмотрел вокруг.
– Да я смотрю, здесь целая следственная бригада собралась, – наконец произнес он. – Одно непонятно, зачем Лавренко это понадобилось…
– Поймаем – спросим! – донеслось одновременно с трех сторон.
– Эх вы, сыщики, – усмехнулся учитель, но смех у него получился грустный.
– А вы что-нибудь узнали, Викентий Михайлович? – вдруг спросил Стриженов.
– Записки появились пока только у нас. – Историк поднялся. – Больше никто такого не получал.
– Ничего, скоро получат, – грозно пообещал Жека, и все согласно закивали.
– Ладно, идите по домам. – Историк прошел к своему столу, где одиноко лежал журнал. – Основные события развернутся завтра. На сегодня концерт окончен. А ты, Митя, посиди чуть-чуть, я тебя потом сам домой провожу. Не бойся, падения в обморок в твоем возрасте не такое уж страшное явление. Все в порядке.
Семиклассники еще пытались возражать, ведь убежавшие за Лавренко не вернулись, а от них можно было бы получить интересные сведения. Но Викентий Михайлович убедил своих подопечных, что никто сегодня в школу не вернется.
– Они его не догонят. – Историк выглядел уставшим. – И даже если догонят, не поведут же они его через весь город с заломленными руками. Не надо так увлекаться детективами. В жизни все немножко сложнее.
7-й «А» нехотя покидал класс.
– Ты почему не идешь?
Стриженов сидел на окне и, демонстративно от всех отвернувшись, смотрел во двор.
