Валерий Роньшин - Ловушка для Буратино
— Софья Николавна, — стали просить ребята, — наденьте. Всего-то один раз.
— Ну, я его, конечно, примерю, но если будет очень уж коротко… — Сонечка снова пошла в ванную.
— Софья Николавна, — окликнул ее Молодцов, — вы бы еще… — Он опять смущенно кашлянул. — Губы накрасили… и вообще…
В ванной Сонечка надела белый свитер, сделала макияж и, сунув ноги в серебристые туфли-лодочки, вышла к ученикам.
Когда она появилась в комнате, ребята не узнали свою учительницу. Перед ними была не Софья Николаевна Оладушкина, преподаватель русского языка и литературы; перед ними была топ-модель, сошедшая с глянцевой обложки журнала.
— Клевый прикид, — одобрительно заметил Димка.
— Да уж, — вздохнула Сонечка, рассматривая себя в зеркале, — видела бы меня сейчас Изабелла Юрьевна.
Глава XVI В подвале
А в это же самое время в подвале этого же самого дома сидела Катька Орешкина. Вернее, не сидела, а лежала.
Комната, в которой находилась Орешкина, мало походила на подвальное помещение. Она скорее напоминала гостиничный номер. Мебель, телевизор с видиком, туалет, ванная… Не было только окон, поэтому в комнате горел свет.
Катька лежала на широком диване и, закинув руки за голову, вспоминала те странные события, которые произошли с ней вчерашним вечером.
Поначалу все было совсем не странно. После школы Орешкина пришла домой, пообедала, сделала уроки; потом пришел Ромка, они немного поболтали. Катька отдала брату две пары черных колготок. Ромка погнал к Димке. А Катька решила навестить свою подругу Светку.
Дома у Светки они долго перемывали косточки одноклассникам и учителям, а когда это занятие им надоело, начали играть в компьютерные игры на Светкином компьютере. И Катька совсем забыла, что хотела подсмотреть, как брат будет целоваться с Ликой Соломатиной.
Вспомнила она об этом уже в десятом часу вечера. Хорошо еще Светка жила рядом с метро «Балтийская», от которой до «Пушкинской» ехать всего две остановки.
И Орешкина успела к окончанию спектакля. Она видела, как Ромка с Ликой, выйдя из театра, направились в сторону Звенигородской улицы. Срезав угол, Катька помчалась в глубь сквера. Прятаться.
Молодцов с Толстиковым, по всей видимости, уже сидели в кустах. Но где именно?.. Звать их Катька не решилась — вдруг Солома-тина услышит.
Поэтому она наудачу залезла в кусты примерно посредине между ТЮЗом и Звенигородской.
Только она устроилась, как появились Лика и Ромка.
Разговаривая, они шли по дорожке сквера. Катьке было слышно каждое слово.
— …Знаешь, Орешкин, — говорила Лика, — мне такая прогулка не нравится. Зашли непонятно куда. Еще какой-нибудь маньяк привяжется. Я боюсь.
— Со мной тебе нечего бояться, — выпендривался Роман.
— Да?.. — скептически сказала Лика. — А ты хоть драться-то умеешь?
— Еще как умею.
Катька зажала рот ладонью, чтобы не рассмеяться. Драться он умеет! Ну выпендрежник.
И тут Орешкиной стало не до смеха. Из кустов, по ту сторону дорожки, выскочили двое в масках.
Это были не Молодцов с Толстиковым, а вполне взрослые мужчины. Один набросился на Ромку и ударил его чем-то по голове. Другой кинулся к Лике и схватил ее за плечо. Со-ломатина, не растерявшись, укусила его за руку и метнулась в кусты. Как раз туда, где пряталась Катька.
Орешкина и ахнуть не успела, как Лика налетела на нее, оттолкнула и полезла дальше. Катька упала. В ту же секунду кто-то навалился на нее сверху и послышался хриплый мужской голос: «Попалась, детка». Орешкина изо всех сил лягнула мужчину ногой. Бандит взвыл от боли. Но подоспел второй бандит; вдвоем они связали Катьке руки и залепили рот скотчем.
Вытащив Орешкину из кустов, бандиты повели ее по дорожке. На выходе из сквера их ждала машина.
Один из бандитов поспешно открыл заднюю дверцу.
— Садись, красотка, покатаемся, — втолкнул он Катьку в салон.
На месте водителя сидел еще один бандит. Без маски.
— Куда ее? — спросил он. — На хату или в Венецию?
— Скальпель приказал в Венецию. Орешкиной показалось, что она попала в фильм ужасов. За окнами машины проносились знакомые места, а она сидела со связанными руками, заклеенным ртом и вдобавок зажатая с двух сторон громилами в масках. Впрочем, маски бандиты сняли.
— Фу-у, — отдуваясь, сказал один, — запарился я в этом чулке.
Второй достал из кармана «мобильник» и, набрав номер, доложил:
— Все о'кей, Семен Семеныч. Девчонку взяли… Да. Везем.
Они выехали на Адмиралтейскую набережную. Справа мелькнул Медный всадник. Впереди показался Эрмитаж.
Машина свернула на Дворцовый мост.
«Куда меня везут?..» — думала Катька.
Вскоре автомобиль притормозил у дома, на фасаде которого мигала неоновая вывеска: «Казино «Венеция». Нырнув под арку, машина въехала в маленький дворик.
— Вылезай, красавица, приехали, — сказал бандит.
Орешкину втолкнули в какие-то двери и повели по узкому коридору. Поворот. Еще поворот. Лестница вниз. Длинный ряд металлических дверей… И вот Катьку ввели в небольшое помещение, напоминающее гостиничный номер. Здесь ей развязали руки и оставили одну.
Дверь захлопнулась. Засов задвинулся.
Морщась от боли, Орешкина отлепила от губ скотч и, подойдя к двери, начала колотить в нее руками и ногами.
— Эй! — закричала она. — Выпустите меня!..
Катька понимала, что ведет себя глупо. Никто ее, конечно, отсюда не выпустит. Но должна же она была как-то показать свое возмущение.
Наконец Орешкиной надоело это бесцельное занятие. Она пошла осматривать свою тюрьму. Убедившись, что иначе как через дверь отсюда не выбраться, Катька села на ди- ван и заплакала.
Где-то через полчаса в коридоре раздались шаги..
Дверь открылась. И в комнату вошел пожилой мужчина с мрачным лицом.
— Добрый вечер, рыбка, — улыбнулся он. Улыбка у него тоже была мрачная. — Ну как ты тут? Привыкаешь?
— Кто вы такой?! — закричала Орешки-на. — Что все это значит?!
Мужчина зажал уши пальцами.
— Не надо так орать, рыбка.
— Что вам от меня надо?! — еще громче закричала Катька.
— Почти ничего, рыбка. А вот от твоего папочки, Юрия Владимировича Соломатина, нам кое-что потребуется…
Орешкина поняла, что ее принимают за Лику Соломатину. Но виду не подала.
— От тебя же, рыбка, нам нужен сущий пустяк, — продолжал «мрачный». — Просто позвонишь папочке и скажешь, что ты жива-здорова и что ему следует принять наши требования.
— Какие еще требования?
— Это тебя не касается, рыбка. Не забивай свою прелестную головку ненужной информацией. Отдыхай. Смотри видео. Сейчас тебе принесут ужин из ресторана…
В комнату вошел официант с подносом.
— А вот и ужин, — сказал «мрачный». Катька гордо вскинула голову.
— Я объявляю голодовку! В знак протеста!
— Ну-ну, — усмехнулся «мрачный».
— Унести, Семен Семеныч? — спросил официант.
— Оставь.
Официант оставил поднос с едой на столе, и они ушли. По комнате плавали аппетитные запахи. Орешкиной сразу же захотелось есть. «Сейчас закушу как следует, — решила Катька, — а после объявлю голодовку». Она посмотрела, что ей принесли. Оказалось — жареную курицу, картошку, тоже жареную, салат из свежих помидоров и стакан яблочного сока.
Орешкина оторвала у курицы правую ногу и принялась как следует закусывать.
Так закончился первый час ее заточения.
И вот теперь уже шел двадцать первый час, как Катьку заперли в этой комнате. Больше к ней никто не заходил. Еду ей передавали через маленькое окошко в дверях. И тем же способом забирали грязную посуду. Так что ударить по голове охранника бутылкой или стулом, как показывали в боевиках, у Орешкиной возможности не было.
И вообще, припомнив все способы побега, которые она видела в кино, Катька пришла к грустному выводу, что ни один из них ей не подходит. А о том, что ее кто-нибудь спасет, приходилось только мечтать.
Вот Орешкина и мечтала.
Но на месте своего спасителя она представляла не крутого омоновца или спецназовца и уж конечно не брата (о Ромке Катька не мечтала, а беспокоилась, не зная, чем для него закончилась история в сквере). Катька мечтала, что ее спасет… Димка Молодцов!.. Да! Да! Димка!.. Орешкина была в него тайно влюблена. Ей ужасно нравился энергичный, никогда не унывающий Молодцов. И именно ему Катька отвела роль отважного спасителя в своих мечтах.
Катька представляла, как Димка пробирается в казино, как ловко раскидывает бандитов, как подходит к дверям ее комнаты и…
— Катя, Катя… — раздался вдруг мальчишеский голос из-за двери.
Орешкина рывком вскочила с дивана и прислушалась.
— Катя… Орешкина… — снова послышался тот же голос. — Ты где?..
Катька подбежала к двери.
— Я здесь, — ответила она, чувствуя, как бешено колотится сердце. — Здесь…
