Валерий Роньшин - Ловушка для Буратино
Глава XV Клевый прикид
Софья Николаевна жила в крохотной однокомнатной квартирке на пятом этаже. Мальчишки и учительница едва поместились в узкой прихожей.
— Разувайтесь, курильщики. Сейчас будем чай с пирогом пить, — сменив гнев на милость, сказала Сонечка. — Или, может, вы не хотите?
Димка с Ромкой даже рты не успели открыть, а Толстиков уже восторженно орал:
— Хотим, Софья Николавна!..
— Тогда мойте руки и проходите в комнату. А я чайник поставлю.
Ребята прошли в комнату. Обстановка в комнате была более чем скромная. Диван. Шкаф. Кресло. Телевизор. Полки с книгами…
Ромка пробежал глазами по корешкам.
— Толстой, Достоевский, Чехов, — вслух прочел он. — Ни одного «дюдика» нет.
— Ни «дюдика», ни видика, — подтвердил Молодцов, оглядывая комнату. — Слушайте, пацаны, на фига вы Сонечке все разболтали?
— Так она же Изабелле хотела настучать.
— Да не стала бы Сонечка стучать. Она тебя на испуг взяла, Толстый.
— Ладно, Димыч. Рассказали и рассказали. Может, Сонечка что дельное посоветует.
— Да что она тебе, Орех, посоветует?..
Софья Николаевна вкатила в комнату сервировочный столик. Все расселись и стали пить чай с пирогом.
— Яблочный, — жмурился от удовольствия Леша. — , Мой любимый.
— У тебя, Толстый, все пироги любимые, — усмехнулся Ромка.
— Это точно. Но яблочный пирог — самый любимый.
Когда с чаем было покончено, Сонечка сказала:
— А теперь рассказывайте подробно, что там у вас за история с похищением?
Мальчишки, перебивая друг друга, рассказали.
— Боже мой, Боже мой, — по ходу рассказа несколько раз восклицала учительница. — В какое страшное время мы живем!
— Да почему страшное? — не согласился с ней Димка. — Нормальное время.
— Твоему отцу приходится бороться с преступностью — разве это нормально?
— Не было б преступности, он бы без работы сидел, — ответил Молодцов. — Пусть уж лучше борется.
— Софья Николавна, можно еще маленький кусочек? — попросил Толстиков.
— Разумеется, Леша., — Сонечка подвинула к нему тарелку с пирогом. — Бери, пожалуйста.
Довольный Толстый взял себе самый большой кусок.
Софья Николаевна посмотрела на Димку.
— Я не пойму, Дима. Если твой отец установит за казино наблюдение, зачем тебе туда идти? — привела она тот же довод, что и Орешкин полчаса назад.
— Как это «зачем»? — Димка вновь начал заводиться. — Бандиты наверняка уже разобрались, что украли не ту девчонку. И Катьке угрожает опасность! Вы что ж думаете, они ее отпустят с извинениями? Как бы не так!..
Молодцов высказал все это с таким жаром, что Ромка тоже начал заводиться. «И правда, — подумал он, ерзая в кресле. — Катьке угрожает опасность, а я тут сижу, чай с пирогом пью…»
— Да пойми ты, Дима, — принялась увещевать Молодцова Сонечка, — каждый должен заниматься своим делом. Органы правопорядка — бороться с преступностью. Вы, дети, — учиться в школе. Милиция без вас во всем разберется.
— Нет, не разберется! — горячился Димка. — Милиции одной с бандитами не справиться. Ей помогать надо. Вот я и хочу помочь!
— Но тебя же не пустили в казино. И не пустят, пока ты взрослым не станешь.
— Не пустили через дверь, найду другой вход, — упрямо проговорил Молодцов.
— Может, все-таки попробуешь через мусоропровод, а, Дим? — предложил Леша, уплетая пирог за обе щеки.
— В этом доме нет мусоропровода, — сказала Сонечка.
— А если через форточку? — Ромка вдруг вспомнил, что рядом с черным ходом он видел окно с открытой форточкой.
— Точно, Орех! — обрадованно воскликнул Димка. — Там же форточка открыта!..
— Мальчики! — повысила голос учительница. — Не фантазируйте. Ешьте лучше пирог.
— Спасибо, Софья Николавна, едим, — потянулся Толстиков за очередным куском.
— Пожалуй, я смогу пролезть через эту форточку, — задумчиво произнес Димка.
Сонечка постучала пальцем по столику.
— Молодцов, я запрещаю тебе лезть в казино. Категорически запрещаю.
Димка угрюмо молчал.
— Ты слышишь, Дима? — продолжала учительница. — Дай слово, что ты не полезешь.
— Не дам, — буркнул Молодцов.
Софья Николаевна поняла, что приказывать Димке бесполезно. Он все равно полезет в казино. И мальчишку там могут просто искалечить, а то и убить. И Орешкину могут убить… Ну, если, конечно, дети не выдумали всю эту безумную историю с похищением и бандитами. Но как это проверить?..
— Вот что, мальчики. — Сонечка решительно поднялась с дивана. — В казино полезу я!
Леша даже пирог жевать перестал.
— Через форточку?! Учительница слегка смутилась:
— Ну, то есть я хотела сказать — пойду.
Мальчишки смотрели на Софью Николаевну, разинув рты. Они не ожидали от Сонечки такого поступка. Сонечка и сама от себя этого не ожидала.
Дело в том, что Софья Николаевна Оладуш-кина ни разу в жизни не ходила ни в казино, ни в ночной клуб, ни даже на дискотеку. И не потому, что была уж очень застенчивой. Нет. Просто ей не хотелось туда идти. Больше всего на свете Сонечка любила читать книги. И вечерами, уютно устроившись в кресле, она открывала томик своего любимого Бунина или томик своего любимого Пушкина и уносилась совсем в другой мир…
Но слова были произнесены. И теперь было уже непедагогично отказываться от собственных слов.
— Так что я там должна выяснить? — скороговоркой спросила учительница.
Димка опомнился и деловито заговорил:
— Первым делом, Софья Николавна, вам надо попасть в казино.
— Ну, я думаю, меня-то уж туда пустят.
— Не обязательно. Вдруг мест нет. Хотя вряд ли, конечно. Но всякое может быть. В этом случае вы должны отстегнуть на входе бабки.
— Что, что? — переспросила Сонечка. — Не поняла.
— Дать взятку охраннику, — пояснил Димка.
— А-а, понятно. А сколько надо дать? Молодцов прикинул.
— Я думаю, чирика вполне хватит.
— Чирик — это десятка? — наивно спросила Сонечка. — Значит, я должна дать десять рублей? Так мало?
— Каких рублей, Софья Николавна? Баксов. То есть долларов.
— Ой, а у меня нет долларов.
Димка достал из кармана доллары и протянул учительнице.
— Возьмите. Но только, когда станете играть, больших ставок не делайте. Играйте по маленькой. А то мне потом с матерью не рассчитаться…
— Да я вообще играть не буду.
— Нет, Софья Николавна, для отвода глаз надо немного поиграть. Ну там в картишки перекинуться.
— Ой, а я не умею в карты играть.
— Не умеете? — Молодцов подумал. — Тогда за рулетку садитесь. Там умение не требуется. Ставь фишки на номер — и все. Немного поиграете и идите покурить. — Он протянул учительнице пачку «Честерфилда».
— Ой, а я не умею курить.
Димка вздохнул. Ничего-то Сонечка не умела. Ни в карты играть, ни курить… Только и могла, что русский с литературой преподавать.
— В принципе вам курить не обязательно, — подкорректировал он свой план. — Вы просто, выходя из зала, пачку в руке держите. Будто курить идете. А сами быстро осмотрите все служебные помещения. Орешкина где-то там должна быть. А когда в зале будете, к посетителям приглядывайтесь. Есть ли среди них братва.
— Братва?
— Ну, бандиты, значит.
— А как я их узнаю?
— Братву сразу видать. Они или в брюках-слаксах, или в широких джинсах. Такие джинсы «трубами» называются; в них удобно драться и оружие прятать. Также у братвы стрижка короткая, чтоб во время драки за «загривок» не схватили. Ну и еще у них цепочки на шее, браслеты на руках и перстни-гайки на пальцах.
— И откуда ты, Дима, все это знаешь? — удивилась учительница.
— А вы что, никогда криминальную хронику по телику не смотрите?
— Я вообще телевизор редко смотрю, — призналась Сонечка и, вынув из шкафа серый костюм, пошла в ванную переодеваться.
Переодевшись, она вернулась в комнату.
— Ну, я готова.
Молодцов критически оглядел учительницу с ног до головы. Смущенно кашлянув, он произнес:
— Софья Николавна, вас в таком виде в казино не пустят.
— В каком — таком? — спросила Сонечка несколько уязвленно. — Это, между прочим, английский костюм. Очень дорогой. Я в нем в филармонию хожу.
— Казино — это вам не филармония, — ответил Димка. — Туда надо чего-нибудь покруче надевать.
— Покруче? Например, что?
— Ну, платье короткое. Или мини-юбку.
— Но у меня нет ни мини-юбки, ни короткого платья.
— А вон у вас, Софья Николавна, в шкафу короткое платье висит, — показал Толстиков на открытую дверцу шкафа.
— Это свитер. — Сонечка достала длинный свитер и повертела в руках. — Видите?
— По-моему, вполне за платье сойдет, — сказал Ромка. — У сестры точно такое же платье есть. Даже еще короче.
— Софья Николавна, — стали просить ребята, — наденьте. Всего-то один раз.
