Николай Мизийски - Желтая маска
— Эх ты, помощник, учишься уже шесть лет, а еще азбуку не выучил! Не можешь отличить «Г» от «Т»!
На месте Крума я молчал бы. Но он сказал:
— Ничего страшного!
— Как это ничего страшного? Я тебе доверяю, а ты все путаешь, как при списывании домашних заданий!
Крум был очень голоден, но уходить не решался. Целый час он предлагал мне различные планы действий, которые я упорно и решительно отметал. Наконец он сказал:
— Остается только идти за советом к нашему старшине Йордану Коцеву.
— Чтобы он присвоил всю славу?
— Не тревожься! Слава будет вся тебе, спокойствие — мне, а старшину только повысят в звании.
Я задумался. Это взбодрило моего друга.
— Пойдем к нему. Поговорим с глазу на глаз. Никто ни о чем не узнает. Иначе нам придется чистить и чистить пыльные ботинки…
Я согласился. Договорились, что встретимся в три часа.
— До встречи, Саша!
— До встречи, Крум!
— Не отчаивайся.
Я вернулся домой сердитым.
— Почему так поздно? — спросила мама. — Тебя наказали?
— Нет, — успокоил ее я.
— Или у вас уроков было больше обычного? — подсказал мне папа, чтобы избежать ссоры.
— Точно! Шесть уроков, — соврал я по его желанию.
— Ладно, верю. Но тебе придется обедать одному.
— Вы не голодны?
— Уже нет. Поели. Очень хотелось, чтобы ты был с нами, но…
Из дальнейших слов я понял, что какой-то папин товарищ по работе должен отвезти их на мотоцикле в деревню.
Пока я ел, мама давала мне наставления:
— Ужинать будешь у бабушки! Во всем ее слушайся! Если пошлет за продуктами, иди сразу! Если она велит дедушке Санди принести дрова из подвала, не дожидайся, пока дедушка встанет, а сам возьми и принеси. Мы не надолго: завтра к обеду будем дома.
Потом она налила мне компот и обратилась к папе:
— Уже, наверное, полтретьего?
— Нет, еще только два часа двадцать восемь минут.
— Ты полагаешь, что твой товарищ приедет вовремя?
— Не сомневаюсь.
— И мне не сомневаться?
— Конечно. Пешо точен, как швейцарские часы. Поверь мне…
Глава XI. Товарищ старшина, где ты?
«Дан! Дан! Дан!» — сказали большие башенные городские часы.
Мама раскрыла роман «Граф Монте-Кристо», села на кушетку рядом с папой и спросила:
— Как ты думаешь, успею прочитать эту книгу до прибытия твоего «точного» товарища?
Пока папа обдумывал ответ, снизу раздался сигнал мотоцикла.
— Ура! — прокричал я, потому что не люблю напряженной обстановки в доме.
Папа схватил сумку, мама проверила, правильно ли ее отражает зеркало, мы поцеловались, и они спустились вниз. Я тоже. Хотелось вблизи посмотреть, как три человека поместятся на одном мотоцикле. Им сделать это не составило труда — мотоцикл был с коляской. Мама уселась в коляску, а папа — на заднее сиденье. Как только мотоцикл тронулся с места, я понял, что папа не часто пользовался таким видом транспорта. Его руки сильно обхватили водителя за талию, а ноги соскочили с подножек и взлетели в воздух. Не будет удивительным, если папа, когда водитель повысит скорость, начнет развеваться сзади, как знамя.
Когда они свернули на бульвар, с противоположной стороны появился Крум.
— Ты готов? — спросил он.
Я ответил, что готов. Надо было найти старшину Коцева, до того как он успеет выйти из дому на службу или на прогулку.
Улица Бузулуджа находилась на другом конце города. Она начиналась у входа на стадион и заворачивала вправо, к полю.
Прошли стадион. Четные номера были расположены по правой стороне улицы. По мере увеличения номеров дома становились все меньше. Преобладали одноэтажные, с большими дворами, превращенными в сады и огороды. Старые деревянные заборы покосились.
— Здесь будет новый микрорайон, — сказал я Круму, заметив его недоумение. — Однажды у нас в гостях был дядя Ставри Недялков, папин знакомый архитектор из проектного бюро…
Мой друг продолжал недоумевать.
— Крум! — возмутился я. — Будь внимательней.
Тот ответил:
— Кажется, я даже слишком внимателен! Смотри: там, где зеленая телега, стоят ворота с номером 92.
— Ну и?
— Ну, а дальше вообще нет никаких ворот.
Увлекшись объяснениями, я не заметил этой ужасающей подробности. Да! Улица кончалась, а нам еще нужно было столько домов до нашего 112-го!
Мы побежали к телеге.
— Жалко! — сказал Крум и пригладил волосы, торчащие на его голове.
Перед нами простиралось голое поле с редкими засохшими сорняками, среди которых разгуливал только один осел. У него, видимо, был полдник.
— И-а-а! — приветствовал он нас.
Говорить с ослом было не о чем: мы все-таки детективы, а не пастухи. Но с людьми поговорить следовало.
— Э-ге-гей! — крикнул Крум.
В дверях крайнего дома показалась девочка. Наверное, мы ей были очень интересны, потому что она вперила в нас любопытный взгляд. Я спросил у нее:
— Улица дальше не продолжается?
— Не-е, — проговорила она.
Над низким соседним забором появилась тетка в белой косынке.
— Ко-ко-ко… — начала она, как курица.
А потом продолжила:
— …ко-кого ищете?
— Старшину милиции Йордана Коцева! — быстро ответил Крум.
Продолжая заикаться, тетка с трудом рассказала нам, что знает нескольких милиционеров, но ни один из них не носит фамилию Коцев и не живет на этой улице. Она хотела объяснить нам еще что-то, но мы не дослушали до конца — требовалось найти более знающих людей.
— В участок! — скомандовал я.
Детектив номер два последовал за мною с тем же трепетным чувством, какое бушевало и в моей груди. Это чувство помогло нам преодолеть обратный путь намного быстрее.
В здании милиции мы застали двух человек: сержанта у входа и капитана, сидящего к нам спиной. Я подождал, пока успокоилось дыхание, приблизился и скромно опросил:
— Старшина Йордан Коцев здесь?
— Кто-кто? — ответил мне старшина тоже вопросом.
Я повторил имя и фамилию старшины. Вышло, что сержант о таком милиционере не слыхал. Крум решил ему помочь, описал внешность нашего знакомого, подчеркнул несоответствие между густыми бровями и тонкими усиками, сосредоточил внимание на его животе, но результата не было. В довершение всего сержант начал смотреть на нас как на людей, отвлекающих его.
— Ваши фамилии? — строго спросил он.
Капитан, писавший до сих пор что-то в своем блокноте, быстро обернулся:
— Оставь их. Случай мне известен.
А когда мы пошли, он, полагая, что мы уже не слышим его, пробормотал:
— Надо принять меры.
Крум был очень зол.
— В результате — только бессмысленная трата энергии, — ворчал он. — Представь себе, что старшина какой-нибудь наш разведчик, который оделся как обыкновенный милиционер, чтобы ввести в заблуждение любопытных. И представь себе, что его прислали из Софии, а мы, вместо того чтобы помогать, мешаем ему.
— Представь себе, что я начинаю догадываться о другом, — сказал я и подвел Крума к нашему почтовому ящику.
— Что ты на него так уставился? — спросил Крум.
— Открой — увидишь. В нем лежит зеленоватый конверт с надписью: «Александру Александрову-младшему»!
Крум посмотрел на меня уважительно — там в самом деле был такой конверт.
Я завел друга в подъезд. Здесь было не так светло, как на улице, но мне хотелось прочитать письмо без свидетелей. Нервно вскрыл конверт. На знакомой желтой карточке на этот раз было написано:
«Саша, милиционер КоЦев — фикЦия! Занимайся своими уроками.
С почтением — твой доброжелатель».
— Ты все понял? — спросил я прерывисто, потому что горло у меня пересохло.
— Все… Кроме слова «фикция».
— Фикция — это то, что не существует, чего на самом деле нет.
— Как это нет, когда мы вчера целых пятнадцать минут разговаривали с этим человеком! Или скажешь, это был дух?
— Не скажу…
— Тогда что же?
— Сначала ущипни меня.
— Зачем?
— А тебе известно, что я из тех, кому приключения снятся?
— Известно.
— Если это сон, то пусть он продолжается, чтобы завтра я рассказал тебе все до конца.
— А если не сон?
— Тогда необходимы срочные и самые серьезные меры, а иначе…
Крум добросовестно ущипнул меня.
— Ой! — взревел я.
— О-ой! — повторило эхо на лестнице.
Мой друг стал извиняться в самых нежных и сочувственных выражениях. Он, видите ли, тоже думал, что ему все это снится, и потому перестарался. Если я буду настаивать, он разрешит мне тоже ущипнуть его.
— Глупости! — сказал я с достоинством. — Я не только не сержусь на тебя, а напротив, я даже очень доволен. Опыт подтвердил, что приключение — настоящее!
— Что же нам теперь делать?
