Владимир Сотников - У сыщиков каникул не бывает
Саня оглянулся в ожидании Анки и Пашки, которые еще возились в прихожей. Старик откликнулся уже из кухни:
– Друзья необходимы в жизни так же, как пища, вода и воздух. Кажется, одному жить спокойней, свободней. Ан нет, не спокойней. Покойней – да… От слова покойник. Не замечаешь, как превращаешься в никому не нужный пенек. У дороги, по которой ежедневно проходят тысячи людей. Смотришь и завидуешь… И завидуешь. И думаешь о том, что если бы хоть один из тысячи был не то что твоим другом – хотя бы добрым знакомым, то как бы счастливо жилось тебе на земле…
Пашка даже рот приоткрыл, прислушиваясь. В словах старика было что-то гипнотизирующее. Они лились, как водичка из-под крана, – так, что даже смысл сказанного становился безразличным.
– Да неужели вы так одиноки, Иван Антонович? – крикнул в кухню Саня.
При этом он кивнул на стены комнаты. Любуйтесь, мол.
Что и говорить, здесь было чем полюбоваться! Казалось, множество музеев, будто сговорившись, прислали в эту квартиру по самому диковинному экспонату.
Чучела необыкновенных рыб покоились в рамках, как фотографии. Чучела животных были расставлены по углам и на специальных подставках. А под потолком гордо реяли орлы и еще какие-то невиданные пернатые.
Пашка с Анкой даже забыли о существовании старика: так интересно им было разглядывать этот живой уголок. Хотя живым его назвать, конечно же, было нельзя… Поэтому к интересу прибавлялась жалость – ко всем этим птицам и животным, навсегда застывшим в мертвом покое.
А тут еще они вдруг заметили в углу небольшую птицу, пронзенную стрелой. Анка с Пашкой переглянулись в изумлении. Не сговариваясь, они подумали об одном и том же – об охоте на голубей!
Иван Антонович вкатил в комнату маленькую тележку с чайным сервизом.
– Вот и почаевничаем в приятной компании, – приговаривал он. – А одиночество, дорогой мой друг Саня, это не внешние обстоятельства. Это внутреннее ощущение. И сравнить его можно только с осенней непогодой, мелким холодным дождичком… Когда ты никому не нужен. А вот сегодня у меня, можно сказать, праздник. За окном весна, а в гостях – молодые люди, которые, слава богу, не понимают, о чем я сейчас говорю. Потому что я говорю об одиночестве…
«Да-а, – подумал Пашка, – сейчас он нас до смерти уболтает!»
Но вдруг старик замолчал. Он по очереди внимательно оглядел всех троих и остановил цепкий взгляд на Сане:
– Так какое дело привело вас ко мне?
Саня, наверное, не ожидал такого резкого перехода от многословия к конкретному вопросу. Он даже не знал, с чего начать. Зато Пашка не растерялся.
– А какой у вас этаж? – ляпнул он, не удержавшись.
И оглянулся при этом на пронзенное стрелой чучело птицы. Анка незаметно наступила ему на ногу. Что ты, мол, с ходу такие вопросики задаешь?
– Да обычный этаж, пятый. А собственно, какая разница? – обернулся Иван Антонович к Пашке.
– Да он спрашивает потому, – поспешил Саня, – что, может быть, из ваших окон видна крыша соседнего дома. Но я уже понял: нет, не видна. А у меня квартира наверху. И вчера мы наблюдали, как кто-то из нашего дома стрелял по голубям.
– Из рогатки? – улыбнулся старик. – Что ж, начинается летний сезон для всякого хулиганья.
– В том-то и дело, что не из рогатки, – хмуро сказал Пашка. – Из рогатки он и не попал бы. Из винтовки стрелял. И выстрелов не было слышно. Значит, глушитель есть.
– Ну, сейчас техника на грани фантастики, – махнул рукой Иван Антонович. – Есть такие духовые ружья, которые бьют как настоящие, и совсем бесшумно.
– Духовые – это как в тире? – поинтересовалась Анка.
Надо же было и ей поучаствовать в разговоре!
– Да, деточка, как в тире. Только значительно лучше.
«Из духовых не убивают людей», – хотел сказать Пашка, но промолчал.
Не рассказывать же первому встречному все, что они знают!
– Мы не знаем, какое у него ружье. Если бы мы увидели этого охотника… – приступил наконец к объяснениям Саня. – Понимаете, Иван Антонович, стреляют из нашего дома. Откуда-то с верхних этажей. И мы не можем засечь огневую точку. Вот мы и подумали: а вдруг вы видели какого-нибудь подозрительного типа среди наших соседей? Ну и вообще… Вы человек опытный, посоветуйте, как можно его выследить?
Саня оглянулся на чучела, словно подтверждая опытность их владельца.
– Выследить? – усмехнулся старик. – Звучит серьезно! Слежка – точнее, наружное наблюдение – это ведь целая наука.
– Наука? – не выдержала Анка. – Просто надо оставаться незаметной – вот и вся наука! У меня это получается…
Тут уже Пашка наступил ей на ногу. Но Анка словно не заметила его предупреждения и горячо продолжала:
– Мы вчера уже пытались следить! И по ошибке за вами наблюдали. То есть я наблюдала, – пояснила она. – Я же не знала, что вы Санин знакомый. А они мне сказали: следи за всеми, кто из подъезда выйдет…
Анка наконец почувствовала, как Пашка уже чуть не отдавил ей полпальца.
– Ну и как результаты? – не слишком радостным тоном поинтересовался Иван Антонович.
Конечно, не каждому будет приятно, если ему скажут, что он был «под колпаком»! Даже Пашке стало неловко. В самом деле, чего он прицепился к этому Ивану Антоновичу? С каждой минутой Пашка все больше убеждался: стрелять из окна в голубей этот старик наверняка не стал бы.
– Да нет, вы не подумайте ничего такого, – опять поспешил объяснить Саня. – Анка и правда никого в нашем доме не знает. А мы просто подумали, что тот человек после охоты может во двор выйти. Вот и…
– А я на площадке был и видел сверху подозрительную личность, – вмешался Пашка. – Не вас, конечно! Даже не на вашем этаже. Я во двор за этим типом выскочил, а его и след простыл. А Анка подумала, что это я за вами побежал. Короче, мы сами запутались.
– Вы действовали абсолютно разумно, – ободрил его старик. – Правильно действовали. А неудачи в вашей профессии, – улыбнулся Иван Антонович, – к сожалению, не так уж редки.
– Конечно! – с жаром подхватила Анка. – Вот я, например, была уверена, что вы подозрительная личность. Когда вы возле мусорного контейнера стояли, то я думала, что правильно за вами слежу!
– Неужели? – изумился старик. – А, это когда Чубик за мусоркой по своим делам уселся! – Он расхохотался. – Я-то боялся, что меня примут за алкаша, собирающего бутылки, и совсем не мог предположить, что вызову куда более серьезные подозрения. Да-а, я смотрю, у вас имеются кое-какие навыки!
Он посмотрел на Анку внимательно, словно старался запомнить ее. Ей даже не по себе стало, и она решила не рассказывать остальных подробностей вчерашней слежки.
«Хорошо, что он Санин друг, а не подозреваемый, – подумала Анка. – Конечно, я лишнее болтаю. Не зря мне Пашка чуть ногу не отдавил».
– Да, неприятная история, что и говорить, – задумчиво протянул Иван Антонович. – Неприятная… Какой-то негодяй отвлекает моих юных друзей от приятного проведения каникул. Ведь сейчас каникулы?
Ребята закивали головами.
– Возьмете меня в помощники? – предложил вдруг старик. – Опыт какой-никакой у меня действительно имеется… И во дворе я часто бываю из-за Чубика. Так что ты, Санек, звони мне, как только заметишь что-нибудь подозрительное, и я через пять минут выйду. Уж я-то себя ни с кем не спутаю, – улыбнулся он в сторону Анки.
Она поежилась от его шутки.
– Спасибо, Иван Антонович! – Саня тоже заулыбался. – Мы на это даже и не рассчитывали!
Он собрался было рассказать и про страшную квартиру с исчезнувшим трупом, но вовремя спохватился. Во-первых, не посоветовался об этом с Пашкой. Во-вторых, и Анка об этом не знает. Нет, рано еще. Пусть труп останется за ним с Пашкой. Пока. Будут новые подробности в их деле, тогда, может, они и обратятся к старику за советом.
– А откуда это у вас? – Пашка показал на чучела. – Коллекционируете?
– Не то чтобы коллекционирую. Скорее, довожу их до кондиции. Ну, хобби у меня такое. Я когда-то скульптором хотел быть, да жизнь иначе повернулась… Вот и увлекся, когда на пенсию вышел. Чучела ведь обычно такие безжизненные – вот я и придаю им некоторую… живость, если угодно. Например, глаза новые вставляю. Или оживляю поворот головы. У меня уже даже заказы появились. Вот эти чучела, – повел рукой старик, – ожидают своих хозяев. А вон те – мои собственные. Эта пиранья, например, или та перепелка.
Ребята посмотрели на пронзенную птицу. Бр-р, ну и хобби! Никто из них не хотел бы этим заниматься. Ни за что.
– А чай? – спохватился старик. – Так никуда не годится! Попьем чайку и выйдем на свежий воздух. Надо осмотреть, так сказать, диспозицию.
Бармалей с Чубиком носились по двору как угорелые. Пудель нападал, а Барми спокойно, словно опытный волейболист, отбивал его прыжки лапой. Даже не отбивал, а смягчал, не более того. В отличие от Марксэниного дога, Бармалей любил маленьких.
– Чибис, – тихо спросил Пашка, когда Иван Антонович отошел на пару шагов, – а что значит, опыт у него имеется? Он что, охотник?
