Среди «призраков» - Маргарет Петерсон Хэддикс
– Нет у нас фонариков, таких, чтобы работали, – ответил он.
– Как это? – нахмурилась Джен.
– Батареек не было, не помню, года четыре, а то и пять, – объяснил Люк.
Вообще он гордился тем, что помнит, что такое фонарик.
– Ладно, ясно, – ответила Джен. – Фонарика нет, компьютера тоже…
– Компьютер есть. Только он у родителей. Наверное, ещё работает. Но он в отцовском кабинете, который выходит окнами на улицу, а мне туда хода нет. И всё равно мне никогда не разрешат к нему прикоснуться.
Люк вспомнил, как однажды, совсем маленьким, когда ему было три или четыре года, он пошёл за матерью, убиравшей отцовский кабинет. Буквы на клавиатуре показались ему игрушкой, он дотянулся до неё пальцем и стал снова и снова стучать по клавише пробела. Мать увидела и пришла в ужас.
– Они тебя найдут! – закричала она. – Вдруг там установлена слежка?..
И после этого прятала его ещё тщательней, чем обычно, запирая в комнате, когда приходилось выходить из дома.
Джен закатила глаза.
– Неужели твоя семья верит правительственной пропаганде? – удивилась она. – Сколько денег потратили власти, чтобы убедить народ в слежке через телевизоры и компьютеры, а на самом деле не могут себе этого позволить. Я пользуюсь компьютером с трёх лет и телевизор тоже смотрю, но меня никто не поймал. Слушай, а свечи у вас есть?
– Что?
Люк сразу не понял, что она вновь вернулась к разговору о сигнале.
– Свечи… Они на кухне, а мне туда… заходить нельзя.
Джен скопировала его последние слова одними губами.
– Похоже, тебя держат на очень коротком поводке?
– Нет. То есть да. Они просто стараются меня защитить…
– Ага, знакомая тема, – покачала головой она. – А не слушаться не пробовал?
– Но я… Я ведь здесь? – обидчиво возразил он.
– Подловил, – засмеялась она. – Послушай, раз с фонариком и свечами не выходит, может, просто включишь свет там, где мне будет видно?
На этот раз он скорее догадался, что она опять говорит об условном сигнале.
– Лампочка у задней двери. Точно увидишь.
Включать свет тоже не разрешалось, но сказать об этом Джен он не отважился.
Люк размазывал по тарелке картофельное пюре. Весь разговор с Джен проходил одинаково: она его поддразнивала, он защищался, но она всегда добивалась своего.
Конечно, ведь она и знала, и повидала больше него – так он её оправдывал в своих глазах.
После того как он закончил свою историю, она рассказала ему о себе.
– Во-первых, родители знали, что делали. Тринадцать лет назад, – с вызовом начала она. – У мамы уже было двое детей от первого брака, Бычок и Тушка…
– Твои братья? – спросил Люк.
– Ага. На самом деле их зовут Буэллтон и Браунли, но разве эти имена подходят таким дуракам? В первой семье у мамы возникли трения с чванливой элитой.
– Она что, выходила замуж несколько раз? – удивился Люк.
Он и не подозревал, что такое возможно.
– Ну конечно, – ответила Джен. – Папа, который на самом деле мой отчим, у неё третий.
Люк так смутился, что просто замолчал.
– В общем, маме до смерти хотелось маленькую девочку, поэтому, выйдя замуж второй раз, она заплатила кучу денег какому-то врачу, чтобы родить ещё одного ребёнка.
– А если бы родился мальчик? – спросил Люк.
– В то время как раз начались эксперименты по выбору пола ребёнка.
Должно быть, Люк особенно тупо на неё посмотрел, потому что она принялась объяснять.
– Это значит, что они были уверены, родится девочка. Врачи умеют такое делать, только правительство запретило процедуру, испугавшись, что ситуация с населением станет ещё хуже. Конечно, родители немало заплатили. А твои родители не хотели девочку?
Люк задумался. Мать не раз говорила, что мечтала о четырёх мальчиках, но, может, девочку хотелось ещё больше? Такую, как мама? Правда, он с трудом представлял в доме девочку.
– Они не старались, – пояснил он. – Я появился случайно. Повезло.
– Вряд ли твои родители за тебя заплатили, – кивнула она и тут же закрыла рот рукой. – Ужас, что говорю, но я не нарочно. Просто раньше никогда не встречалась с простыми людьми, не из богатых.
– Откуда ты знаешь, что я не из богатых? – сухо спросил Люк.
– Ну…
Джен неопределённо взмахнула рукой, и Люк сразу почувствовал, как странно выглядит в своей потрёпанной фланелевой рубашке и залатанных джинсах в идеальном доме Джен.
– Слушай, не злись. Это совсем не важно. Или, может, и важно, но даже здо́рово, что ты не из богатых. Ты мне ещё лучше поможешь.
– Я? Тебе? – спросил Люк.
– Я про митинг, – сказала Джен и прикусила губу. – Наверное… Нет, ты не шпион, не похоже. Я могу тебе доверять?
– Ну конечно, – ответил он и снова обиделся.
Джен запрокинула голову и уставилась в потолок, словно в поисках ответа. Потом посмотрела на Люка.
– Извини, мне нужно подумать. Я не привыкла вот так болтать, всё больше в Сети. Нет, я тебе доверяю, но тут дело не только во мне. Есть и другие. Так что давай подождём, ладно?
– Ладно, – согласился он, но не смог скрыть обиды.
Джен потянулась к нему и встряхнула за плечи.
– Вот не надо так. Скажи: «Ладно, Джен, я тебе доверяю». Или: «Ладно, Джен, ты, как всегда, права», – хихикнула она. – Так папа учит меня отвечать, когда я с ним не согласна. Веришь? Ох, уж эти юристы!
Люк обрадовался смене темы.
– Твой отец юрист? – спросил он.
Джен закатила глаза.
– Да, как и все мамины мужья. Странный вкус. Первый был специалист по охране окружающей среды – выбрал работу, ничего не скажешь; второй – в корпоративном праве, так что зарабатывал достаточно, чтобы обеспечить моё появление на свет. А третий папа работает в правительстве. Занимает довольно высокий пост, скажу тебе.
– Как же так… ты вне закона…
Люк не ожидал, что смутится ещё сильнее.
– А ты ещё не понял? – засмеялась Джен. – Правительственные чиновники больше всех нарушают законы. Откуда у нас такой дом? Откуда у меня доступ к интернету? На что мы вообще живём? Как ты думаешь?
– Не знаю, – честно признался Люк. – Но я и вообще почти ничего не знаю.
Джен погладила его по голове, будто малыша или щенка.
– Ничего. Научишься.
Вскоре он решил, что пора домой: вдруг Мэтью, Марк или отец вернутся обедать раньше обычного? Идти обратно он откровенно боялся.
Джен проводила его к выходу, болтая всю дорогу.
– Я починю дверь с сеткой и разберусь с сигнализацией – никто и не узнает, что ты приходил, – сообщила она. – И… Ой,
