Эмили Родда - Дело о драгоценных рыбках
Где-то там, в старом добром Баньян-Бее, жил кто-то, кто перерезал провода и вломился в наш дом.
Но зачем? Что они имеют против нас?
Мои мысли путались. А что, если Фей ни в какую аварию не попадала, что, если все это было подстроено?
Вдруг кому-то понадобилось одурачить отца?
Возможно, тот же самый человек поставил себе цель и нас выжить отсюда?
Если это так, ничего у него не выйдет. Я не сдамся так легко. Я вернулся в дом и пошел прямиком в мастерскую.
— Давай собирайся, Том, — поторопила Лиз. — Не*хватало еще автобус пропустить.
Я покачал головой.
— Никуда я не поеду. Они уставились на меня.
— Но, Том, не можешь же ты тут остаться один! — воскликнула Санни.
— Еще как могу, — ответил я. — Это дом моего отца. Он просил меня присматривать за ним. Я остаюсь.
Когда мы подходили к автобусной остановке, небо было сплошь затянуто тучами, но дождь еще не шел. Всю дорогу мы хранили молчание. Ребятам было не по себе, потому что они бросали меня одного. Да и я чувствовал себя неловко, потому что втянул их в это неудачное путешествие. Что скажут родители, когда их чада вернутся домой так рано?
«ШЕЙЛА» уже стояла на остановке, когда мы подошли. Водитель дремал на переднем сиденье, но встрепенулся, когда вся компания начала загружаться в автобус.
— Обратно к грязи и шуму? — спросил он.
— Да, — ответил Ник. — Слишком много потрясений.
— Бей — это старый тихий городок, — отозвался водитель. — Вы можете смеяться, но другого такого мирного и спокойного места на свете не сыщешь.
Он был прав. Не было места тише и спокойнее до того момента, как здесь появились мы.
— Ты еще можешь передумать, Том, — сказала Лиз.
— Да не передумает он, — сказал Ник. — Он такой же упрямый осел, как ты сама.
— Я действительно хочу остаться, Лиз, — начал успокаивать я ее. — Со мной все будет в порядке.
Водитель глянул на часы.
— Отправляемся через пять минут, — объявил он. — Дождь, град или солнышко.
Раздался отдаленный раскат грома. Как будто солнце давало понять, что сдалось окончательно. А вот дождь, или даже град, был вполне вероятен. Я решил, что лучше вернуться в дом. Я попрощался с друзьями и пошел обратно.
Такое впечатление, что дорога с каждым разом становилась все длиннее и длиннее.
Я думал о событиях, произошедших в течение последних двадцати четырех часов. Подозрения полиции. Откровенная враждебность со стороны Блисс Белл и миссис Скиннер. Перерезанные провода и незваный гость в нашем доме.
Что же такое творится в Баньян-Бее? Может, сержант Блуэтт был прав насчет торговли наркотиками?
Я все думал и думал. Выращивать марихуану тут никто не мог, потому что полиция, даже Блуэтт, в два счета нашла бы плантацию. Кроме того, Баньян — не то место, где кто-то что-то выращивает. Коровы местами паслись в районе холмов, но огородничеством здесь и не пахло.
Хотя, может быть, именно то обстоятельство, что Баньян-Бей — тихое, богом забытое место, и делало его таким удобным для контрабанды. Наркотики могли доставляться сюда по морю, а потом переправляться в другие города.
Блисс Белл, подумал я. Замешана ли она в этом? У нее достаточно денег, чтобы купить два дома по обеим сторонам от своего собственного только для того, чтобы жить более уединенно. А для того, чтобы иметь деньги, нужно продать кучу скульптур.
Не исключено, правда, что скульптуры — это только прикрытие для более надежных способов делать деньги.
Сынок миссис Скиннер с сомнительной репутацией тоже мог быть виновником всего этого. Конечно, если это его мы видели в магазине. В таком случае не доказывает ли это, что и миссис Скиннер имеет отношение к контрабанде наркотиков? И то, что торговлей она занимается только для вида?
Папин дом уже замаячил на горизонте. Я прибавил ходу, потом еще ускорил шаг. И тут мне показалось, что я заметил огонек, мелькнувший в одном из окон.
«Да тебе уже мерещится всякое, Том, — мысленно сказал я себе. — Возьми себя в руки».
Когда я добрался до дома, загромыхали первые раскаты грома. Теперь стало так темно, что можно было подумать, что уже поздний вечер. Я распахнул входную дверь. Внутри было еще темнее.
Да куда же подевались эти свечи? Ага, вспомнил. Они остались в кухне на табуретке. Я побрел на кухню, предусмотрительно вытянув руки перед собой, чтобы не наткнуться на что-нибудь.
За моей спиной послышался слабый шорох.
Это я еще помнил. Но обернуться не успел, потому что в следующее мгновение искры посыпались у меня из глаз и я рухнул на пол, сильно стукнувшись головой. А дальше — полный провал.
Глава XII
В ВОДЯНОЙ ЗАПАДНЕ
Когда я пришел в себя, где-то в отдалении завывал ветер, и пол под ногами ходил ходуном. Я внезапно понял, что нахожусь уже не в доме отца.
Жив я или умер уже? Голова у меня просто раскалывалась на части. Качка то прекращалась, то начиналась с новой силой, так что желудок мой болтался из стороны в сторону. Я почувствовал, что меня вот-вот стошнит.
Я с трудом приоткрыл глаза и различил маленькие огоньки на стене. Они двигались вверх-вниз, вверх-вниз. И все кругом раскачивалось — вверх-вниз.
И тут я понял, куда попал. Я был на судне. И какое-то шестое чувство подсказало мне, на каком именно. Я был на борту большой белой яхты.
Я услышал, как за моей спиной открылась дверь, и начал различать звук голосов. Я быстренько закрыл глаза и притворился, что все еще лежу без сознания. Но зажмурился не до конца, а так, чтобы через узенькую щелочку видеть силуэты двух людей, склонившихся надо мной. Один был высокий, второй — коротышка. Коротышка был облачен в белый китель. Он держал в руках мой рюкзак.
— Что за глупая мысль — притащить его сюда, — сказал коротышка.
— А что еще оставалось делать?
— У вас был приказ — никаких контактов с землей, Фриц. Никаких контактов.. А вдруг их кто-то видел? А если за ними организовали погоню?
— Ни одна живая душа их не видела. И никто за ними не гнался, — проворчал верзила. — В такую-то погоду? А что, босс мог предложить что-то лучше, Эйс? Стукнуть пацана по голове и просто оставить его там? А все то, что он знает?
— А почему бы и нет?
— Ты что, издеваешься? Через полчаса после того, как он пришел бы в себя, город наводнила бы полиция. И все наши планы полетели бы к черту. А так мы выпытаем у мальчишки, что он знает, а потом избавимся от него.
Звучало это не очень обнадеживающе. У меня перехватило горло, и я судорожно вздохнул.
— Эй, да он очнулся!
Великан, которого называли Фриц, схватил меня за руку и заставил сесть. Я медленно открыл глаза и внимательно оглядел двоих незнакомцев. Ничего необычного в них не было. Один — высокий, другой — маленький, вот, собственно, и все. Обыкновенные парни с виду. Но только с виду.
Я обхватил руками голову и сглотнул.
— Я что, упал на дороге? — запинаясь, пробормотал я. — А вы меня подобрали? Наверное, я головой стукнулся, ничего не помню. Все как в тумане. Со мной, должно быть, много возни было. Но теперь все в порядке, могу идти домой, если только вы...
Я попытался подняться на ноги, но яхту опять тряхнуло, и я снова плюхнулся на пол.
Незнакомцы расхохотались. По крайней мере губы их растянулись в подобие улыбки, а глаза остались ледяными, колючими.
— Неплохо, парень, — произнес Эйс. — Но мы не вчера родились. Обвести нас вокруг пальца тебе не удастся. Ты прекрасно знаешь, что произошло. И ты нам кое-что расскажешь. Как тебя зовут?
— Том, — я облизал губы, шевелить которыми мне было ужасно трудно.
— Том, а дальше как?
— Том Мойстен, — еле выговорил я. Они переглянулись.
— Так ты что, родственник Мела Мойстена? — заинтересовался Фриц.
— Я его сын. — Я заморгал, пытаясь хоть немножко привести мысли в порядок. Они знают имя отца. Он-то тут при чем?
— Чего ради ты заявился в Баньян? — продолжал допрос Эйс. — Ты и твои приятели?
— Мы приехали сюда на каникулы, — пояснил я. — И остановились в доме моего отца.
— Ну да, каникулы, — хмыкнул Эйс. — В этой жалкой дыре? Слушай, парень, что я тебе скажу. Не пытайся надуть нас. Или горько об этом пожалеешь. Сколько времени твой отец — если это твой отец — работает на полицию?
Я во все глаза уставился на него. Он подошел и отвесил мне оплеуху.
Моя голова запрокинулась назад, и ее пронзила острая боль. Из моих глаз брызнули слезы.
— Отвечай на вопросы, — рявкнул Фриц.
— Не работает он ни на какую полицию, — ответил я, едва ворочая языком. — Он художник.
Бац!
— Не хочешь учиться на собственных ошибках, а, Том?
— Да я правду говорю, — промычал я. — Вы же правды хотите?
И в этот самый момент за дверью послышался какой-то шум. Эйс выскочил за дверь, резко захлопнув ее за собой. Фриц остался стоять, засунув руки в карманы и не спуская с меня глаз. На короткое мгновение воцарилась тишина, а потом опять раздались какие-то звуки — как будто кто-то привалился к стене прямо у самой двери. Фриц повернул голову, чтобы посмотреть. Я попытался привстать, но он протянул руку и пихнул меня обратно, даже не оборачиваясь.
