Светлана Лаврова - Череп в клубнике и другие тайны Тополиной дачи
– Ерунда, схожу ещё раз. Он уже ушёл к себе.
И Саша снова вышла в сад.
Ночь. Луна. Странные шевелящиеся тени… Одна тень шевелится совсем интенсивно. Другая тень, похожая на Отелло, с неодобрением на неё взирает. «Надо же, – подумала Саша. – В темноте всё кажется каким-то не таким. Вон та тень – словно человек, который что-то ищет среди клубничных грядок… Но это, конечно, тень от веток».
Вдруг тень от веток разогнулась и с недоумением уставилась на Сашу.
– А-а-а! – Саша издала третий за ночь вопль.
Тень одним прыжком переместилась к Саше и…
– Это опять вы? – любезно спросила тень голосом Валеры. – Вы опять куда-то провалились?
– Нет, – хрипло сказала Саша. – Это я просто так ору. А что вы здесь делаете? Вы же ушли к себе?
– Видите ли, – смутился блондин. – Я решил вернуться и поискать, чем этот ваш Отелло в меня швырнул. Интересно же. Вы не знаете?
– Нет, – машинально соврала Саша. – Откуда я знаю, чем он мог швырнуть? Он у нас такой. Чем хочет, тем и кидается. Просто опасно ходить по саду. Особенно ночью.
Это Саша сказала специально, чтобы блондин убрался к себе и не мешал ей идти туда, куда она шла.
Блондин посмотрел на Отелло. Отелло посмотрел на блондина.
– А вы похожи, – заметила Саша. – Оба в тёмных очках.
Блондина передёрнуло.
– Ненавижу эти очки, – сказал он. – А вы что тут делаете, кстати? Вы же спать пошли.
Говорить, куда она идёт, Саша сочла неприличным.
– Я обронила брошку, – с достоинством сказала она, – когда падала. Пойду, поищу.
Блондин с интересом оглядел Сашин очень открытый ситцевый сарафан на узких бретельках, соображая, в какое место тут можно приспособить брошку.
– Это ваша фамильная брошка, доставшаяся от любимой прабабушки-графини? – насмешливо спросил он.
– Вам не понять женскую психологию, – величественно сказала Саша, уходя от ответа.
– Хорошо, я помогу вам, – решил блондин.
И следующие четверть часа они ползали в траве между смородиной и туалетом. Саша вошла в роль и самозабвенно перебирала листики, ища придуманную брошку. Она так увлеклась, что не удивилась бы, если бы брошка нашлась. Но брошка не находилась, что вполне закономерно. В процессе поисков выяснили, что Валера – аспирант, но сейчас на каникулах, что ему нравится гроза и не нравится овсяная каша, он любит бардовские песни и не понимает рэп, а из фантастики предпочитает ту, в которой есть драконы, хотя и понимает, что это ребячество. В конце концов Саша наткнулась на крапиву и решила поиски прекратить.
– Я ещё завтра поищу, – сказала она. – А теперь спать пора.
– Я вас провожу, – взял её под руку Валера. – Только давайте пойдём другой дорогой, чтобы не проходить мимо этого вашего Отелло, который швыряется твёрдыми предметами.
Они пошли по дорожке и уже почти дошли до дома, как вдруг…
Огромная, белёсая, как привидение, тень перемахнула через забор и ринулась на Валеру. Четвёртый за ночь вопль был коротким, но выразительным.
– Кошмар, это свой! – закричала Саша.
Кошмар остановился, потом подошёл к замершему Валере и обнюхал его.
– Какой у вас литературный дом, – дрожащим голосом сказал блондин. – Там – Отелло, тут – собака Баскервилей.
– Кошмар, а почему тебя не было дома? – запоздало сообразила Саша. Кошмар виновато потупился. У него завелась очень перспективная знакомая породы колли через три дачи налево, и по ночам он ходил к ней в гости, пренебрегая сторожевой службой.
– Ладно уж, иди и не ешь больше моих гостей, – разрешила Саша, и Кошмар ушёл за теплицу.
– Пожалуй, пора спать, – решительно сказал Валера. – А то уже какие-то огромные псы мерещатся. До свидания.
И быстро ушёл к себе.
«Если я пойду к туалету в третий раз, он всё равно меня подкараулит, – обречённо подумала Саша. – Но я не сдамся!»
Она прошла в дом, стараясь не разбудить родителей (хотя, если их не потревожили четыре вопля, можно было не беспокоиться), и вылезла в окно, ведущее на дорогу. Затем обошла свой участок по улице, пролезла в секретную дыру в заборе, проползла между кустами смородины и тайно, как Джеймс Бонд на явку, шмыгнула в туалет. Домой она вернулась тем же кружным путём.
– Вот так! – торжествующе подумала Саша, почёсывая под одеялом покусанные комарами плечи. – И никакие блондины мне не страшны! Надо завтра у мамы попросить какую-нибудь брошку, якобы я нашла потерю.
И уснула, утомлённая романтичным вечером.
Глава четырнадцатая. Яичница в красно-синих тонах
– Стася, – сказала утром Саша. – Пожалуйста, пойди к маме и попроси у неё брошку.
– Зачем? – удивилась Стася. – Мне не нужна брошка.
– Зато мне нужна.
– Так ты и проси.
– Я не смогу внятно объяснить, зачем она мне понадобилась. А ты сможешь. Ты ещё и не то сможешь. Ну что тебе стоит?
– Ладно, – сказала Стася и подошла к маме, жарящей яичницу. – Мама, дай мне брошку.
– А колье с алмазами не надо? – спросила мама. Стася задумалась. Вроде про колье Сашка ничего не говорила. Значит, оно ей без надобности.
– Колье не надо, – отказалась Стася. – Вот шапку-невидимку можешь дать.
– Шапок-невидимок не бывает, – заметила мама, добавляя приправы.
– Я знаю, – согласилась Стася. – Но она мне всё равно нужна. Если нет шапки-невидимки, дай брошку.
– На трусы брошки не надевают и на сандалики тоже, – сказала мама. – А больше на тебе ничего нет.
– А если я носки добавлю? – спросила Стася, обозревая свой скудный туалет. – И бантик?
– Это ничего не изменит, – сказала мама.
– Знаешь, это просто придирки, – рассердилась Стася. – То нельзя, это нельзя… Где брошка?
– Но я же не знала, что тебе на даче понадобится брошка, – оправдывалась мама. – Все украшения дома остались. Пойди сорви цветочек и воткни в волосы. С твоими трусами будет чудесно сочетаться.
– Я лучше поищу брошку, – отказалась Стася. – Не может быть, чтобы на такой большой даче не было хотя бы одной маленькой брошки. Лучше с изумрудом.
– Нет, лучше я сама поищу, – испугалась мама. – Когда ты что-то ищешь, потом можно сразу делать капитальный ремонт. А лучше переезжать на другую квартиру. Стой тут и следи за яичницей.
И мама сделала минимальный огонь и пошла на чердак поискать в коробках, набитых всяким старьём, хоть что-то, напоминающее брошку.
Первое время Стася добросовестно следила за яичницей – вдруг она убежит, как молоко. Но яичница попалась смирная, лежала себе в сковородке и тихо шипела.
Подошла Даша.
– Ты что делаешь?
– Яичницу сторожу, – объяснила Стася. – Ты любишь яичницу?
– Нет, – сказала Даша. – Она некрасивая. Вся белая, аж жёлтая.
– А мы её раскрасим, – придумала Стаська. – Где гуашь?
Гуаши в пределах досягаемости не было. Зато на кухонном столе лежали всякие съедобные вещи: петрушка, укроп… Стася добавила в яичницу несколько листочков петрушки.
– Теперь красиво, – одобрила Даша. – Ещё давай.
Стася положила туда же три клубнички из корзинки и залюбовалась – такая нарядная получилась яичница.
– Ещё надо синенького, – заметила Даша.
– Где ж я тебе синенького-то возьму? – развела руками Стася. – Синих овощей не бывает. Разве что незабудок покрошить.
– Вот синенькое, – и Даша подала подружке синий колпачок от шариковой ручки, лежавшей тут же.
Стася с сомнением оглядела колпачок, потом яичницу.
– Было бы красиво, – сказала она. – Но колпачок несъедобный. Наверное, мама не похвалит, что мы его в яичницу запихали. Скажет, что там микробы.
– Надо помыть, – сказала Даша.
Стася помыла колпачок с мылом и положила его в сковородку с краешка – как раз между желтком и клубничкой.
– Вообще-то ты права, – кивнула она. – Очень здорово выглядит. А если кто колпачки не любит, может выковырнуть. Я специально с краю положила.
– Стася, яичница, наверное, готова, – крикнула мама с чердака. – Пусть папа или Саша подают её на стол.
– По-моему, колпачок ещё сыроват, – тихо, чтобы никто не услышал, сказала Стася. – Но, может, его так и едят, как бифштекс с кровью. Папа! Папа! Подавай яичницу на стол, а то она горячая!
Папа пришёл на кухню и бросил взгляд на плиту. Феерическая яичница сияла на сковородке. Рядом сияли Стася и Даша.
– Что, вот это мы будем есть? – удивился папа.
– Да, – сказала Даша. – Очень красиво.
– Это мама приготовила, – объяснила Стася. – А я только смотрела, чтоб не убежала.
– Она ещё и бегает? – ужаснулся папа.
– Да, – сказала Даша.
– Ну, я не уверена, но мама сказала, что бегает, – сказала Стася.
Мама спустилась с лестницы, держа в руке что-то мелкое.
– Вот, Стася, это единственная брошка, которую я нашла, – сказала она и протянула дочери старый, облупившийся пионерский значок.
– Это брошка? – удивилась Стася. – Что-то не очень красивая. И дяденька какой-то нарисован.
– Зато старинная, – заступилась мама за значок. – И очень оригинальная. А где Саша? Позови её завтракать.
