Чужаки - Вафин Владимир Александрович
Раздался звук сирены, и свет фар въезжавших во двор патрульных машин осветил «Жигули» грабителей, которая задним ходом пыталась выехать из двора.
Выскочив из машины, Димка подбежал к «девятке». Резко открыв дверь, он ухватил Жору за волосы и нанес коленом удар в висок, и сорвал с него маску. Подбежавшие сержанты, надели на него наручники.
— Тащите его в машину! — приказал Димка.
Денис попытался поднять раненого Влада, но кто-то грубо схватил его, и на его запястьях защелкнулись наручники.
— Вы что? Это не я! Это они, — успел крикнуть Денис.
Резкий удар в челюсть свалил его на землю. Двое милиционеров подхватили Дениса под руки и потащили к «Уазику». У машины они ударили его головой о зарешеченную дверь, и он потерял сознание. Обмякшее тело Дениса бросили на пол и захлопнули дверь. Трое сержантов перенесли мертвое тело Паши, уложив его на сидение.
Окровавленных Духа и Жору втолкнули в «собачник» патрульного «Уазика», стоявшего рядом с ОМОНовским, в котором находился Денис
Высокий, крепкий капитан нес Влада, рука которого повисла в воздухе
— Живой он, Яковлевич! — спросил подбежавший Димка Белозеров.
— Пока живой. Давай, Димка, гони! — сдавленным голосом проговорил капитан.
Димка помог ему сесть на заднее сиденье милицейских «Жигулей». Машина рванула со двора под сирену и мерцание маячка. Капитан придерживал Влада, лежавшего на его коленях. Куртка на Владе сползла, открывая окровавленную белую рубашку.
Капитан прижал свою большую ладонь к окровавленной груди Влада, но вскоре сквозь его пальцы выступила кровь. «Жигули» выехали на улицу, обгоняя попутные машины.
— Дима, родной, давай! Он теряет кровь!
Димка с силой вцепился в руль, так что суставы его пальцев побелели
— Ну, таксер, ну, козел! — прокричал Димка, сигналя медленно двигающемуся впереди них такси.
Яркая блондинка, сидя в машине, небрежно стряхнула пепел в форточку, продолжая говорить с молодым таксистом.
— Менты-то торопятся, видно, водку ищут. Праздновать будут, — ухмыльнулся он
— А что праздновать-то? — поинтересовалась блондинка.
— Сегодня же десятое ноября, день Советской милиции, — хохотнул он и, повернув руль вправо, уступил дорогу.
Димка, гоня машину, вспомнил, что когда-то это уже было.
— Ну почему, Влад, у тебя такая невезуха? — тихо произнес он, чувствуя, как у него наворачиваются слезы. — Ну ничего, ничего, ты крепкий мужик, ты выкарабкаешься, братан, — и, встряхнув головой, уверенно сказал: — Мы отобьемся и пробьемся, братан! Держись, Влад!
Он обернулся и посмотрел на Влада. Кровавое пятно расползлось по рубашке. Димка стиснул зубы и выжал предельную скорость. Не отрывая взгляд от дороги, он снял трубку:
— «Град», «Град»! Пятьсот тринадцатому ответь!
— Слушаю тебя, 513-й!
— Елисеев, ты с больницей связался? Они ждут?
— Да, да, да, мы сообщили, что вы подъезжаете. Ну, как он там, старший лейтенант, живой?
— Живой, живой он, Руслан.
Подъехав к арке, откуда выезжала машина «скорой помощи», Димка выскочил из «Жигулей» и открыл настежь двери капитану, выносившему Влада. Вбежав в коридор приемного покоя, он закричал:
— Доктора, скорее!
Из комнаты приема больных выглянула медсестра. Увидев милиционера, несущего на руках раненого, она крикнула:
— Каталку, скорее! Ну, скорее же! Они привезли его!
Обитые жестью двери коридора распахнулись, и два молоденьких санитара бегом подкатили к капитану каталку, на которую он осторожно положил Влада.
По коридору скорым шагом шел доктор. За ним, едва поспевая, бежала медсестра, объясняя что-то на ходу. Он подошел к каталке, где лежал Влад, с которого санитары сняли китель и рубашку. Доктор приложил к окровавленной груди Влада фонендоскоп. В то же время медсестра наложила на руку манжетку тонометра.
— Владислав Петрович, давление очень низкое.
Доктор подошел к телефону.
— Срочно готовьте операционную! И приготовьте кровь: у него большая потеря.
Александр Яковлевич подошел к доктору и взял его за плечо:
— Доктор, он должен жить, вы понимаете? Жи-и-ть! — И капитан тряхнул его. — Если нужна кровь, берите мою.
— Я сделаю, что смогу, — произнес доктор и, взглянув на капитана, добавил: — Я постараюсь, а теперь не мешайте! — и, повернувшись к санитарам, скомандовал: — В операционную, быстрее!
К Александру Яковлевичу, провожавшему взглядом Влада, подошел Димка и сказал:
— Нас вызывают.
Капитан подошел к машине и вытянул трубку через окно.
— Ну, как он? Живой? — послышался голос Руслана.
— Да, его отправили сейчас в операционную. Как там, Руслан? Мы не нужны?
— Управимся. До связи.
На операционном столе лежал закрытый простынью Влад. Из его рта выходила трубка, подведенная к аппарату искусственного дыхания. В его вену была введена игла, от которой к флакону с кровью отходила пластмассовая трубка.
Доктор подошел к Владу и посмотрел на анестезиолога.
— 90/60, — сказала она, ответив на его немой вопрос.
Владислав Петрович взял в руки скальпель и начал операцию.
Димка с отрешенным видом сидел в приемном покое на кушетке, опустив руки. В его пальцах дымилась сигарета.
Александр Яковлевич стоял у окна, склонив голову на кулак поднятой руки, прильнув к стеклу.
Димка начал поправлять сползший с кушетки китель Влада и вдруг увидел, как из его кармана выпала записная книжка. Он поднял ее и раскрыл. С фотографии на него смотрели добрыми глазами тетя Рая и улыбались Ник и Максимка. Посредине зияла дыра. Лица матери и сыновей были залиты кровью.
От увиденного у Димки выступили на глазах слезы...
Доктор зашивал раны, удалив пули, которые лежали на белом маленьком подносе.
— Владислав Петрович, давление упало, — встревоженным голосом сказала анестезиолог.
В глазах доктора мелькнула тревога. Он нахмурил брови.
— Ножницы, — сказал он медсестре.
Владислав Петрович стал расстригать только что наложенные швы: «Так, видимо, началось внутреннее кровотечение, — подумал доктор. — Нет, парень, я тебя все равно вытащу».
Найдя кровоточащий сосуд, он перевязал его. Промокнул тампоном рану. Рука его замерла, глаза пристально смотрели на рану, но увидев, что крови нет, он вздохнул облегченно и вновь стал накладывать швы.
Давление у Влада медленно восстанавливалось.
Медсестра салфеткой промокнула лоб Владислава Петровича и, посмотрев в его пронзительно голубые глаза, увидела в них искорки радости.
— Наташа, идите успокойте милиционеров. Их коллега будет жить. Мы победили.
За два часа томительного ожидания Димка вспомнил все, что было связано в его жизни с Владом: начало их дружбы в такой же почти больнице, смерть Наташи во время розыска Алехи Шороха. Тот день, когда Влад перешел к ним в ОМОН, и последний отпуск, который они все вместе провели на озере, радостные лица Ника и Максимки и лицо тети Раи, когда она обрадованно кинулась обнимать вернувшихся внуков с сыном.
Димка заметил вышедшую из лифта медсестру Наташу и бросился к ней.
— Ну, как он там?
— Будет жить, — улыбнулась она. — Вы знаете, какие руки у Владислава Петровича! Он и не таких вытаскивал. И ваш друг тоже молодцом, выдержал.
Когда появился доктор, Александр Яковлевич подошел к нему и протянул руку.
— Спасибо вам, доктор. Вы меня извините, ну, что я...
— Да ничего, я же понимаю... И потом, вашему лейтенанту повезло. Ни один жизненно важный орган не задет. Удивительно!
— Его спасли мать с сыновьями, — сказал подошедший Димка.
— Не понимаю, молодой человек...
— Посмотрите, — и он раскрыл записную книжку в том месте, где находилась пробитая пулей фотография.
Доктор взял записную книжку и, пристально взглянув в лицо матери Влада, вернул ее обратно.
— Безусловно, вы правы, молодой человек. Я с уверенностью могу сказать, что Фарида Вафиновна спасла жизнь сына.
