Екатерина Вильмонт - В поисках сокровищ
— Ого, какой парнишка! Хорошенький! Да ты не стесняйся, заходи, там голых нет!
Стас откашлялся и вошел.
— Здравствуйте, Мария Семеновна! Мы вот вам фрукты привезли!
— Спасибо, это очень мило с вашей стороны, но только вы от кого? Что-то я вас не знаю.
— Понимаете, мы случайно о вас узнали… Ну, словом, может быть, для начала мы познакомимся, тогда многое станет яснее… — бормотал Стас. — Станислав Смирнин.
— Смирнин? — вдруг побледнела Марья Семеновна. — Ты — Смирнин?
— Да.
— И что же ты хочешь от меня, Станислав Смирнин?
— Поговорить! Узнать хоть что-то о своих предках. Я почти ничего о них не знаю, а благодаря вам я хотя бы увидал портрет прапрадеда!
— Ты был в библиотеке? Но как ты догадался?
— Я не догадался, мне Любовь Петровна сказала.
— А у тебя есть с собой какие-нибудь документы?
— Какие документы? — растерялся Стас.
— Откуда я знаю, что ты действительно Смирнин?
— Но у меня еще нет паспорта…
— Ой, что вы, Марья Семеновна, он и вправду Смирнин! — заверещала Даша. — Вы не думайте, мы знаем, что к вам какие-то аферисты уже приходили… Понимаете, дело в том, что… Стас, надо рассказать Марии Семеновне всю правду!
— Какую правду? — испуганно спросила старая учительница.
— Стас, рассказывай все с самого начала! — потребовала Даша.
Он на мгновение задумался, а потом наконец решился.
— Да, лучше сказать все как есть! Понимаете, Марья Семеновна, мы с Дашей обнаружили в полке книжного шкафа…
— Что? — взволнованно воскликнула старая женщина. — Что вы обнаружили?
Немного помявшись, Стас вытащил из кармана конверт.
— Вот это! — и он протянул конверт учительнице.
Та дрожащими руками повертела конверт, потом открыла его и вытащила оттуда бумажку со словами: «Братушево. Школа. За красной печью».
— Боже мой! Боже мой! Это почерк Ильи Аркадьевича!
— Вы уверены? — осторожно спросил Стас.
— Разумеется! Я отлично знаю его почерк!
— Но откуда? — вырвалось у Даши. — Он ведь давным-давно умер!
— Когда его дом превратили в колонию, оттуда выбросили все бумаги, а моя мама, она тоже учительницей была, многое подобрала и сохранила. И среди бумаг был даже дневник, юношеский дневник Ильи Аркадьевича! Боже мой! Дай-ка я погляжу на тебя! Ты и в самом деле похож на своего прапрадеда… Или мне это уже мерещится, — вдруг спохватилась она.
— Скажите, Мария Семеновна, а где красная печка? — в нетерпении спросила Даша.
— О, ее давно уже нет! В пятидесятых годах в школе провели паровое отопление… С этой печью вообще странная история вышла…
— Какая? — хором выкрикнули ребята.
— Видите ли, я тогда…
Но тут в палату заглянули соседки Марии Семеновны.
— Ну как, поговорили? — спросила та, которую называли Светкой.
— Заходите, заходите! — ответила учительница. — Вот что, ребятки, подождите пока в коридоре, а я сейчас выйду, и мы найдем местечко, чтобы поговорить по душам.
Даша и Стас немедленно вышли в коридор.
— Ну как? — осведомился Стас, глаза его блестели.
— Да ну, ерунда все это… Никакого клада уже давно нет, это ясно и понятно! — разочарованно протянула Даша.
— Ничего ты не понимаешь! Сейчас только самое интересное начинается!
— А по-моему, гораздо интереснее было бы выследить этого слепого притворяку!
— Тогда ищи себе другую компанию! Меня это не интересует! — отрезал Стас.
Даша хотела обидеться, но вовремя сообразила, что домой они попадут еще не скоро и ей будет скучно. Поэтому она улыбнулась и сказала:
— Стас, ниже нос!
— Что? — не понял Стас.
— Обычно говорят — выше нос! А я говорю — ниже нос! Не задавайся, значит!
— Извини, сестренка! Не буду!
В конце коридора появилась старушка-уборщица с ведром и шваброй и принялась мыть пол. Вскоре из палаты вышла Мария Семеновна.
— Ну что же, детки, идемте!
Она провела их по коридору, свернула направо, где коридор заканчивался тупичком, в котором стояли неработающий телевизор, несколько колченогих кресел и громадный развесистый фикус.
— Вот тут мы сможем поговорить! Так на чем мы остановились? — спросила учительница.
— На странной истории с красной печкой, — напомнила Даша. — А разве красные печки бывают?
— Конечно, — улыбнулась Мария Семеновна. — Это была голландская печь, выложенная красными изразцами, ну, может, не красными, скорее терракотовыми, но все называли ее красной. Она была такая красивая, уютная…
— Зачем же ее снесли? — спросил Стас.
— То-то и оно! Но я лучше расскажу все по порядку… Так вот, это было году в пятьдесят первом, кажется… Я была тогда молоденькой учительницей и первый раз в жизни поехала в отпуск, на юг! Мне неожиданно дали путевку в дом отдыха! Я никогда прежде не видела моря, да и мечтать о такой поездке даже не могла… И вдруг мне в месткоме говорят — вы премируетесь путевкой в Сочи… Радости моей не было предела — Сочи! Черное море! Пальмы! Вы, нынешние дети, даже вообразить себе не можете, что значило в те годы поехать в Сочи! Я, конечно, заметалась, у меня и надеть-то было нечего! Мне тетка моя свое шелковое платье отдала, синенькое, старое, но красивое, а чтобы его чем-то оживить, украсить… стыдно сказать, от старых шелковых трусов, немецких, трофейных, кружавчики розовые отрезала и мне вставочку из них сделала. Я себя в этом платье королевой чувствовала…
«Ну вот, приехали! — подумал Стас. — Старушка уже растеклась в воспоминаниях. Как бы это ее повежливее от трусов с кружавчиками к печке вернуть?»
Но она словно прочитала его мысли.
— Но вам это скорее всего неинтересно!
— Почему? Как раз очень интересно! — воскликнула Даша. Разговор о шмотках, пусть даже с кружевами от трусиков, ее живейшим образом заинтересовал.
Но Мария Семеновна вернулась к теме:
— Так вот, поехала я на море. Целых двадцать четыре дня гуляла и купалась, а когда вернулась… в школе вовсю шел ремонт, хотя раньше никто ее ремонтировать не собирался. И вот приезжаю, смотрю, нет моей печки, сломали, даже кирпичика не осталось, а в школе паровое отопление провели, но не центральное, а с котельной! Ох, и намучалась я с этим котлом, а печка-то какая была… Одно удовольствие! И дров немного требовала, а котел углем топить надо было, а пойди еще добудь уголь этот! Словом, зазря только деньги извели… Ну да деньги-то казенные, кому их жалко… Но знаете, я только недавно, после визита этих людей, вдруг сопоставила все…
— Вас специально услали на курорт! — воскликнул Стас.
— Ну конечно! Но мне, молодой дуре, это и в голову не пришло.
— Но кто это мог быть? У вас нет никаких подозрений? — осведомилась Даша.
— Это должен был быть человек, как-то связанный со школой, — заметил Стас.
— Не столько со школой, сколько с гороно, — сказала Мария Семеновна. — Или даже с горсоветом. Надо ведь было выделить средства на ремонт школы, да еще достать путевку для меня…
— А в вашей школе был директор? — спросила Даша.
— Директор? Был. Но моя-то школа была как бы филиалом городской. И директор был один. А учительствовала я одна, вела начальные классы.
— И жили при школе! Значит, достаточно было вас удалить…
— Но был еще один истопник, дядя Коля. Я когда вернулась, говорю ему: что ж ты, дядя Коля, печку нашу не отстоял? А он мне: «Где ж мне супротив начальства идти?» Вот и весь сказ!
— Интересно, нашли они что-нибудь? — воскликнула Даша.
Тут вдруг раздался шум и плеск.
— Ох, батюшки! — закричала уборщица.
Митя выскочил в коридор и увидел, что старушка опрокинула ведро и вода растеклась по полу.
«Странно, — подумал он, — неужели я так увлекся разговором, что совсем не слышал приближения уборщицы? Впрочем, это не удивительно!»
— Ох, простите, ради Бога, помешала я вам! — сокрушалась старушка, собирая тряпкой разлитую воду. — Да вы не обращайте на меня внимания…
Даша не могла спокойно смотреть, как такая старенькая женщина гнет спину, и кинулась на помощь.
— Да нет, голубочка, я уж сама управлюсь, мне сподручнее, — говорила старушка, не поднимая головы. Седые космы из-под платочка падали ей на лицо.
Собрав быстро воду, старушка ушла. Что-то странное в ней есть, подумала Даша. Что-то необычное… Но что? Ах да! Перчатки! Желтые резиновые перчатки, точно такие, как у них на кухне! Она хотела сказать Стасу о своих подозрениях, но решила пока не пугать Марию Семеновну. Но чтобы такая зачуханная старушка берегла руки? Очень странно!
Разговор между тем продолжался.
— Мария Семеновна, а вы можете показать то место, где была печка? И еще: в то время не было никаких сообщений или хотя бы слухов о найденном кладе? Помните, как в «Бриллиантовой руке» Шеф для отвода глаз нашел на субботнике коробку с золотыми монетами?
