Тайна подброшенных писем - Блайтон Энид

Энид Блайтон

Тайна подброшенных писем

СТРАННАЯ ТЕЛЕГРАММА

Бетси и Пип сгорали от нетерпения: ну когда же наконец объявятся Ларри, Дейзи и Фатти. Бетси прилипла к подоконнику детской комнаты, высматривая друзей.

– Что-то не очень торопятся, – сказала она. – А ведь они еще вчера приехали из интерната. Должны бы давно появиться. Так хочется поскорее узнать, какие штучки привез с собой Фатти и во что он будет на этот раз переодеваться.

– Так ты, значит, думаешь, что нам опять достанется для расследования первоклассное дельце, – сказал Пип. – А здорово было на рождественских каникулах, правда? Прямо фантастику раскрутили…

– Да уж, – ответила Бетси. – Хотя в эти каникулы я бы, наверно, хотела чуть-чуть поменьше фантастики.

– Да ты что, Бетси! – воскликнул Пип. – Из тебя, по-моему, прекрасный детектив получится! Ты что, уже расхотела быть сыщиком?

– Ничего не расхотела! Глупости! Но я ведь знаю, ты считаешь, что от меня мало пользы, я самая младшая, мне только девять лет, а вам всем за десять. Но в прошлый раз я разве не здорово помогла, когда мы раскрыли Тайну Секретной Комнаты?

Пип уже собирался каким-нибудь язвительным словом поставить свою сестренку на место, когда она вдруг закричала:

– Вон они идут! Вижу Ларри и Дейзи. Давай скорей спустимся, встретим их.

Они пулей слетели вниз и выскочили на дорожку перед домом. Бетси в восторге бросилась обнимать друзей, а Пип стоял рядом и улыбался до ушей.

– Привет, Ларри! Привет, Дейзи! А где Фатти? Вы его уже видели?

– Нет, – ответил Ларри. – А разве он еще не у вас? Жалко. Тогда выйдем за калитку и подождем его на улице. Увидим снова старину Бастера, как он будет топать на своих коротких лапках и вертеть от радости хвостом!

Все четверо двинулись к главной калитке и выглянули наружу. Никого. Ни Фатти, ни Бастера. Появился и проехал мимо фургон булочника. Потом проколесила на велосипеде какая-то женщина. Потом в конце переулка возникла знакомая-презнакомая грузная фигура.

Это был местный полицейский мистер Гун, или, как его прозвали дети, Пошлипрочь. Он совершал дежурный обход своего участка, и ему совсем не понравилось, что четверо ребят наблюдают за ним от калитки Пипова дома. Мистеру Гуну эти ребята были совсем не по душе, а этим ребятам, естественно, не по душе был он.

– Доброе, утро, – вежливо поздоровался Ларри, когда мистер Гун проходил мимо, слегка отдуваясь на ходу. Он был очень толстый. Его лягушачьи глаза уставились на ребят.

– А, вы снова здесь, свалились на нас, как негодная мелочь, – сказал он. – Ха! Опять небось будете совать свои носы куда не надо.

– Думаю, да, – с охотой отозвался Пип.

Мистер Гун собирался произнести еще одну убийственную фразу, но в это время на улице послышался тревожный звук велосипедного звонка и из-за угла на большой скорости выскочил какой-то парнишка.

– Разносчик телеграмм, – сообразил Пип. – Ой, осторожно, мистер Гун, осторожно!

Велосипедист свернул в сторону полицейского, и показалось, будто он едет прямо на него. Мистер Гун вскрикнул и отпрыгнул, как овечка.

– Это что еще такое? Как ты ездишь?! Общественная опасность – вот что вы, мальчишки, такое, – заорал Гун.

– Простите, сэр, велосипед почему-то вырвался у меня из рук, – стал оправдываться парнишка. – Я вас ушиб, сэр? Дико извиняюсь.

Вежливый тон мальчика немного охладил ярость полицейского.

– Какой дом тебе нужен? – спросил он.

– У меня телеграмма младшему мистеру Филиппу Хилтону, – ответил разносчик, читая имя и адрес на оранжевом конверте.

– Ах, да это же Пипу! – воскликнула Бетси. – Ого Пип, тебе телеграмма!

Разносчик поставил велосипед к краю тротуара, уперев педаль в бровку. Но он, очевидно, не нашел точного равновесия, потому что велосипед с лязгом упал набок и рулем проехался по щиколотке мистера Гуна. Полицейский так заорал, что дети аж подскочили. Он прыгал на одной ноге, пытаясь достать руками щиколотку и при этом не упасть. Бетси неожиданно хихикнула.

– О, сэр, я страшно извиняюсь! – вскричал разносчик. – Этот проклятый велик! Он все время падает. Не сердитесь на меня, пожалуйста, сэр. Не сообщайте на работу, прошу вас. Я ужасно извиняюсь!

Багровое лицо мистера Гуна было краснее обычного. Он свирепо взглянул на разносчика телеграмм и снова стал тереть щиколотку.

– Вручай свою телеграмму и проваливай! Чего зря тратишь рабочее время, болтаешься тут!

– Слушаюсь, сэр, – смиренно сказал паренек и отдал Пипу оранжевый конверт. Пип стал вскрывать его, сгорая от любопытства. Он еще ни разу в жизни не получал телеграмм.

Пип стал читать телеграмму вслух. Она была от Фатти:

«СОЖАЛЕЮ НЕ УВИЖУ ВАС ЭТИ КАНИКУЛЫ ТЧК ВЫНУЖДЕН РАССЛЕДОВАТЬ ТАИНСТВЕННОЕ ДЕЛО В ТИППИЛУЛУ ТЧК УЛЕТАЮ СЕГОДНЯ САМОЛЕТОМ ТЧК ВСЕГО НАИЛУЧШЕГО ФАТТИ».

Ребята столпились вокруг Пипа. Им хотелось увидеть телеграмму собственными глазами. Они не верили своим ушам. Какая странная телеграмма! Мистер Гун тоже не мог поверить своим ушам.

– А ну-ка, дай сюда, – сказал он и взял телеграмму из рук Пипа. Прочел ее снова вслух для себя.

– Это от того самого Фредерика Троттевилла, так? – спросил он. – Вы ведь его кличете Фатти, так? Что же это может значить? Улетает самолетом в Типпи… Типпи… как там дальше? Никогда не слыхал про такое место.

– Это в Южном Китае, – неожиданно сказал разносчик телеграмм. – У меня там дядя, вот почему я знаю.

– Но… но… с какой стати Фатти должен туда лететь, раскрывать какую-то тайну где-то там… почему… почему? – недоумевали четверо ребятишек. Они были в полной растерянности.

– Значит, мы не увидим его в эти каникулы, – неожиданно захныкала Бетси. Она просто обожала Фатти и так ждала встречи с ним.

– Вот и слава Богу, – сказал мистер Гун, возвращая телеграмму Пипу. – Так я и скажу: слава Богу. Гадкий, настырный мальчишка, делает вид, что играет в детектива, а на деле-то своими переодеваниями просто обманывает Закон. Всюду сует свой нос, лезет, куда не просят. Может, хоть эти каникулы поживем спокойно, раз этот нахальный малец убрался в какой-то там Типпи… Типпи…

– Типпилулу, – подсказал разносчик телеграмм, которому, по-видимому, все это было очень интересно. – Послушайте, сэр, а эта телеграмма, случайно, не от того умного парня, мистера Троттевилла? Я много наслышан о нем.

– Мистера Троттевилла?! – с возмущением фыркнул мистер Гун. – Да он еще мальчишка, сопляк. Мистер Троттевилл! Надо же! Мистер Проныра – вот как я его зову!

Бетси снова неожиданно хихикнула. Мистер Гун опять побагровел. Это случалось с ним всякий раз, когда ему что-то не нравилось,

– Простите, сэр. Я не хотел выводить вас из себя и расстраивать, – сказал разносчик телеграмм, который, по-видимому, имел особый талант извиняться за все, чтобы угодить, – но ведь об этом мальчике знают все, сэр. По-видимому, он действительно очень, очень умный мальчик. Разве это не он, сэр, в прошлые каникулы разобрался в каком-то крупном деле до того, как это сделала полиция?

Мистеру Гуну слышать, что слава этого поганца Фатти распространилась за пределы его участка, было весьма неприятно. Он еще раз громко фыркнул.

– Тебе что, больше нечем заниматься на почте, кроме как слушать разные глупые сказки? – спросил он вежливого разносчика. – Этот Фатти просто жалкий авантюрист, всегда таким был, и он еще доведет этих вот ребятишек до беды. Бьюсь об заклад, их родители только рады, что он отправился в этот, как его, Типпи… Типпи…

– Типпилулу, – в очередной раз услужливо подсказал разносчик телеграмм. – Подумать только, сэр, из какой дали его пригласили, чтобы раскрыть тайну. Ух ты! Должно быть, он действительно умный.

Четверка ребят слушала все это с огромным наслаждением. Они знали, как ненавистны полицейскому такие рассуждения.

– Хватит, убирайся отсюда поскорей, – не выдержал мистер Гун, чувствуя прилив раздражения к этому мальчишке. – Проваливай! Нечего тут бездельничать.