Лесные были - Федор Константинович Тарханеев
— Дядя Миша из Фрунзе привёз, с реки Или,— сказал один из мальчиков.
— Чья черепаха? — допрашивал Павлик.
— Моя, — сказал смуглый десятилетний мальчик.
— Отдай её мне, — попросил Павлик. — Всё равно она у тебя пропадёт.
— Бери. На что она мне.
Так у Павлика появилась черепаха. Павлик и имя ей дал по названию реки, с которой она была привезена, — Или.
— А чем будешь её кормить? — спрашивала мама.
— Чем? — Павлик задумался.
В это время черепаха подошла к блюдцу, в котором было налито для кота молоко. Кот испугался и отскочил. Черепаха начала пить.
— Вот видишь, мама, она ест! — радостно воскликнул Павлик.— Сейчас я ей травы принесу.
Павлик выскочил на двор и нарвал мелкой травки. Черепаха и травы поела. Кот с удивлением смотрел на неё. Но как только она подошла к нему, пустился в позорное бегство.
— Ну и зверь! Самый безобидный, а кот его боится, — удивлялся мальчик.
Черепаха скоро освоилась. Она ходила по крашеному полу, постукивая коготками:
— Топ-топ... топ-топ...
— Как старая бабушка. Только бы костыль ей в лапки, — смеялась мама.
Вскоре прибыл ещё житель.
— Вова мне ежа подарил, — и Павлик вытряхнул из платка большого ежа.
— Ты что же, милый мальчик, зоопарк организуешь? — улыбаясь, спрашивала мама.
— Я — биолог, — пояснил Павлик.— Организую живой уголок.
Ёж отличался свирепым нравом. Только Павлик хотел его приласкать, ёж сердито пышкнул, подскочил и пребольно уколол ему руку.
— Ух, ты, злюка какая! — сердился Павлик, потирая уколотую ладонь. — Настоящий пышка.
Так и назвали его Пышкой.
Кот Мишка не испугался ежа. Он бойко подошёл к нему и хотел понюхать. Это желание обошлось ему дорого. Ёж, свирепо пышкнув, больно уколол ему нос. Мишка отскочил в сторону и долго тёр лапой нос.
Единственно, кого ёж не мог уколоть,— это черепаху. Он сердился, шипел, прыгал, но победительницей выходила Или. Спрятав голову и лапки, она лежала неподвижно. Смущённый, Пышка уходил.
Черепаха и ёж — точные животные. Днём Пышка спал где-нибудь в тёмном уголке, а Или неподвижно сидела, обычно на том месте, куда проникали лучи солнца. Ночью ёж быстро бегал, громко постукивая лапками, а черепаха ходила всегда очень медленно.
Видя, что черепаха не причиняет ему боли, кот Мишка стал относиться к ней более дружелюбно. Спит, бывало, Мишка где-нибудь на солнышке. Или подойдёт к нему, крепко прижмётся боком и задремлет, пригретая его теплом.
Зато ёж не выносил ни кота, ни черепахи и старался причинить им неприятности. Не любил ёж, когда Мишка и Или сидели вместе. Как только увидит их вместе, сейчас же идёт в атаку. Мишка ловко вскочит на лавку, на стол или на печь, а черепаха спокойно остаётся на месте — спрячет голову и лапки и не шевелится.
В начале весны совместное пребывание кошки, черепахи и ежа стало нетерпимым. Ночью Пышка начал особенно свирепо гоняться за Мишкой. Бедный кот не находил места. А чуть рассветает, начнёт стучать черепаха.
— Довольно!— сказала мама.— Твой живой уголок никому покоя не даёт.
— Я ежа сдам в зоологический уголок,— решил Павлик.
В тот же день он унёс ежа.
После этого Или и Мишка окончательно подружились.
Мишка играл с черепахой: шевелил её лапкой, прыгал через неё. Черепаха совсем перестала бояться кота и не прятала при Мишке голову.
НА СВЕТЛОМ ОЗЕРЕ
Солнце уже закатывалось, и на западе загорелась яркая оранжевая заря. Мрачные тени от окрестных гор и лесов упали на воду, и только на противоположном берегу, отражая закат, блестели стёкла в окнах домов большого рыболовецкого села.
Около меня на лужайке горел костёр. Мой спутник, старый рыбак Матвеич, варил уху. Седые усы и окладистая борода резко выделялись на его бронзовом от загара лице. Старик по привычке часто поправлял на голове выцветший от времени картуз с потрескавшимся лаковым козырьком.
— Любуешься? — проговорил он, повернувшись в мою сторону.— Да-да... красиво. Вот жители села каждый погожий день такую красоту видят.
Он помолчал, помешал ложкой уху.
— Бывает красота и в жизни человека,— задумчиво сказал, закуривая маленькую корешковую трубочку.— Не знаю, что правда, что нет, а только рассказывают старики, будто жил в этом селе рыбак, старик Яким Герасимович. Однажды он ехал из города к себе в село. Люди хлеб да покупки разные везут, а Яким — кадушку с водой. В воде живая рыбёшка — мелкие лини. От соседней станции до озера шесть километров. Смеялись над стариком односельчане:
— Якимушка, к рыбе рыбу везёшь, да ещё с водой!
— Везу. Вот нет у нас на озере линьков. Расстарался, достали мне люди добрые живой рыбёшки десятков пять, вот и везу их нашей светлой водицей попоить.
— Да ведь на смех тебя с твоей рыбёшкой на селе поднимут.
— Что за беда, была бы польза!— отшучивался Яким.
Смотрят люди, что будет старик делать. А он донёс кадушку до озера, снял крышку и вылил всё в озеро. Рыбёшки мелькнули в чистой воде и скрылись.
— Старик! Что ты делаешь, тебе ведь седьмой десяток, не дождёшься, когда рыба разведётся?
— Разве всё для себя?..— улыбнулся Яким.— Надо и для людей постараться, для детей, внуков наших. Смотри вот да учись, как жить надо, чтобы польза от тебя была.
Маленькое будто дело сделал Яким Герасимович. А сейчас в озере-то линей... все пользуются. Яким-то Герасимович давным-давно умер, а его все добром поминают. Вначале только в той курье и велись лини, где их Яким Герасимович выпустил.
Первые годы старик ещё сам рыбачил. Бывало, в
