Гайда Лагздынь - Две жизни в одной. Книга 2

Приятное воспоминание осталось еще и потому, что о стенки ресторана, где проходила та памятная встреча, билась волна Средиземного моря в два балла, а нас не качало! Мы были на суше! А еще в памяти остались три сорта вкуснейшего сыра. Рокфор — зеленый. Каламбер — с белым покрытием. Эментальский — с черными зубчиками.

14 ноября рано утром, в 7.30, покидаем Марсель. Долго едем в город Мужен и город Канн — сросшиеся города-рестораны. Город Канн — туристический центр, ныне знаменит Каннскими кинофестивалями.

Огромная гостиница из четырех зданий необычной конструкции наподобие морской волны. Очень дорого стоящие одно-, двух-, трех-, четырехкомнатные квартиры, что имеют свои садики. Стоимость пребывания за неделю (по ценам 1985 года) 500 000 франков, то есть 10 000 долларов в день, что равно стоимости лучшей марки машины. Живут миллионеры, актеры порой по шесть месяцев.

Побывали в Бухте ангелов. Здесь работал Пабло Пикассо — занимался керамикой. Он вместе с хозяином завода Фердинандом Леже и основали музей керамики.

Ницца

А потом была Ницца — столица Лазурного берега. Основана греками, в 1880 году присоединена к Франции, чем-то похожа на нашу крымскую Ялту. Набережная только пошире, носит название «Английская». В Ницце родился Джузеппе Гарибальди, жил во славе и изгнании Наполеон, его красавица-сестра, Александр Дюма, Проспер Мериме. Вот и мы погуляли по садам Масена. Мне бы тоже хотелось здесь в изгнании какое-то время пожить. Хорошо! Только вот настроение испортили служители ресторана. Не видя в нас «высоких гостей», забыли на обед принести хлеб и масло. Одним словом, «Леже — не гляже». Избалованы богатыми приезжими!

Садимся в автобус, едем на кладбище-музей. Могила А. Герцена — воистину статуя во весь рост, позеленевшая от времени. Кругом мрамор, цветы. Меня заинтересовала одна могила из широкой черной плиты, на ней две фигуры: он и она, проставлены года рождения — 1904 и 1907. Оказывается, тогда они еще не умерли, а место подготовили с надписью: «Я не могу без тебя, ты не можешь без меня!»

От кладбища на горе, где покоятся великие люди, спускаемся вниз, идем по узким улочкам Ниццы. На витринах — мясо, окорока словно бутафорские, настолько свежо выглядят. Но это все настоящее, натуральное.

Самая незабываемая страница из «Галопов по Европам» — это княжество Монако. То, что сильно переживалось, то крепко сохраняется в памяти. Площадь этого государства, возникшего в 1918 году, 1,9 кв. км, население 25 тысяч человек, из них пять тысяч монакийцев, а двадцать тысяч — люди других национальностей. Княжество не является членом ООН, зато имеет 250 полицейских. Площадь увеличивают за счет многоярусных строений в глубину земли. Страной руководят князь и Национальный совет.

Смену караула у княжеского дворца наблюдаем, словно смотрим кинофильм. Специально подобранные молодые юноши крупные, высокие, красивые, одного роста, в необычно яркой форме гвардейцев, в пушистых головных уборах, с оружием. Двигаются четко, словно заведенные неживые фигуры.

Интересную историю нам рассказала гид. Супруга князя, бывшая звезда Голливуда, в 1982 году в возрасте 53 лет погибла в дорожной катастрофе на верхней дороге. Был сильный туман, машина сорвалась, упала в пропасть. Похоронена в соборе княжества Монако. Под мраморными плитами лежат и две дочери — двадцати и двадцати восьми лет. В соборе хоронят всех князей и княгинь.

Княжество Монако похоже на игрушечное королевство. А еще напоминает площадку для киносъемок. В Монако — большой Океанографический музей, только вход стоит 45 долларов. Основной доход — туризм, но князь не любит групповых посещений.

Достопримечательностью является часть княжества — Монте- Карло, где размещен игорный дом. Раньше сюда съезжались игроки со всей Европы. Перед домом — огромное количество шикарных машин, зеленый луг с цветниками. Через неделю правителю принцу Монако 66 лет. Наш далеко не сверхзашибенный автобус встал рядом с богатыми лимузинами. Водитель новый, из Парижа. Администрация круиза решила для работников культуры в количестве 25 человек предоставить небольшой автобус, но, как оказалось, еще и с плохими тормозами и некачественным мотором.

Игорный дом — огромный дворец, где много разных помещений: американский зал, зал автоматов, частный зал. Об участии в игре мы, конечно, не думали, но многие слышали об этом «мировом казино». И вот предоставляется возможность не с киноэкрана, а наяву лицезреть процесс игры.

Мы недооценили Геннадия Ненашева из Анадыря. Он оказался азартным игроком, запустив в игру всю свою наличность и взяв в долг у других. В нем проснулся животный инстинкт хищника. Сначала он выигрывал. Мы говорили: «Остановись!» Но он, словно зашоренный, никак не реагировал и продолжал делать ставки. «Богатенький Буратино»! Видно, была заначка сверх 46 долларов.

— Гена, оставь несколько франков! — он не внимал нашим просьбам. И проиграл все. Когда мы вышли из казино, обнаружили отсутствие автобуса на стоянке перед игорным домом. Его перегнали на нижнюю площадку. А попасть туда можно, лишь спустившись на лифте, а он платный. Денег ни у кого нет. Кто оставил на теплоходе, кто отдал Ненашеву. Остался один путь — пешком по тоннелю. По узенькой кромке, прижимаясь к стене мимо проносящихся с бешеной скоростью машин, медленно продвигаемся к стоянке нашего транспорта. Потеряно много времени, до начала отправления теплохода из Марселя счет идет не на часы, а на минуты. Задержка рейса — большая неустойка для «Интуриста-Транстура», огромные деньги. Наконец-то мы в автобусе. Гид сообщает неприятную весть: по эфиру сообщили о большой пробке на нижней трассе. Чтобы окончательно не опоздать, надо возвращаться по верхней, по той, которую водители избегают. Там неделю назад упал в пропасть автобус с детьми, там же, на этой дороге, в 1982 году погибла супруга правителя княжества Монако. Нам об этом только что рассказывали. Но другого решения нет.

Я сижу, прижавшись спиной стенке, не хочу видеть край бездны, в нескольких дециметрах — глубокий каменный обрыв-пропасть, в глубине которой у подножья скал плещется море. Автобус едет медленно. У него плохие тормоза и фыркает мотор. Каждый из нас мысленно прощается с жизнью, с родными. В автобусе гробовая тишина. Прислушиваемся к малейшему тарахтению мотора. «Кто нам предоставил такой парижский транспорт?» — не спрашивает никто. Сейчас это ни к чему.

Сказано к слову...

Дирекция теплохода тоже страшно волновалась, пропала целая группа писателей, актеров, художников. Время на исходе, связи никакой. Были бы мобильники, но их тогда не было.

И вот пройдена последняя пробочка уже на нижней дороге. До отхода теплохода оставалось пятнадцать минут. Встречают радостно, словно мы — герои. Особенно счастливы руководители круиза. В 23.00, по расписанию, «Михаила Суслова» отбуксировали от пристани, и судно взяло курс на Италию.

Наш день

15 ноября — День писателя. Рады тому, что «дома» — в море. Читаем стихи, рассказываем о себе, о своем творчестве. Отходим от стресса, что пережили накануне. Администрации не задаем никаких вопросов.

— С кем не бывает! — только и сказал Жванецкий.

Верно, Миша, верно. Случается, что и петух яйцо снесет. Даже Карцев молчит. Какие могут быть вопросы? Когда впервые и его, и Жванецкого выпустили пробежаться по Европе, уверенные в том, что не быть им диссидентами. Главное в жизни: не родись красивым, а родись удачливым!

Неаполь

16 ноября прибыли в Неаполь, расположенный на двух холмах. Окружает порт самая глубокая бухта Тирренского моря — Тирренская. До Рима — 200 км. Город застроен старинными зданиями, дворцами, имеет крепость. Посетили мрачное большое здание — Национальный музей, побывали в Музее керамики и в Художествен ной галерее «Каподимонте».

Кроме неожиданного наводнения, рынка и многоликости жителей в памяти осталось желание всех что-то на что-то русское поменять. При нашем приближении к торговым лавкам мальчишки-итальянцы за несколько кварталов оповещали торговцев, что идут «руссо». Это слово «руссо» мне и сейчас не хочется произносить. Политикой государства мы были поставлены в такие условия, что писатели становились «менялами». Всем хотелось что-то привезти в подарок близким.

Как-то и почему-то ко мне подошел Роман Карцев, показал кофточку и спросил:

— Как вы думаете, она понравится моей жене?

Я лично большой горшок прекрасной хохломской работы обменяла на прозрачный зонтик. Горшок остался после «вечера дружбы», так как неудобно было подарить французским писателям пусть красивый, но все-таки горшок. Стоимость же художественного произведения в наших художественных салонах была гораздо выше стоимости того прозрачного, из полиэтиленовой пленки зонтика, но у нас таких не производили. Вот такие мы «коммерсанты» — «руссо».