Владимир Машков - Веселая дюжина

Все облегченно вздохнули и сели на "скамью подсудимых". Сверкнули ножи, и первые очищенные картофелины заплюхались в огромных алюминиевых чанах с водой.

Я работал вместе со всеми, а в голове у меня шла другая работа. Я размышлял. Ну и названьице придумали — "скамья подсудимых". Прямо оторопь берет. Но потом я решил, что чистить картошку — это не самое лучшее занятие в лагере. Не самое веселое, во всяком случае. И потому название обрубку сосны придумали неплохое, с юмором.

Но вскоре я начал терять чувство юмора. Над тремя мешками картошки мы проливали пот полдня.

А после мертвого часа Аскольд снова скомандовал:

— На "скамью подсудимых" шагом марш!

Мы уже не пели. Сами понимаете, нам было не до песен.

Рассевшись на "скамье подсудимых", мы уставились на очередные мешки картошки.

По лагерю быстро разнеслось, что наш отряд, тот самый, который без спроса бегал купаться, здорово болел и весело подмел территорию, с утра, не вставая, сидит на "скамье подсудимых". Каждый, кто пробегал мимо, считал своим долгом поострить:

— Эй вы, бульбянники! Как жизнь?

— Картофелечистильщикам — пламенный привет!

Сжав зубы, мы не отвечали на насмешки. Вы можете оценить, чего стоило нам молчание.

Появился и Ленька Александров. С ехидной улыбочкой понаблюдал, как мы боремся с картошкой, а потом исчез.

Через несколько минут пришел снова в окружении ватаги ребят из своего отряда. Кивнув на нас, Ленька громко изрек:

— Перевоспитание тунеядцев идет полным ходом.

Леньке я уже не мог не ответить — ведь он был моим одноклассником. Озабоченно оглядев "скамью подсудимых", на которой мы еле поместились, я произнес:

— Ребята, давайте потеснимся, тунеядец жаждет перевоспитаться.

Ленька замялся, не зная, что ответить, и повернулся к своим товарищам за подмогой. Но те потихоньку хихикали.

— Вот просидите так всю смену, еще поплачете, — вновь пошел в атаку Ленька.

— Ну и просидим, а тебе завидно?

— Чему завидовать? Вы тут чистите нам картошку, а мы ее рубаем и пальчики облизываем.

Ребята из Ленькиного отряда восторженно захохотали.

— Как бы вам не подавиться, — не остался я в долгу.

Началась настоящая перепалка, в которую втянулись все. Про то, чтобы чистить картошку, мы, разумеется, забыли.

Неожиданно появилась Галка Новожилова.

— Как тебе не стыдно, Леня, — возмутилась она. — Зачем ты издеваешься над ребятами? Это не по-пионерски и, вообще, некрасиво.

— Красиво — некрасиво, — буркнул Ленька, удивленный, что Галка неожиданно взяла мою сторону. — А они большего и не заслуживают — хулиганы. Я б заставил их всю смену чистить картошку. Попрыгали бы.

Ленька повернулся и зашагал прочь. За ним потянулись остальные.

— Спасибо, сеньора, — я поклонился Галке, — мы никогда не забудем, как в трудную минуту ваша забота и участье тронули нас до слёз.

— Все дурачишься? — спросила Галка.

— А что мне, плакать?

— Не плакать, а придумать что-то надо. Ты же умел раньше.

Галка хитро глянула на меня.

— Ну, до свидания!

Мы долго смотрели вслед Галке, которая медленно брела между сосен к домику своего отряда.

— Давно знаком? — выдавил из себя Толька. — Как зовут?

Я промычал что-то неопределенное и принялся за картошку.

Тольке захотелось поговорить:

— Очень ненадежные люди эти девчонки. Как ты считаешь, Коробухин?

— Я считаю, — начал я, — что нам надо придумать, как избавиться от картошки, а не болтать всякую ерунду.

— А как ты от нее избавишься? — уныло протянул Васька Блохин.

— Как? — хором спросили ребята.

Я выбегаю на шоссе и подымаю вверх руку. Мои друзья тормозят и слазят с велосипедов.

— Ну и влип ты в историю, — сокрушается Семка.

— Ничего, скоро все будет хорошо, — утешает Генка.

— Да плюнь ты на все и удирай из лагеря к нам. — Гороху, как всегда, неведомы никакие колебания.

— Я еще хочу немного подраться, — подмигиваю я ребятам. — Сдаваться рано.

— Молодец, Валера, — улыбается Семка, — я всегда говорил, что ты железный парень.

— Вот это по-нашему, — одобряет и Горох.

Генка мнется, прежде чем сказать:

— А может, лучше всего тихо отдыхать, ни во что не вмешиваясь? Каникулы скоро окончатся, а ты все мечешься как угорелый.

— Ну, ладно, ребята, — говорю я. — Катите дальше. А я пошел, у меня еще дело есть сегодня.

— Ночью? — удивляется Семка.

— Ага.

— Тебе дня мало? — ехидничает Горох.

— Чуть-чуть не хватает, — улыбаюсь я.

Ребята садятся на велосипеды и отправляются в путь. Я долго машу им рукой, а потом поворачиваю к лагерю.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ,

В КОТОРОЙ НОЧЬЮ У ТРЕХ СОСЕН

ПРИ СВЕТЕ ЛУНЫ ПРОИСХОДИТ СВИДАНИЕ

Ночь была темная, какой ей и полагалось быть. Здорово, если бы ночью было светло, как днем. Тогда стоял бы сплошной день, как на севере. И вожатые не заставляли бы нас так рано ложиться спать.

У меня отличное зрение. А ночью даже и я ничего не вижу. И когда я собственным лбом убедился, что по дороге к забору растет слишком много сосен, то подумал, хорошо бы на небо луну. Не для украшения, а для освещения.

И луна появилась, как по моему хотению и велению. Вокруг стало светлее. И за это я был благодарен луне. Потому что шел на свидание с Галкой. А разве свидание может быть без луны?

Днем я настойчиво ломал голову, как нам избавиться от бульбы, но ничего такого, чтобы все ахнули, не придумывалось. Мешали мне сосредоточиться Галкины слова: "Надо придумать что-то, ты же умел раньше". Легко сказать "придумать". А что, если?.. Я вспомнил, как в школе писал Галке письма и вызывал ее на свидание. Я решил, что письма можно писать и на каникулах.

Я быстро набросал записку: "Я жду тебя после отбоя у трех сосен".

По дороге от лагеря к речке, там, где кончался лес, росли три сосны, похожие на три изогнутых лука. Вот здесь я и назначил Галке свидание. Во время обеда я сумел незаметно передать ей записку.

И теперь хожу у трех сосен, гадая, появится ли Галка.

И вдруг мне становится смешно. Тут только до меня доходит, что я пришел просить совета, как нам выпутаться из трудного положения, у той самой Галки, которая беззаветно боролась с разгильдяями.

Но что поделаешь? Мои друзья далеко, и с ними я встречаюсь лишь во сне.

На тропинке послышались торопливые шаги. Галка? Она.

— Здравствуй, — сказала Галка.

— Здравствуй, — сказал я.

— Ого, какая луна! — удивилась Галка. — Я такой никогда не видела.

— Это потому, что ты рано ложишься спать.

— А ты когда ложишься?

— А я совсем не сплю.

— Почему?

— Не хочется. Наверное, я хорошо высыпаюсь за мертвый час. Поэтому ночью не могу заснуть.

— Ах, вот оно что! — рассмеялась Галка. — Бессонница! Лечиться надо. Пить микстуру, глотать таблетки.

Я сказал Галке совсем не то, что собирался сказать. Но как я буду ей жаловаться, если она уверена, что я все могу совершить. Мужчина я или нет, в конце концов?!

Луна спряталась за облако, и на небе засверкали звезды. Мы глядели на звезды, и я рассказывал Галке, какое прекрасное путешествие мы совершили вчетвером на велосипедах.

— А меня с собой возьмете, когда снова поедете? — спросила Галка.

— Конечно, возьмем, — пообещал я.

— Только я не умею кататься на велосипеде, — призналась Галка.

— Ничего, научим.

Снова появилась луна, и звезды побледнели и стали почти невидимыми.

— Что-то холодно, — поежился я.

— А я не чувствую, — сказала Галка.

— От реки тянет холодом, — упрямо повторил я.

— Да, немножко, — согласилась Галка.

— Пошли в лагерь, — предложил я.

И мы двинулись назад, к нашим разноцветным домикам.

— А зачем ты меня позвал? — тихо спросила Галка.

— Я хотел с тобой поговорить.

— Можно поговорить днем.

— Днем все мешают.

Мы шагали по еле заметной в темноте тропинке и разговаривали.

— Ты знаешь, какую я сегодня интересную книжку прочитала, — сообщила Галка.

— Про войну?

— Про войну. Про то, как боролись с фашистами мальчишки и девчонки, — рассказывала Галка. — Однажды они забрались в фашистский гараж и у всех машин прокололи шины.

— Молодцы, — похвалил я ребят из книжки. — А что они еще делали?

— Листовки писали и расклеивали на заборах, на стенах домов. Полицаи разузнали про это, и тогда ребята ушли в партизаны, и там…

Я не дал Галке договорить и на весь лес закричал:

— Прекрасная книга! Самая лучшая в мире!

Галка удивленно на меня поглядела. Но я не мог ей рассказать, какая замечательная мысль пришла мне в голову. И помогли мне Галка и хорошая книга, которую она прочитала.