Андрус Кивиряхк - Сирли, Сийм и секреты
— Хорошо, что мне уже завтра в море, — сказал рыжебородый. — Могу высказать этой злой бабе всё, что я о ней думаю. Моего Кусти она так достала, что он выглядит потерпевшим кораблекрушение. К столу выходит чуть ли не на четвереньках, встать не может и только шепчет про себя какие-то числа. Рисует вилкой на каше девятки и складывает их. Разве не свинство так изнурять детей!
— Вы совершенно правы, — согласился отец. Но тотчас замолчал, потому что в класс вошла учительница математики.
20
Это была низкорослая сухая женщина, а стёкла её очков были толстыми, как шкура носорога. Быстро пересчитав собравшихся в классе отцов, учительница начала раздавать им листы бумаги.
— Эй! Что это значит? — возмутился рыжебородый моряк. Отец глянул на протянутый ему лист — он был полон задачек.
— Что вы себе позволяете? — крикнул один отец с задней парты. — Вы что, детьми нас считаете? Мы отцы и мы не должны считать!
— Молчать! — гаркнула учительница, и все в растерянности затихли. — Это контрольная работа! Вы что, думаете, что вас сюда позвали просто так языком молоть? Немедленно начинайте складывать, а кто будет шпаргалить, того я поставлю в угол и дам задание на лето!
— Эхе-хе! — попытался улыбнуться моряк, сидевший рядом с папой. — Летом я в море!
— А это мы ещё посмотрим! — ответила учительница. — Если ты не сумеешь как следует выполнить контрольную работу, то и моря своего в глаза не увидишь!
И она замерла у доски, с суровым лицом и властно расставив ноги.
Отцы начали решать примеры, так как маленькая нагнала на них страху. Они разом почувствовали себя не большими и сильными отцами семейства, которые могут в школьном здании ничего не бояться и беззаботно валять дурака. Они снова стали теми школьниками, которые, потея от страха получить плохую оценку, писали контрольные работы. «Ну, угодили мы, как кур в ощип!» — подумали они в испуге и попытались прибавить к пятистам сорок шесть.
Отец в школе хорошо успевал по математике, и примеры на сложение не представляли для него особой сложности, но и он погрузился в глубокое раздумье, когда потребовалось сложить шестьдесят восемь и семьдесят три. Зато сосед-моряк нервничал и дрожал, будто его швыряло на волнах, и утирал со лба холодный пот.
— Я всю жизнь плохо считал, — пожаловался шёпотом он отцу. — Скажи, сколько будет семнадцать пятьдесят пять.
— Семьдесят два, — прошептал отец в ответ.
— А сто и сто?
— Двести.
— Отставить разговоры! — рявкнула учительница и вырвала из рук моряка бумагу. — Двойка! Ты списывал! Стань в угол!
Моряк начал подниматься, но потом смекнул, что ему, мужчине, не боящемуся штормов и бурь, не к лицу бояться какой-то математички. Он схватил свой листок и закричал:
— Ни в какой угол я не пойду! Сто штормов и якорь мне в глотку! Что вы о себе понимаете! Вы довели детей до того, что они и ложку супа проглотить не в состоянии, а теперь за нас взялись? Чёрта с два!
Рыжебородый морской волк своими словами придал храбрости и другим отцам. Они отодвинули наполовину решённые задания в сторону и тоже начали кричать. Но моряк кричал громче всех.
— И вообще верните мне мой калькулятор. Я привёз его моему Кусти из Мозамбика, и футляр его сделан из тигриной шкуры. Немедленно положите на стол!
— Калькуляторы я вам не верну! — завопила училка.
— Ваши дети тупицы, они не хотят складывать в уме, но я этого так не оставлю! Я их буду тренировать до тех пор, пока они со сна не научатся отвечать, сколько будет, если к тысяче пятисот шестидесяти семи прибавить девятьсот сорок пять. Для чего иначе человеку голова? Чтобы причёску носить?
— Я требую вернуть калькулятор! — повторил моряк и грохнул кулаком по столу.
— Не получите, — ответила учительница. — Я их все сожгла!
И она помахала перед носами растерянных отцов мешочком с пеплом, который затем вытряхнула из окна и плюнула вслед серым ошметкам.
— Мой футляр из тигровой шкуры, — растерянно пробормотал моряк и закрыл глаза рукой.
— А теперь все считать! — орала училка. — Хватит прохлаждаться! Раз-два!
Она подошла к двери и заперла её на замок.
— Никто не уйдёт домой, пока не решит контрольную, — провозгласила она.
Некоторые отцы в ужасе начали решать, а один лысенький плюгавенький мужичонка робко поднял руку.
— Прошу прошения, — произнёс он со слезами в голосе. — У моей супруги сегодня день рождения, и она ждёт меня; не могли бы вы отпустить меня пораньше?
— Нет! — заявила учительница. — А жене своей передайте, чтобы завтра все матери были в школе. У меня и они считать будут!
Моряк поднял голову и в его глазах загорелся зловещий огонёк.
— Ах ты, змея! — сказал он. — Ты и за наших жен собираешься приняться? Моя бедная Луиза… Нет, её ты не получишь! Мужики! К бою! Заряжай!
21
Всё произошло мгновенно. Моряк, словно рысь, выскочил из-за парты и ухватил учительницу своими длинными руками. Какой-то моложавый мужчина, сидевший в ряду у окна, сорвал штору. Отцу Сирли сунули в руки другой конец шторы, и вместе они запеленали, как мумию, отчаянно отбивавшуюся училку.
— Верёвку! — скомандовал моряк. — Эй, кто-нибудь, подайте верёвку!
Лысенький отец, торопившийся на день рождения супруги, сорвал с себя рубаху и разодрал её на полосы.
— Дай сюда, — приказал моряк и продемонстрировал, как старые морские волки умеют вязать морские узлы.
— А мы её не слишком… того? — заколебался один из отцов.
— Ничуть! — ответил рыжебородый. — Таков наш отцовский долг. Бедные крошки… Кто их защитит, если не родной отец!
Он завязал последний узел и с удовлетворением посмотрел на дрыгающийся на полу кокон.
— Куда мы её денем? — спросил папа.
— Отвезём на корабль, — ответил моряк. — Я закину её в Африку. Пусть там муштрует обезьян и подсчитывает их хвосты. Мартышкам это нипочём, если станет невмоготу, они удерут на дерево. Мы отплываем завтра утром.
Трое мужчин подняли училку на плечи и осторожно вынесли из школьного здания. На дворе было темно — вот как долго длилось собрание! Рулон с училкой загрузили в машину моряка, и трое добровольцев согласились помочь втащить груз на борт.
— Ну, мужики, всего вам хорошего, — сказал рыжебородый. — Мы своё дело сделали. Дети спасены!
Отцы крепко пожали друг другу руки, заговорщицки подмигнули и разошлись.
По дороге к дому отец почувствовал, что его колени всё ещё дрожат от пережитого потрясения. Настроение было приподнятым, хотелось выкинуть на пустой улице какое-нибудь коленце. Отец чувствовал себя точно так, как тогда, когда он, ещё совсем маленький мальчик, подмешивал столярный клей в суп злого учителя труда. Он сорвал с дерева ветку и шлёпал ею по стенам домов, а дойдя до одного частного домовладения, протянул руку через забор и сорвал два яблока с чужой яблони. Они были ещё зелёными и кислыми, отец пару раз куснул оба, а огрызками запустил в дорожный знак «Осторожно, дети!».
Задребезжало разбитое стекло. Отец удивлённо оглянулся вокруг — он-то к этому был непричастен. Низкорослый и лысенький отец, торопившийся на день рождения супруги, как видно, тоже испытал приступ лихости — иначе с чего бы это он бросил камень в уличный фонарь? И, испугавшись своего поступка, со всех ног бросился бежать, мелькая между домами.
— Как прошло? — спросила мама, когда отец вернулся домой. Сирли тоже высунула нос из своей комнаты и печально посмотрела на папу. Он ободряюще похлопал её по щеке.
— Все путём! — похвастался он. — Не бойся, девочка, больше эта ведьма тебя не тронет!
— Что ты ей сказал? — спросила Сирли.
Отец хитро улыбнулся, подмигнул и сказал:
— Обезьяны ей всё расскажут!
Он расхохотался и, потирая руки, ушёл в другую комнату. Весь вечер у него было озорное настроение, и когда мама ложилась спать и уже залезала под одеяло, отец с блеском в глазах наблюдал за ней и разразился торжествующим смехом, когда мать с визгом выскочила из-под одеяла.
Оказывается, папа подложил ей под одеяло свернутое жгутом мокрое бельё.
— это что за глупости? — спросила поражённая мама. Но отец не ответил, а откинулся на подушку и захихикал. Тогда мама тоже рассмеялась, схватила мокрое бельё и выжала его до последней капли отцу на затылок.
— Они совсем взбесились, — подумал Сийм, слушая смех, доносившийся из родительской спальни.
Сирли уже спала.
22
На другой день Сирли в школе ждал сюрприз. Когда начался урок математики, в класс вошла молодая застенчивая девушка и сказала:
— Здравствуйте! Я ваша новая учительница математики. Будем знакомы.
