Андрей Жвалевский - Охота на василиска
Ксю растерянно пролистывала личную переписку подруги. Леонид Борисович молчал, но наблюдал за ней внимательно.
— Стас действительно твой парень? — спросил он.
— Ну да… — растерянно сказала Ксюша и попыталась задуматься.
Мысли скакали.
— Этого не может быть! — еще раз убедительно сказала Ксюша и с вызовом посмотрела на следователя.
— Мне нужно с ним поговорить, — сухо сказал он.
— Зачем? — испугалась Ксюша.
Леонид Борисович молча ткнул ее во фрагмент переписки.
«Теперь я все знаю. Он совсем не то, что мы думаем».
— Диана написала это за день до смерти. Что она могла узнать о твоем Стасе?
— Понятия не имею, — пробурчала Ксюша.
Она сидела и смотрела, как Леонид Борисович надевает куртку, раскладывает бумаги, упаковывает ноутбук.
Можно было остаться и ничего не узнавать. И жить дальше, сделав вид, что все в порядке.
— Я поеду с вами! — сказала Ксения.
Следователь кивнул.
Глава 8. ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ СТАС
Они оккупировали кабинет биологии. Ксюша забилась в уголок. Леонид Борисович доброжелательно кивал и слушал, изредка задавая вопросы. Стас говорил.
Говорил он уже больше часа. Рассказывал про новую презентацию, где они с Ксюшей одни из главных персонажей — Лили и Джеймс Поттеры. Объяснял, какой у него будет костюм, нюансы сценария. Потом переключился на школу и начал говорить про подготовку к выпускному в одиннадцатом классе. У них три дырки в сценарии, и он помогает… Ксю не заметила, как он перешел к акции «Стоп, наркотики!».
— У нас была такая идея прикольная: напихать в спайсы пороху, например. Закурил — взорвался. Круто! А потом одного пацана в городе убили за то, что он траву вместо спайса продал, и я подумал, что нет смысла так рисковать.
— Когда ты последний раз видел Диану? — перебил его следователь.
— Диану? Она приезжала ко мне за пару дней до того…
— Зачем?
— Я не понял. Мы в столовке посидели, потрепались, она уехала. — Стас встрепенулся, глянул на экран мобильника. — Ой, слушайте, мне же бежать надо! Мы репетировать будем! Или у вас еще вопросы есть?
Ксюше хотелось спросить: «А ты знал, что она в тебя влюбилась?» — но не при следователе же.
— Да нет, какие вопросы, — мягко улыбнулся Леонид Борисович. — Ты мне рассказал даже больше, чем я рассчитывал.
Стас ответил улыбкой на улыбку и поднялся. Следователь тоже встал, протянул руку. Стас пожал, не скрывая удовольствия.
— Спасибо, ты очень помог, — голос Орловского так и струился признательностью.
Но руку Стаса он не выпускал. Возникла неловкая пауза. Стас недоуменно посмотрел на Леонида Борисовича, потом на Ксю: «Чего это он?».
Попытался выдернуть ладонь, но следователь держал крепко.
— Ты убил ее! — вдруг рявкнул Леонид Борисович. — Сволочь! Она тебя любила, а ты ее отравил!
Ксюша, хоть и привыкла к перепадам интонации следователя, вздрогнула. Стас в панике схватился второй рукой за кисть Леонида Борисовича и принялся судорожно освобождать ладонь. «Что он несет? — Ксюша лихорадочно пыталась понять, куда клонит следователь. — Стас — убийца? Бред какой-то!»
— Она все про тебя узнала, вот ты и решил от нее избавиться! — чеканил следователь, как будто не замечая попыток Стаса освободиться. — Дал пакет со спайсом, приказал раскурить с дружками! Наплел, что это нужно для твоей акции! А на самом деле — тупо замочил!
Последние слова он проорал в ухо Стасу. Тот, хоть и был выше следователя, сейчас казался маленьким мальчиком, которого наказывает взрослый.
— Я никого не убивал! — Стас замер. — Я ничего не давал!
И снова Леонид Борисович резко изменил тон.
— Давал… Но теперь тебе страшно… Я понимаю.
Следователь наконец выпустил руку. Стас принялся разминать кисть, испуганно поглядывая на собеседника.
— Я, конечно, сейчас иду на должностное преступление, — Леонид Борисович опустился на стул с таким видом, как будто его эта сцена выжала досуха, — но ты хороший парень. Ты ведь не хотел… Не хотел ведь?
Стас торопливо замотал головой, спохватился и уточнил:
— Я не давал никаких пакетиков…
Орловский остановил его коротким взмахом.
— У нас два варианта. Первый: я доказываю, что ты специально подсунул отравленную наркоту Диане. Это как два пальца, не спорь!
Стас как раз собирался поспорить, но послушно закрыл рот.
— Второй вариант: ты пишешь мне признание. Мол, ты хотел сначала потравить наркоманов, добавил яда в спайс, рассказал об этом Диане. Но потом испугался и передумал. Все отравленные пакетики уничтожил. Все, кроме одного, который утащила Диана. Ты ее пытался предупредить, звонил, писал в личку, но…
Стас уже не пытался возражать. Он смотрел на Леонида Борисовича с открытым ртом. Ксю терла виски. Она уже ничего не понимала. Конечно, Стас никого убить не мог. Тем более Мышку. Но следователь вел себя так уверенно. Неужели он прав? «Но зачем? — спросила Ксюша у себя, и тут же ответила: — Мышка писала „Теперь я все знаю“. Она что-то узнала, а Стас хотел скрыть… Неужели за это?» Ей стало так плохо, что захотелось умереть.
— Мне придется подтасовать кое-какие улики, — Леонид Борисович говорил все тише, — но… это не твои проблемы. Пойми, Стас, сейчас решается твоя судьба. Если мы остановимся на первом варианте, тебя ждет тюрьма. Это предумышленное с отягощающими. Не посмотрят, что несовершеннолетний. Да, первый год с малолетками отсидишь, а остальные девятнадцать — на обычной зоне. Поверь, это ужасное место.
Стас не шевелился, даже не моргал.
— Но если у нас получится протащить второй вариант, — следователь чуть-чуть добавил уверенности, — то это убийство по неосторожности. Скорее всего, дадут условно. Ты же хороший парень, Стас. Правда?
Стас кивнул.
— Вот и молодец, — Леонид Борисович ловко достал несколько листов бумаги и ручку. — Садись, я продиктую, чтобы не придрались.
Стас посмотрел на ручку и медленно покачал головой.
— Я Мышке ничего не давал… — просипел он. — И вообще никаких пакетиков не травил.
Орловский прищурился. Ксюше показалось, что он всматривается прямо в зрачки Стаса, но тот даже не шевельнулся. Стоял как парализованный.
— Ну нет так нет, — буднично сказал Леонид Борисович. — Тогда я хотел бы знать, где ты был во время убийства Дианы.
— Не знаю, — Стас сглотнул, и теперь его голос звучал чуть живее. — А во сколько это было?
— С восемнадцати до девятнадцати.
— На этой… олимпиаде… По физике…
— Олимпиаде? — усмехнулся следователь. — Вечером? Поумнее ничего не мог придумать?
— Да нет, — Стас заторопился, — честное слово! Это сборы перед областью! В Институте физики! Вы проверьте, там вход по пропускам! И камеры везде! И охранники! И все наши олимпиадники с преподами! Я в десятом часу только вышел, вы проверьте!
— Проверю, — кивнул Леонид Борисович, — напиши мне телефоны преподавателей.
Пока Стас писал (ручка, как назло, царапала бумагу, не оставляя следов), Ксю находилась в странном состоянии. Как будто ее вывернули наизнанку, промыли едким химикатом и завернули назад. Внутри было пусто и противно.
— Я могу идти? — робко спросил Стас. — Меня ждут.
— Это точно, — согласился Леонид Борисович. — Товарищ капитан, проводите!
У дверей стоял кругленький и печальный наркополицейский.
— Пошли, Стас, — сказал он. — Проверим тебя… на всякий случай…
Ксю шла за следователем, как зомби, но у машины остановилась.
— А почему вы мне разрешили присутствовать? — спросила она Орловского. — Это же допрос… И вы там говорили о должностном преступлении…
— Какой допрос? — удивился Леонид Борисович. — Я даже протокола не вел. И про преступление… это я так, для убедительности.
— И все-таки?
Следователь потер подбородок.
— Ты же Стаса давно знаешь. Как думаешь, он не врал?
Ксюша энергично помотала головой.
— Мне тоже так кажется… Если он весь вечер сидел в Институте физики, то отраву добавил точно не он.
— Почему?
— Эксперты нашли один из пакетиков. Яд впрыснули за несколько минут до употребления. Но ведь Диана что-то про него узнала за день до смерти? Что-то такое… тайное… Как думаешь, это совпадение?
Ксю задумалась.
— Тебя подвезти?
— Нет, я на метро!
Уже на эскалаторе она сообразила, что на ее вопрос, почему он позволил ей наблюдать этот странный разговор, следователь так и не ответил.
Ксюша начала названивать Стасу еще в метро. Он долго был недоступен. Отзвонился, когда она подходила к дому.
— Я был в наркологии, — объяснил он, — у меня взяли анализы. Пытаются найти, что я курю.
Ксюша, даже не видя Стаса, понимала, что с ним что-то не так. Нет. С ним все не так. Он всегда был живой и энергичный. А стал унылый и серый. Безразличный.
