Виктор Голявкин - Повести и рассказы

У Ники лыжи давно на плечах.

Идёт Ника домой со всеми. Несёт на плече свои лыжи. И думает: «Лыжи — хорошая вещь. На них можно с гор кататься. Можно бегать наперегонки. И прочее».

В том–то и дело

Зима. Мёрзнут Никины уши. И вдруг Ника видит такую картину. Он видит в проруби человека. И человек не кричит: «Спасите!» Он никого не зовёт на помощь. Напротив. Он совершенно спокойно сидит в воде. Он даже с улыбкой фыркает.

Человек вылез из проруби. Поплясал на снегу и опять полез в прорубь. «Ну и ну! — удивляется Ника. — Как он может сидеть в этой проруби?! Он, наверно, выносливый и отважный: зимой сидит в проруби, когда все в шубах. Вот бы мне посидеть в этой проруби! Чтобы меня видели все, как я там сижу. Чтобы весь наш класс видел: Таня, Славик, Андрюша, Марик. Они сказали бы: «Ну и ну! Посмотрите! Он вон где!» Я улыбался бы, сидя в проруби. Мне были бы нипочём все болезни…»

Человек тем временем вылез из проруби и преспокойно с улыбкой оделся. Он не стучал зубами от холода, он не ёжился. Ничего такого не делал. Сн продолжал улыбаться. Удивлённый Ника спросил:

— Вам не холодно?

— Жарко, — ответил тот просто.

— Вот это да! — сказал Ника. — Вы спортсмен?

— В том–то и дело, — сказал спортсмен.

После зимы будет лето

Ника учился плавать давно. Ещё зимой. Он быстро ходил по комнате и разводил перед носом руками. Вот так: раз–два. И получалось совсем неплохо — стиль брасс. При этом он фыркал, будто в воде, — ну, как настоящий пловец! Он не раз видел, как плавают, даже видел, как чемпион плавал. Чемпион точно так же фыркал и разводил точно так же руками. Чемпион, правда, плыл в бассейне, а Ника ходил по комнате, — но надо же научиться когда–то? Не сразу же начинать!.. Постепенно надо…

Бабушка, видя, как Ника старается, говорила:

— Вот так. Во–во!.. Хорошо! А ну, ещё!

И Ника вовсю старался. Ходил и

фыркал.

Но вот и лето пришло. Поехал Ника в деревню. В деревне пруд.

Большущий такой, пребольшущий.

Пошёл Ника к пруду. Замечательный пруд. Стоит Ника, смотрит.

А в воду влезть не решается. Ребята плескаются, плавают, а он стоит и смотрит.

Ему кричат:

— Ты чего рот разинул? Иди сюда. Вода тёплая.

— Я потом, — отвечает Ника.

А про себя думает: «Ещё рано. Нужно ещё подучиться зимой. Потренироваться. Дома как–то. спокойней. Спешить- то некуда. Не последнее лето. Будет ведь лето ещё!»

И верно. Будет зима. Потом будет лето. Потом снова будет зима. Потом опять лето… Что верно, то верно!

Ника на даче

Ника составил себе план на лето.

Он составил себе такой план: «Посадить сад на даче. Научиться варить уху, загореть так, чтобы стать чёрным и непременно спасти тонущего».

Приехал Ника на дачу. За дело взялся. Хотел сад посадить, но лопаты нет. Раз лопаты нет, — сада не будет. Как же землю копать?

«Посажу сад потом, — решил Ника. — Лучше буду уху варить».

Собрался Ника уху варить. Кастрюлька есть — рыбы нету. Вся рыба в речке. Поймай, попробуй!

«Буду я загорать», — решил Ника.

Целый день лежал Ника на солнце. И до того загорел, что вся кожа облезла. Охает и даже плачет. Больше он не загорал, конечно. Хотя чёрным так и не стал почему–то.

«Пойду–ка я лучше к речке. Может быть, там кто–нибудь тонет».

Но там никто не тонул. Ника очень расстроился и от расстройства, наверное, сам стал тонуть. Он плавать совсем не умел.

Быть беде, если б не девочка Катя. Она крикнула Нике:

— Не бойся, здесь мелко!

Вылез Ника на берег. Сердитый.

— Терпеть, — говорит, — не могу девчонок. Вечно не в своё дело лезут!

Что Нике делать?

Ника часто опаздывал в школу. Наверное, он не мог встать пораньше. А то бы он не опаздывал.

Учительница сказала Нике:

— Передай маме записку. Пусть придёт вечером в школу. Мне нужно поговорить с твоей мамой.

Но Ника не передал записку. Он решил, что так будет лучше.

На другой день он встал пораньше и раньше всех пришёл в школу. Наверно, решил не опаздывать больше.

Он хотел идти в класс, но задумался. Вспомнил вдруг про записку.

«Что же мне делать? — думает Ника. — Как же я в класс пойду? Что Анне Петровне скажу? Лучше я спрячусь».

И Ника спрятался. в гардероб.

Устроился у батареи в углу. Кругом пальто висят.

Никто не увидит, что он здесь сидит. Сиди себе, сколько хочешь. Тепло и уютно.

Только очень скучно стало. И от скуки Ника уснул.

Проспал все уроки.

Проснулся Ника от шума. Это. ребята пришли за своими пальто.

Прошмыгнул Ника мимо ребят и, как ни в чём не бывало, пошёл домой.

На другой день он опять встал пораньше. Опять пришёл в школу вовремя.

И в школе опять про записку вспомнил. А ещё идти в гардероб не хочется.

Невозможно всё время сидеть в гардеробе!

Стоит он посреди коридора и думает: «Что же делать?» Звонок прозвенел. Все в классы ушли, а Ника всё думает.

Трудно сказать, что Нике делать…

ТЕТРАДКИ ПОД ДОЖДЁМ

Всему свое место

Я бросил решать задачку и побежал в сад к ребятам. Бегу — навстречу идёт наш учитель.

— Как дела? — говорит. — Догоняешь ветер?

— Да нет, я так, в садик.

Иду рядом с ним и думаю: «Вот сейчас спросит меня про задачу — какой ответ получился, — а я что скажу? Ведь я ещё не успел решить».

А он:

— Хороша погода…

— Ну да, — отвечаю, — конечно… — А сам боюсь: про задачу вдруг спросит.

А он:

— Нос–то у тебя красный! — и смеётся.

— У меня всегда нос красный, такой уж у меня нос.

— Что ж ты, так и собираешься с таким носом жить? Испугался я:

— А что мне с ним делать?

— Продать его и купить новый.

— Это вы шутите.

Он опять смеётся.

Я жду, когда же он про задачу спросит.

Так и не спросил про задачу. Забыл, наверное.

На другой день вызывает меня:

— А ну, покажи задачу.

Не забыл, оказывается.

Тетрадки под дождём

На перемене Марик мне говорит:

— Давай убежим с урока. Смотри, как на улице хорошо!

— А вдруг тётя Даша задержит с портфелями?

— Нужно портфели в окно побросать.

Глянули мы в окно; возле самой стены сухо, а чуть подальше — огромная лужа. Не кидать же портфели в лужу! Мы сняли ремни с брюк, связали их вместе и осторожно спустили на них портфели. В это время звонок зазвенел. Учитель вошёл. Пришлось сесть на место. Урок начался. Дождь за окном полил. Марик записку мне пишет:

Я ему отвечаю:

Он мне пишет:

Я ему отвечаю:

Вдруг вызывают меня к доске.

— Не могу, — говорю, — як доске идти.

«Как же, — думаю, — без ремня идти?»

— Иди, иди, я тебе помогу, — говорит учитель.

— Не надо мне помогать.

— Ты не заболел ли случайно?

— Заболел, — говорю.

— Ас домашним заданием как?

— Хорошо с домашним заданием.

Учитель подходит ко мне.

— А ну, покажи тетрадку.

Я молчу.

— Что с тобой происходит?

Я молчу.

— Придётся тебе поставить двойку.

Он открывает журнал и ставит мне двойку, а я думаю

о своей тетрадке, которая мокнет сейчас под дождём. Поставил учитель мне двойку и спокойно так говорит:

— Какой–то сегодня ты странный…

Яандреев

Всё из–за фамилии происходит. Я по алфавиту первый в журнале; чуть что, сразу меня вызывают. Поэтому и учусь хуже всех. Вот у Вовки Якулова все пятёрки. С его фамилией это нетрудно, — он по списку в самом конце. Жди, пока его вызовут. А с моей фамилией пропадёшь. Стал я думать, что мне предпринять. За обедом думаю, перед сном думаю— никак ничего не могу придумать. Я даже в шкаф залез думать, чтобы мне не мешали. Вот в шкафу–то я это и придумал.

Прихожу в класс, заявляю ребятам:

— Я теперь не Андреев. Я теперь Яандреев.

— Мы давно знаем, что ты Андреев.

— Да нет, — говорю, — не Андреев, а Яандреев, на «Я» начинается — Яандреев.

— Ничего не понятно. Какой же ты Яандреев, когда ты просто Андреев? Таких фамилий вообще не бывает.

— У кого, — говорю, — не бывает, а у кого и бывает. Это позвольте мне знать.

— Удивительно, — говорит Вовка, — почему ты вдруг Яандреевым стал!