Раиса Торбан - Заколдованная палата
Глава двенадцатая. На тракторный завод
— Выходите на воздух, стройтесь парами, — командовала Светлана Ивановна.
Ребята старшей группы стояли и пересмеивались. — Им, взрослым, предлагают ходить парами, да еще на курорте…
— Ничего, ничего, — понимающе улыбалась Светлана Ивановна. — Мне будет так удобней переходить с вами улицу и посадить вас в трамвай.
Когда ребята построились, Ляля почему-то осталась без пары. Все остальные девочки уже стояли, держась за руки.
Митя, осторожно спустившись со ступенек крыльца, опираясь на палку, подошел к строю.
— Становись на свободное место, рядом с Лялей, — предложила Светлана Ивановна.
Ляля в светло-зеленом пальто, отделанном красивым мехом, скользнула взглядом по старой отцовской фуфайке на Мите, заметила его довольно-таки поношенную шапку и грубые башмаки.
«Да еще хромой, с палкой» — подумала она и выскочила из строя, присматриваясь, с кем бы ей встать. Митя понял Лялю и ему стало обидно…
Марксида оставила Раю, с которой стояла, и подошла к Мите:
— Хочешь я с тобой встану в пару?
Митя помедлил с ответом. На крыльце появилась Минна Эриковна.
— Мальчик с палкой! Трубин! Я не разрешаю тебе идти на экскурсию на дальнее расстояние. Это вредно.
— Сама вредная, — тихонько сказала Ида.
— Я останусь, мне, пожалуй, будет трудно успевать за вами, — ответил Митя, не глядя на Марксиду.
В это время няни вынесли во двор «кресло-сани» с закутанным в одеяло Сашей.
— Ну вот, мы погуляем вместе с Сашей по парку, — двинулся к нему Митя.
— И я с вами! — крикнул Леня. Ему на ходу няня завязывала шарф, держа концы, как вожжи. — Я сделал уроки! Меня отпустили! — рвался из няниных рук Леня.
— Светлана Ивановна! Можно и мне остаться? — попросила Марксида. — Мите будет не легко одному катать сани, так мы вместе, а нянечку отпустим…
— Что же это всем захотелось остаться?..
— Ну, пожалуйста, — попросил Саша.
— Ладно, оставайтесь…
Светлана Ивановна почему-то вздохнула и вывела ребят из ограды.
Ляля очутилась в самом конце колонны и пошла между Валерочкой и Фредиком.
Валерочка надел свою теплую шапку, а берет уступил Фредику.
В своих невероятных бутсах, с воротником, поднятым до красных оттопыренных ушей, в стареньком полупальто, но в берете и узких брючках, Фредик имел хоть и обшарпанный, но все же модный вид. Оба были чрезвычайно польщены вниманием Ляли. Валерочка немедленно достал из кармана «Мишку» и угостил Лялю. А Фредик погладил манжет ее красивого пальто и сказал:
— Какая симпатичная кошечка!
— Кошечка? — захохотала Ляля. — Каждая такая «кошечка» стоит по сто рублей за шкурку. Здесь — сто, — показала она на узенькую горжетку вокруг шеи, — и здесь, и здесь — по сотне, — сунула она свои манжеты к самому носу Фредика.
Он широко открыл рот и вопросительно взглянул на Валерочку.
— Правда, это дорогой мех, норка, — подтвердил Валерочка, — у моей мамы есть такое пальто.
Все трое очень довольные друг другом, шли и болтали с таким видом, как будто они никакого отношения не имеют к этим идущим впереди парами ребятам.
Светлана Ивановна поравнялась с ними:
— Не отставайте, подтянитесь.
Она шла рядом, прислушиваясь к разговору. Ляля рассказывала про кино, которое она смотрела последний раз в Москве. Ей очень понравилась замечательная девочка Эстелла. Она презирала мальчишек, а те в нее влюблялись и были готовы на все. Даже дрались из-за нее!..
Глава тринадцатая. Весна идет
Няни осторожно спустили кресло-сани со ступенек широкой лестницы в парк, на аллею. Они еще раз хорошенько укутали Сашу и, с разрешения Надежды Сергеевны, поручили его Марксиде.
Она легко сдвинула сани с места и покатила. Митя пошел рядом, а Леня, подпрыгивая, мчался впереди всех по аллее старых тополей.
Все трое молчали. Саша с наслаждением вдыхал живительный весенний воздух, щурился от яркого солнца и слушал мягкое шуршание мокрого снега.
Он радовался идущей весне.
На холмике, на самом-самом бугорочке, снег растаял совсем. Видна черная земля, и если приглядеться, то можно увидеть над ней пар, словно земля дышит.
— А у стволов деревьев, у самого основания — воронки, и в них — вода. А вот у самых полозьев — ключик… выбился наружу и буль-буль-буль…
— Может, это тот железистый ключ, который когда-то двести пятьдесят лет тому назад увидел Петр Первый? — спросила Марксида.
— Ну что ты, — засмеялся Саша, — тот ключик живет вон там, — он показал на красивый павильон, белеющий сквозь черный узор ветвей. — Его пьют от печени.
— А что это рассматривает Леня у того старого пня?
Когда они поравнялись с Леней, он показал им на снегу каких-то червячков.
— Это снежные черви, — объяснил Митя, — личинки жуков-мягкотелов.
На обочине, под кустиками орешника, они увидели целый рой комаров. Комары вяло кружились вокруг прошлогодней листвы.
— Комары — зимой?! — удивился Леня.
— На солнышко вылезли, все любят солнышко…
Ребята, щурясь, улыбнулись солнцу, и неприятный осадок в душе Мити от эпизода с Лялей растаял, как снег пол полозьями Сашиных саней.
В этот день ранней весны в парке пахло снегом, талой землей, прелыми листьями. Леня мчался вперед и поминутно возвращался с вопросами.
— Что это? — спрашивал он Митю, показывая ему красивый узор на снегу из каких-то неизвестных ему легких, Как перышко, и узеньких листочков, похожих на крылья стрекоз.
— Семена «летучки». Здесь много липы…
— А это что? — показывал снова Леня сухую веточку с черными ягодками.
— Это ягодки ольховые. Их есть нельзя, — терпеливо объяснял Митя.
— А как зовут эту птичку? — закинув голову и чуть не роняя шапку, спрашивал Леня.
Все трое остановились и тоже смотрели ввысь, отыскивая среди ветвей крохотную юркую птичку.
— Это поползень…
Вдруг где-то на большой высоте послышалось дробное:
— Тук-тук-тук-тук…
— Дятел! Знаю! Это дятел! — кричал Леня. И все трое спешили на звуки, чтобы отыскать и увидеть его. Это было нелегко, так как оперение дятла почти не отличалось от коры деревьев.
— А зачем он все долбит и долбит? — спрашивал Леня.
— Кормится. Личинок добывает из-под коры, расклевывает шишки сосновые, их семечки любит… А вот потеплеет, начнут в деревьях соки играть, он и на березку перелетит. Продолбит кору и будет пить сладкий березовый сок…
— А ты пробовал березовый сок?
— Пил… сладкий…
— А нам можно?
— Обязательно попробуем…
— И откуда это ты все знаешь? — спрашивал Саша.
— Чего ж тут не знать… мы деревенские…
А городские ребята не знали всех этих, как будто простых вещей.
Возвращались по другой аллее и опять тысячи вопросов.
— Что это за ветки с такими пушистыми белыми барашками?
— Это верба, а это — ива.
— А это, я знаю — серая ворона! — опять закричал Леня, спугнув довольно смело разгуливающую по дорожке птицу.
— Правильно, — подтвердил Митя.
— Скоро их будет много в парке… Из города на дачу переселятся, — засмеялся Саша.
Мимо них прошли трое городских ребят с клетками. В одной из них металась свиристель — красивая большая птица, с высоким хохолком, в сероватом оперении с винно-розовыми оттенками.
В двух других тревожно бились и прыгали красногрудые снегири, чечетки и щеглы. У чечеток тоже грудки были красные. Ребята поймали птиц для продажи.
Лене очень хотелось купить птичек, но денег с собой не было. Да и Митя как-то холодно отнесся к этой купле-продаже.
— Зачем ловите, лучше пустите их на волю, — любуясь птицами, сказал Митя. — От них же польза.
Птицеловы с удивлением посмотрели на него и поторопились скрыться.
Глава четырнадцатая. Без колеса
После возвращения ребят в санаторий разговорам не было конца.
Лепя без умолку рассказывал про птичек, которых видели в парке, про то, что знает Митя о деревьях и травах.
Старшие ребята рассказывали о тракторном. Митя жалел, что не пришлось побывать на заводе. Он видел его однажды издали, с самого высокого места в городе, Ленинской площади. Тракторный показался тогда Мите огромным пароходом с высокими-высокими трубами. Белый дым клубился за ним маленькими облачками, как будто судно шло по неведомому морю на всех парах — «полным, вперед!» Рассказывая об экскурсии, ребята поминутно перебивали друг друга.
— У нас уже миллион тракторов!
— Они везде есть: в Европе, Азии.
— Даже в Африке!..
— Представьте, на заводе, как свои, бывают ребята-пионеры.
— Видим, к заводу подходят машины, нагруженные железным ломом…
— И чего только там нет!
