Избранное в двух томах. Том 1. Повести и рассказы [1987, худ. Б. Н. Чупрыгин] - Анатолий Иванович Мошковский
— Ты чего это?
— Ничего. Сам все знаешь, не прикидывайся.
Аверя ничего не понимал.
— Что́ я знаю? Хоть бы людей постеснялась. Что подумают о нас?
— Очень плохо. Что ж им еще подумать?
Аверя насторожился:
— Это почему же?
— Объяснять надо?..
— Угу. — Аверя выдавил улыбку. — В компании с тобой и твоим Акимом вовсе оглупел…
— Да, — с жаром сказала вдруг Фима. — Аким прав был, а я тебя защищала… С утра ты называешь человека шпионом и гадом, а в полдень унижаешься перед ним, ползаешь в иле и ныряешь за раками…
— Ты откуда знаешь? — Аверя нахмурил лоб.
— Видела… Ходила купаться и видела.
Вдруг Аверя рассмеялся и хлопнул себя кулаком по лбу:
— Ах, подумаешь какое дело! Ну и что в этом такого? Да, и сейчас повторяю: думал, шпион, а потом выяснилось, что нет. Отличный парень. Так что же я должен делать — сторониться его? Так?
— Ты даже не понимаешь…
— Что я должен еще понимать? Твои глупости? А я тебя считал, Фимка, умней, и вообще…
— Холуем не будь, вот! — прервала его Фима. — Не выслуживайся перед ними. Себя держи как надо, ты ведь…
— Замолчи! — Аверя покраснел, и кулаки его сами по себе сжались. — Не тебе меня…
В это время к ним подошел Лев, уже раздетый, как и другие туристы, в одних плавках; спросил, что надо делать, и, видно, это спасло Фиму от Авериных кулаков.
— Можете корзинку для рыбы носить, — сказал Аверя.
— О, это прекрасная должность! Где можно получить корзинку?
— Ванька, подай корзинку и тащи сюда бредень! — крикнул Аверя.
— Иду! — Ванюшка бегом принес намотанный на две палки бредень.
Аверя с Власом раскатали его над водой, зашли поглубже, и от течения полотно сети выгнулось дугой.
Далее, уже полусогнувшись над водой, потому что одна рука обхватила палку с сетью у самого дна, Аверя пустил на берег целую серию приказаний:
— Фимка, найди камни под очажок и собирай хворост! Ванька, бери какую-нибудь палку и скорей сюда! Остальные могут загорать и заготовлять топливо.
Желающих собирать хворост оказалось не так уж много. Люда, видно, задалась целью поскорей доконать вторую пленку. Вера — она, как и Люда, была уже в купальнике, — выше колен утопая в вязком холодном иле, с криком и хохотом тащилась сзади. Лев тоже вошел по пояс в воду и захромал с плетенной из чакана корзинкой — с такими корзинками шарановцы ходят на базар.
Аркадий, скрестив на жидковатой груди руки, ничего не делал. Он смотрел по сторонам и улыбался:
— Ну и смех! Ну и диво!
— Загоняй! — завопил Аверя.
И Ванюшка, взбаламучивая ногами воду, вовсю работая палкой, ринулся к движущемуся на него бредню. Четыре руки быстро подняли края сети.
— Ой, что это? Покажите мне, покажите! — К бредню ринулась Вера.
— Ничего особенного, — заметил Лев, — раки. — Он стал хватать их за спинки и бросать в корзинку.
Ему усердно помогал Ванюшка.
— Да куда вы их! — сказал Аверя. — Мы поехали не за раками, надо время беречь.
— Ничего-ничего. — Лев отрывал от сети рака, зацепившегося клешней за нитки. — Какая ушица без рака?
Во второй раз бредешок подвели к самому берегу. Ванюшка вопил во всю глотку и так старательно топал ногами и колотил по воде палкой, чтобы выгнать из всех тайников рыбу, что сильно обрызгал Аверю, и пришлось на ходу поддать Ванюшке коленом по мягкому месту.
На этот раз в сети оказались маленький шаранчик и с десяток разнокалиберных черно-зеленоватых раков; они норовили удрать, копошились и ползали, путаясь в ячеях.
— У-у-у, зараза! — Аверя в порыве злости стал вытряхивать раков из сети, однако девушки закричали на него и двумя пальчиками с визгом и криками принялись выбирать их.
Аверя грустно стоял в сторонке, опершись на палку бредня. В третий раз попались две плотички и десятка полтора раков.
— Не можешь ты гонять! — вздохнул Аверя. — Давай, Власик, мы сами.
Они долго шли с сетью. Аверя шел с глубокого конца, и временами ему приходилось плыть, загребая одной рукой. Довели сеть до места, где росла гигантская бородища зеленых, извивающихся по течению водорослей, обвели их бредешком, воткнув двумя заостренными концами в дно, и с шумом, баламутя ногами воду, бросились топтать водоросли; им помогал и Лев с Ванюшкой; потом быстро вырвали из ила палки и подняли сеть.
Пять небольших рыбешек и охапка раков прибавились в корзине.
К берегу подошла Фима, вошла в воду и, приподымая подол платья, заглянула в корзину:
— Ну и поймали!
— Не здесь, так на том берегу по́ймем! — крикнул Аверя.
— И там не по́ймешь! — уверила Фима.
Лев поудобней пристроил на носу сползшие очки и, состроив хитрейшую рожицу, подмигнул Вере:
— Ведь по́ймем, правда? Так по́ймем, что никто нас не пойме́т.
Вера заулыбалась ямочками на тугих щеках.
Фима исподлобья поглядела на Льва и, постепенно опуская подол, ушла на берег.
— Что это с ней сегодня? — спросил у Авери Лев.
Тот пожал плечами, почесал темя и нахмурился:
— Хара́ктерная. А нам придется к тому берегу податься… У нас как когда — то там, то здесь…
Смотав бредень с запутавшейся в нем травой и мелкими невыбранными раками, погрузились в лодку, и Аверя снова сел за весла. Фима с Верой остались разжигать костер. У берега, куда минут через десять подъехала лодка, густо рос зеленый камыш, и в нем можно было ходить, как в джунглях: плавни наступали на реку.
Здесь нельзя было повернуться с сетью, и Аверя с Власом ставили бредень неподалеку, а сами выгоняли из зарослей рыбу. И тут ее было не густо. Редкая рыбешка забегала в сеть, зато раков было хоть отбавляй. Они беспрерывно шуршали в корзинке, наиболее резвые по спинам других вылезали наружу, и Лев предупреждал их бегство, стряхивая внутрь.
— Дела… — вздохнул Аверя, когда они отправились на лодке назад. — Не помню, когда такое было.
Теперь управлял лодкой Влас. Ванюшка сидел в его ногах. Люда со Львом на заднем сиденье, а Аркадий с корзиной устроился на днище перед Аверей. Раскрыв корзину, он трогал пальцами раков; взял одного за панцирь, перевернул кверху ногами и, рассматривая его, улыбнулся.
— Панцирь — что у рыцаря средневекового! Да и хвост в отличных латах. А глазищи — ну как фары «Москвича». Смех! А это что еще такое? — Рот у Аркадия открылся от изумления. — Смотрите, рачата! Крошечные, еще прозрачные рачки, но точно как большие! — Он протянул Авере рака, на панцире и животе которого шевелились мельчайшие, не больше муравьев, рачки…
— Видал. — Аверя вздохнул и налег на весла: сейчас плыть было труднее
