Чудеса Дивнозёрья - Алан Григорьев
— Не жадничай, — осадила его Тайка. — Сколько ты пряников уже слопал за это утро?
— Не важно. Это же жар-птица! Вражина подлый!!! Они на моё гнездовье нападали, ещё когда я едва летать научился.
— Ну и когда это было? — Тайка взяла со стола салфетку и шумно высморкалась: ох уж эта простуда — из носа лило, как из ведра, — Сам же говорил, ещё при Кощее! А того Кощея уже в живых давно нет. И Ярк явно не застал те времена.
— Зато его родители…
— Даже если и так — дети за родителей не в ответе! — она перебила коловершу на полуслове, и тот, надувшись, умолк.
А Дымок, прежде никогда не соглашавшийся с Пушком, вдруг перелетел к Тайке поближе и зашептал на ухо:
— Ты эт, ведьма, не торопись. Знать те кое-что надобно. Слыхала небось: перо жар-птицы желания выполнять умеет. Отпустишь птичку — прохлопаешь выгоду. Ох, жалеть потом будешь.
— Так ты поэтому ему перья повыдергивал, что ли? — ахнула Тайка.
Дымок, ничуть не смутившись, кивнул:
— Ага! Ты не подумай, драка честная была!
— Как же, честная! — вскудахтнул Ярк, надувая грудь. — Вдвоём на одного!
— Да ладно, Ночка только мешок принесла!
— И приманку замешивала, — пискнула из-под одеяла чёрно-белая коловерша.
— Ну коне-е-ечно! А перья, можно подумать, не она дёргала, пока ты меня держал, — Ярк яростно клацнул когтями по дощатому полу.
Тайка схватилась за голову: от их громкой перепалки виски заломило, и, кажется, температура снова поползла вверх. Никифор, глядя на неё, прицокнул языком и всунул в руки градусник.
— Вдвоём на одного — это и правда нечестно, — Тайка строго глянула на Дымка, и тот, смущённо опустив взгляд, пробормотал:
— Только эти перья всё равно не работают. Я уж и так, и сяк желания загадывал. На ветер их кидал, ломал, облизывал даже — без толку. Хочешь, сама попробуй: вон там в мешке остатки.
Тайка взяла одно сияющее перо и задумчиво повертела его в пальцах. Ух, и красивое! Похоже на петушиное, но с огненным глазком на кончике, как у павлина. А ночью, наверное, светится.
— Это правда? — она повернулась к Ярку. — Твои перья могут выполнять желания?
— А если и да, то что? — огрызнулся огненный птах. — Запрёшь меня в курятник и будешь при необходимости ощипывать, как эти гады? Эх, а я-то был о тебе лучшего мнения!
Тайка покривила бы душой, если бы сказала, что у неё совсем не было искушения так поступить. Это же сколько всего загадать можно! Но в следующий миг она устыдилась своих потаённых желаний и мотнула головой:
— Нет, я так не сделаю. Ты свободен и можешь отправляться домой.
Ярк неверяще вскинулся, его оперение на радостях засияло золотыми искрами.
— Не зря, значит, говорят: хорошая нынче в Дивнозёрье хранительница.
— Кто это такое говорит?
— Да все, — Ярк встряхнулся. — Слухами земля полнится. Теперь и я могу подтвердить, что ты не алчная, справедливая и по одёжке незнакомцев не судишь. А коли так, оставь себе три моих пера, которые эти кошачьи отродья повыдергали. Мне они, сама понимаешь, уже без надобности — новые отрастут.
— Ой, спасибочки! — Тайка едва удержалась, чтобы не захлопать в ладоши. — А как ими пользоваться, расскажешь?
— Да всё просто, — хмыкнул Ярк. — Кидаешь и загадываешь. Знаешь, почему у этих остолопов не получилось? Перо жар-птицы только тогда желание выполняет, когда добровольно было отдано. А если силой пытаться своего добиться — останешься с носом. Ты только не обольщайся, ведьма, — я пока что не очень взрослый, поэтому и перья мои большого чуда сотворить не могут. Но на мелкие бытовые чудеса вполне способны.
— А насморк смогут вылечить? — Тайка подалась вперёд.
— Это запросто. Да что там насморк: всю твою простуду как рукой снимет. Ты только желания в долгий ящик не откладывай: как только у меня в хвосте новые перья вырастут, эти погаснут.
— Никифор, ты проводишь нашего гостя до вязового дупла? Ну, чтобы с ним ничего по дороге не случилось? — Тайка строго посмотрела на коловершей.
Домовой в точности скопировал её грозный взгляд и почесал в бороде:
— Провожу! Отчего ж не проводить! Заодно давайте сюда ваши пледы и какаушко — мы с Пушком их лесавкам занесём.
— Что, и ты тоже полетишь провожать эту глупую курицу? — Ночка пихнула Пушка лапой в бок. — Мы старались, ловили, а ты!..
— Угу, — коловерша кивнул. — Тая права. Нам не стоило с предубеждением относиться ко всем жар-птицам. И я не должен был вас настраивать против них. Не может же быть, чтобы весь их род нам врагами приходился. Все птицы разные, как и мы, и люди тоже…
— Ну и дурак, — обиженно надулась Ночка. — Сегодня можешь ко мне не прилетать даже, ясно?! Дымок, нам пора, нас тут не любят!
«Фр-р-р!» — они вылетели в окно. Пушок, перепрыгнув на подоконник, проводил их тоскливым взглядом. Тайка сочувственно потрепала его между ушей:
— Не грусти, Пушочек. Она всё поймёт, и вы ещё помиритесь. Хочешь, я тебе перо отдам? А третье — Никифору. Загадаете себе тоже что-нибудь.
— Правда?! — глаза коловерши загорелись, всю печаль вмиг как рукой сняло. — Тогда хочу ящик мороженого! Он же влезет в морозилку? Да? Да?!
— Придумаем что-нибудь, — улыбнулась Тайка: она так и знала, что Пушок загадает себе чего-нибудь вкусненького. — Никифор, а чего ты хочешь?
Домовой мечтательно закатил глаза:
— Знаешь, Таюшка-хозяюшка, желаю я, чтобы посуда у нас сама мылась и в шкаф ставилась. И чистота будет — загляденье, и тебе в том подспорье по хозяйству немалое.
Каждый взял по перу и подбросил его в воздух. Они закружились и ещё не успели даже коснуться пола, когда Тайка почувствовала, что горло больше не болит, нос прочистился и даже чихать больше не хочется. Пушок, обняв крыльями появившийся из воздуха ящик с мороженым, проворковал:
— Ух, моя пр-р-релес-с-сть…
Тайка хихикнула: похоже, кое-кто опять кино насмотрелся.
А из старого умывальника вдруг сама собой полилась вода, и чашки, тихонько позвякивая, принялись намыливаться о губку. Ишь, чудеса: ну прямо как посудомоечная машина у мамы в городе, только не обычная, а волшебная.
— Идёмте скорее! — Тайка вскочила, накинула на плечи пуховый платок и подхватила сумку с пледами. — Я тоже с вами прогуляюсь. Так устала дома сидеть — весна на дворе все-таки!
Коловершьи свершения
Знаете пословицу: кот из дома — мыши в пляс? А вот когда ведьма уезжает из дома на школьную экскурсию, в пляс пускаются коловерши, ну, по крайней мере, некоторые. Потому что остаться без Тайки одному на хозяйстве — это
