Елена Попова - Удивительные приключения мальчика, который не называл своего имени
Лежу я себе, пахну спиртом, как какой-нибудь алкоголик, а перед глазами круги и пятна… Болезнь это болезнь. Надо терпеть. Вот я лежу, терплю и от скуки эти пятна разглядываю. Одно уж больно знакомое… Так это ж мое «пятно! Сначало было маленькое-маленькое, потом все остальные пятна и круги разогнало и вот уже одно у меня перед глазами, весь «экран» заняло. «Смотри на знаки,» — кольнуло в моей больной голове. И пятно исчезло. А в руке что-то появилось. Температура уже спадала, ладонь была мокрой и в ней, в этой мокрой лужице я увидел семечко. Семечко, как семечко. Похоже на подсолнечное. Откуда оно могло взяться? Всего час назад мать меня обтирала спиртом. Кроме того, семечки у нас вообще в доме не водились. Мать говорила, что от них никакого толка, один мусор. Пошатываясь, я встал, завернул семечко в бумажку и положил в свою школьную сумку.
На другой день температура спала, чувствовал я себя, если не считать слабости, нормально, но мать запретила мне идти в школу. Целый день я слонялся по квартире, как неприкаянный, ничем дельным заниматься не мог, даже смотреть телевизор. Иногда доставал семечко — семечко, как семечко, ни холодное, ни теплое и пахнет семечком. Вечером позвонил Вася Че., последнее время мы опять немного сдружились, во всяком случае ко мне он стал менее агрессивен, но звонить друг другу… такого не было.
— Ты что, заболел?
— Нет, — сказал я. — Уже нормально.
— Папаша хочет, чтоб я съездил к дядьке, сказал — возьми кого-нибудь из друзей. Вот я и звоню.
— Это далеко?
— Полтора часа на автобусе. За билеты я заплачу.
Зачем это мне было, тащиться куда-то, да еще полтора часа, да еще с Васей Че.?
Вася скис и голос у него стал жалобным.
— Ладно, — сказал. — Как-нибудь сам доберусь…
Понятно, что сам. Кто еще с ним поедет? Сам и поедет.
— А что у тебя тяжелое что-то?
— Не то, чтобы тяжелое. Неудобное, — сказал Вася этим своим новым жалобным голосом.
И я сжалился.
Договорились встретиться у метро неподалеку от нашей школы. В воскресенье. В девять утра. Мать и по воскресеньям мчалась делать свои уколы, так что я сообщил ей о своих планах накануне вечером. Не могу сказать, что это ей понравилось — единственный сын собрался куда-то в неизвестном ей направлении. Но я ей сказал, что это ради друга, а моя мать всегда хотела, чтобы у меня были друзья. Так что аргумент был несокрушимым. Я как всегда проснулся, когда матери уже не было, но в кухне, кроме завтрака, лежал пакет с бутербродами. Времени было в обрез, я засунул пакет в сумку и побежал к метро.
Багаж у Васи Че. был действительно не тяжелый, но неудобный — разлапистая антенна для загородного дома и какие-то детали. Потом я понял, что дело было даже не в этом. Вася Че. не смотря на свой рост и то, что всегда прикидывался «крутым», на самом деле был еще беспомощным ребенком — поездка в одиночестве его пугала. Так что, мне пришлось брать билеты в кассе на автовокзале (хоть и понятно, за его деньги), а потом разыскивать нужный автобус. Я бежал впереди, а он шел следом и тащил антенну. Наш автобус чуть не ушел, мы вскочили в последний момент. Доехали мы быстрее, чем за полтора часа, я как раз засек время. Вася по своей привычке занял лучшее место — у окна. Мне было все равно, я и так прекрасно все видел. Да и видеть было нечего. Мы ехали, в основном, по городу. А потом по шоссе по голому серому полю, иногда вдали мелькал лес — тоже голый и серый. Снег-то еще не сошел.
Дядя Васи Че. жил в поселке в собственном доме. Ну и дом же это был, я вам скажу! В три этажа! А сверху еще пристройка — не то голубятня, не то дозорная башня, с зубцами по краю. Прямо не дом, а средневековый замок. И антенн на нем было достаточно, но, видимо, одной какой-то не хватало. Дядю Васи Че. мы застали в гараже. Он вытер руки засаленной тряпкой и поздоровался с каждым из нас за руку. Со мной еще никто не здоровался за руку, и это мне понравилось. Вася, наверное, здесь бывал раньше и все знал, так что дом ему никто не собирался показывать. А ведь мне было бы интересно посмотреть на эту дозорную башню. Думаю, мне б показали, если бы попросил. Но я постеснялся.
Конечно, обстановочка в доме была не такая, как у меня и даже не такая, как у Васи. Я такую только в кино видел. Я рассмотреть ничего не успел — нас позвали обедать. Мы сидели за большим светлым столом в столовой со всей семьей. У них и тарелки были прикольные, не круглые, а квадратные. Кроме нас и дяди были еще две его дочки — двоюродные сестры Васи, на вид немного постарше. Они все время хихикали и потешались над нами, и это было не очень хорошо — ведь мы долго к ним ехали и привезли антенну, мы были — гости. Даже Дядя не выдержал и на них прикрикнул. Я же смотрел в тарелку и их тоже толком не рассмотрел. Девчонки, как девчонка. Не красавицы, пусть не обольщаются. Просто более отвязные. Я думал, что и обед у них будет какой-нибудь необыкновенный, не «круглый», а «квадратный», но обед был самый обыкновенный — борщ и картошка с котлетами. Зачерпнул борща, — у моей матери вкуснее.
Жена Дяди разложила еду, села за стол со всеми и начала с Дядей разговаривать. Обычный разговор за обедом в кругу семьи. Я не прислушивался, вдруг меня ударило, как током. Но по порядку…
— Сегодня утром встретила соседа… у магазина… — сказала жена.
— Ну? — промычал Дядя, отправив в рот полную ложку борща.
— Я поздоровалась, а он посмотрел сквозь меня, как будто я стеклянная, и пошел дальше. Он что, сумасшедший?
— Нет, — сказал Дядя. — Сумасшедшие таких денег не зарабатывают.
— Каких таких денег?
— Больших. Мне и не снилось.
— Это еще на чем?
— На недрах. Потом, говорят, ему скучно стало.
— Чего ж скучного, когда деньги?
— Говорят, скучно. Поехал куда-то в Индию, к какому-то святому. Даже жил у него. Питался травой.
— Кузнечиками, — вставила одна из дочерей.
— Может, и кузнечиками. Кто его знает, что в этой Индии едят. Искал смысл жизни.
— Отдал бы деньги сиротам, — сказала жена.
— И это ему советовали. А он говорит — где гарантия, что эти сироты не вырастут и не станут неблагодарными скотами? Действительно, где гарантия? — и он почему-то посмотрел на своих дочерей. Те, почему-то, потупились. — Выходит, смысл жизни не в этом.
Они долго еще говорили, про смысл жизни и всякое прочее ля-ля-тополя, пока ели котлеты, пили компот, но я уже не слушал. Я понял одно — вот он, знак! Знак, это вам не указатель на перекрестке. Знак — это когда мне позвонил Вася Че. Нет, еще раньше, когда его дяде вдруг взбрело в голову, что ему нужна какая-то антенна (хоть этих антенн у него было море, уж можете мне поверить!) и он позвонил Васиному отцу. А тот решил послать Васю, а Вася боялся и ближе меня у него никого не было. Короче вся эта цепочка протянулась только с одной целью — чтобы я попал в этот поселок и узнал о существовании одного странного человека. Я выждал паузу в разговоре и сказал:
— А где он живет?
Все очень удивились. Во-первых, я же все время молчал, они даже голоса моего не слышали. А тут вопросы задаю.
— Крайний дом у леса, — ответил дядя Васи Че. — Он его лет пять, как купил.
После обеда мы с Васей Че. собрались обратно. Дядя дал Васе Че тридцать долларов и мне десять. Это были первые доллары, которые лично я заработал. Я сунул их в карман и тут же забыл. Мне было не до этого. Мы прошли немного по улице и я остановился.
— Слушай, — сказал я Васе Че. — Если хочешь, езжай без меня. Мне надо кое-куда зайти.
— Это еще куда? — заорал Вася Че со своими привычными наглыми интонациями.
— Вот в тот дом, на краю леса, — сказал я.
— Ты что?! Ты с чего это? — продолжал он орать.
— Я сказал — езжай без меня! Или иди за мной и помалкивай.
Я сказал это твердо, развернулся и пошел в обратную сторону к тому самому дому, у леса. Вася раздумывал недолго, скоро я услышал за спиной его шаги. А что ему было делать? Один, он бы наверняка или на автобус опаздал, или рейсы перепутал.
Дом этот был не такой высокий, как у Васиного дяди, без всяких там башен, но все равно большой и за высоким забором. Я позвонил. Долго никто не открывал, наконец, в застекленном окошке показалось бородатое лицо.
— Кто такие? Что нужно?
— Поговорить.
— С кем?
— С вами.
Наверное, мы не представляли ничего опасного, калитка открылась и мы вошли. Да этому человеку и некого было бояться. Он был ростом с Васиного отца и величиной с медведя, разумеется, вставшего на задние лапы. Был он в какой-то длинной серой рубахе, в наброшенном сверху овчинном полушубке. Двор был страшно грязный, ну не пройти, залитый талой водой и раскисшим серо-черным снегом. Кое-где из этого мессива высовывались камни, образуя что-то вроде дорожки. По этим камням хозяин и запрыгал к крыльцу. Мы за ним. На одном из камней Вася Че, конечно, подскользнулся и по колено провалился в лужу. Кое-как добрались. Я сказал Васе, чтобы он меня подождал в прихожей, а сам пошел за хозяином по лестнице. Мы поднялись на второй этаж. Комната там была, наверное, с ширину дома. И кругом окна. И почти пустая.
